День начинался тихим и солнечным. С самого утра полетели паутины бабьего лета. Сверкая в лучах яркого, сдержанно теплого солнца, они придавали дню праздничный вид, ожидание чего-то необыкновенно хорошего. Даже одинокие желтые листья на ветках вишен казались специально навешанными украшениями. А клены вдоль дороги будто соревновались в разноцветье наряда. Некоторые из них были такими яркими, что казалось, будто в их крону вставили лампочку. Листва, засыпавшая постепенно все вокруг, издавала особенный запах, который не спутаешь ни с чем. Вот странно: зеленый лист не пахнет ничем, даже их огромное множество не издает определенного запаха. Но как только начинается эта прекрасная пора, «очей очарованье», по утверждению Пушкина, как появляется этот запах, одновременно запах свежести и увядания, запах сбывшегося и надежды, прошлого и будущего.
В огороде вырастала новая трава. Теперь никто не мешал ей расти: урожай собран, люди не приходят, чтобы уничтожить сорняки, куры и утки, с жадностью набрасывавшиеся на весеннюю траву, теперь были безразличны к ней.
Воздух был пропитан осенними запахами: высохшей травы, опавших, но еще не успевших истлеть листьев, зацветающих хризантем и отцветающих бархатцев, или, как их здесь называют, чернобривцев.
Ольга шла с фермы после утренней дойки немного уставшая, но бодрый воздух придавал силы, поднимал настроение. Она не стала ждать машину, которая привозила и увозила доярок, решила пройтись пешком – ходьба была полезна в ее положении, Ольга знала это из учебников по акушерству. Она щурилась навстречу солнцу, вдыхала полной грудью чистый воздух, освобожденный от летнего зноя, пыли, загребала ногами листья, лежащие на обочинах дороги. С детства она любила собирать листья в охапку и подбрасывать их вверх, чтобы они дождем сыпались на голову. Правда, сейчас она воздерживалась от этого – вроде не маленькая уже, неправильно поймут.
На остановке стояли люди, ожидавшие автобус в райцентр. Среди них была Татьяна. Она стояла с чемоданом, в светлом плаще, в шифоновой косынке. Увидев Ольгу, она окликнула ее и подошла.
- Вот видишь, еду, - сказала она. – Решила сразу ехать, без письма. Все сразу и узнаю. Только ты никому не говори пока, ладно?
- Хорошо, не скажу, да мне и не надо это. Это твои дела.
- Ты хоть привет Витьку передашь? Он же спрашивать будет про тебя. Что ему сказать?
- А ты ничего не должна ему говорить обо мне.
Ольга помолчала, потом пожала плечами и сказала:
- Передавай привет ему.
- Дура ты, Олька! Парень тебя любит, беременную готов взять, а ты носом крутишь. Все Илюшу ждёшь? Смотри, одна останешься!
Показался автобус. Люди на остановке зашевелились, готовясь войти. Ольга кивнула в сторону автобуса:
- Иди уже, а то места не останется. Счастливо тебе!
Татьяна взяла чемодан. Автобус подкатил к остановке, люди двинулись к открывшимся дверям. Через несколько минут автобус, развернувшись на пятачке, двинулся по своему маршруту, обогнав идущую по обочине Ольгу. Татьяна помахала ей из окна, Ольга махнула ей в ответ.
Вот, Татьяна поехала за своей любовью, а может, за своей судьбой. Ольга улыбнулась: надо же, какая смелая! А если Владик не захочет ее принять? А впрочем, это их дела! Сами разберутся. Да и Татьяна не из тех, кто сразу уйдет, если прогонят.
Ольга пришла домой, матери не было. Она нагрела воды, помылась, решила полежать немного и не заметила, как уснула. В доме еще не топили, поэтому с ночи было прохладно. Солнце, поднимавшееся все выше, начинало согревать мир, проникало в окно и согревало комнату Ольги, которая, укрывшись одеялом, сладко спала.
В обед пришла мать, увидев, что дочка спит, не стала ее будить. Она смотрела в ее лицо, и сердце ее сжималось. Красивая, умница, с покладистым характером, почему же ее судьба складывается так? Может, действительно, виновата она, Евдокия? Родила ее, никого не спросив, создала проблему Кузьме. Хорошо еще, что Марфа оказалась умной, все поняла и простила. Вот теперь к ней вернулось то, что она сделала другим. Правда, отвечать за это пришлось дочке – самому дорогому и самому близкому человеку. Но может, ее судьба сложится лучше, чем у матери? Ведь не война, мужчин много, глядишь, и найдет Олечка свое счастье. Она не удержалась и погладила дочку по голове. Та открыла глаза.
- Ой, я так долго спала! – воскликнула она. – Я ведь собиралась на минуточку... Я ж опоздала на дневную дойку!
Она быстро поднялась, стала одеваться. Евдокия остановила ее:
- Не спеши! Успеешь, будет ехать машина, они же посигналят тебе?
Ольга успокоилась. Действительно, шофер всегда останавливается и сигналит ей.
Внезапно мать вскочила со стула, глядя в окно. Ольга посмотрела и увидела, что по дорожке идет Нина Дорошина.
- Сиди здесь и не выходи! – твердо сказала Евдокия и вышла навстречу гостье.
Здравствуй, Дуся, - начала Нина.- Вот, зашла спросить, как у вас дела.
