Часть 5
Новгород, палаты князя. Бояре допрашивают свидетеля, видевшего тело мелкого княжича, перебивая его на каждом слове выкриками: «Ну, говори, скотина!» Свидетель начинает путаться, заикаться и под конец вообще замолкает. В тишине боярин Трифон спрашивает, почему свидетель не принес тело княжича в город. Свидетель говорит, что принести его в город помешали волки, которые всей стаей сбежались жрать труп.
Бояре заинтересовались этой историей.
Я тоже. Ибо летом волки смирные, им хватает лесной живности, которая как раз плодится и отъедается на травке-муравке. И это знали абсолютно все жители тогдашней Руси. Плюс в стаи волки сбегаются только зимой, когда им становится труднее загонять дичь. Весной же и летом они делятся на пары и растят волчат. А тут с какого-то фига волки стаей (!) обступили людей, которые пришли в лес. Здоровых мужиков. Которые пришли, между прочим, охотиться. Охотиться с луком и стрелами, ножами и дубинками… Я одна вижу тут какую-то нестыковку?
Одна. Бояре, высказав мысль, что надо бы сначала проверить информацию, теряют волю, как слон при звуках дудки, и дружно кивают, когда охотник вытаскивает клочок кафтана княжича и его зарукавье. Грустную весть сообщают князю Ярославу, который с места в карьер начинает скорбить, не выказав никаких сомнений.
Свирский острог. Годун снаряжает почтарем белого непочтового голубя. Голубь летит. Куда он может прилететь – бог весть, ибо обычные голуби не очень годятся для почтовой службы, а уж белые – вообще миссия импосибл: эту белую эсэмеску влегкую заприметит и забанит любой хищник.
Эльф Аникей тренирует с Вышенем приемы дзюдо. Остальные дружинники в полном облачении (кольчуга, броня) сидят и смотрят на это зрелище так, словно видят эти приемы ежедневно и Дзигоро Кано не изобретет их аж 600 лет спустя.
Наконец танк Бус решает присоединиться к веселью и устраивает эльфу со следопытом танковый биатлон, в итоге которого они, как коты от пса, спасаются на частоколе.
Именно этот момент выбирает Пудж, чтобы как следует деклассировать Аникея и всех дружинников, обозвав их трусами.
Цель Пуджа понятна – вызвать эльфа Аникея на бой и хорошенько намять ему бока за приставания к сестре. А вот реализация – так себе, ибо если бы какой-то смерд обозвал в то время дружину всякими словами, то его бы так отвозили мордой по навозу, что он трижды в следующий раз подумал перед тем, как оскорблять княжье войско. Напомню, что в дружину брали и боярских детей со слугами. Так что кузнец Кречет ходит по офигенно тонкому льду, и, по-хорошему, ему бы следовало сейчас молиться, как некоему Томми по кличке Сиська.
Аникей ведется на провокацию и начинает в ответ насмехаться над кузнецом, неблагоразумно подпуская его к себе на расстояние вытянутой руки, что дает возможность Кречету взять сзади его шею в удушающий захват. Вместо того, чтобы поджать ноги, переведя центр равновесия противника вперед, схватить его за бошку и перекинуть через себя, Аникей легохонько лупит его ладошками по рукам, как маленькая девочка хулигана.
…Позорище.
Лада смотрит на эльфа так, словно он отказался покупать ей новый смартфон.
Аникей смотрит на Ладу так, словно у него на новый смартфон нет денег.
Пауза.
Наконец, Годун с Бусом решают допросить Моляву о кресте.
Да, вы правы. Прошлый допрос был всего серию назад. Но, видать, дружинники настолько умны, что не могут понять человеческую речь с первого раза. Ну, или у дружинников память, как у рыбки Дори. Поэтому Молява вынужден излагать все заново. В итоге Молява рассказывает про рудник, где он нашел крест. Лада с радостью соглашается показать, где это. Однако Пудж против шатания сестры по лесу с подозрительными мужиками и блудливым эльфом, поэтому наотрез отказывается отпустить ее с дружиной. Годун делает ход конем: «Тогда ты с нами пойдешь, а сестра твоя в остроге останется.
На том и порешили.
