Сегодня пропала Аглая.
Мы все еще говорим – пропала, мы все еще не говорим – умерла, мы будем говорить – пропала, пока не найдем растерзанные останки где-то в лесу...
...почему он не убивает их, почему...
...вот, пока не найдем, так и будем говорить, пропала, мы, все, как-то быстро я тоже стал частью этих «мы», а ведь живу (гощу! Гощу!) здесь без году неделю...
Итак.
Сегодня пропала Аглая.
Прочесали лес, густой, древний, стоящий здесь как будто с самого сотворения мира.
Тут хочется сказать – не нашли, чтобы еще была какая-то надежда, ну мало ли, заблудилась, так и не по несколько суток в лесу бродят, или у подруг засиделась, телефон выключила, хороша кукуша, или там еще что, да пусть хоть пьяная где лежит, только чтобы живая...
...нет.
Нашли ближе к вечеру, когда темнело уже.
Мертвую, конечно.
Как всегда, горло изгрызено до кости.
Как всегда задумались, почему зверь убивает, но не ест.
Зверь.
Здесь его называют Дикозвир.
Потому что.
Вечером собираются у очагов, рассказывают детям страшные страшилки про Дикозвира, вот пойдешь в лес, вот Дикозвир съест.
Сижу в комнатах (хорошие комнаты, третий этаж, спальня, кабинет, ванная, камины повсюду, тепло), рисую список тех, кого нашли в лесу с вырванным горлом...
Сын мельника.
Булочник.
Дочь кузнеца.
Племянница конюха.
Молодой герцог.
Старый пастор.
Отчаянно пытаюсь уловить хоть какую-то связь, не могу.
Связи нет, её просто нет, зверь случайно выбирает свою жертву...
И не ест...
Почему не ест...
Крик.
Пронзительный.
Отчаянный.
Там, снаружи.
Бегу туда, на лестнице сталкиваюсь с какими-то подростками, чьими-то там племянниками, живущими в комнатах под самой крышей, чуть ли не кувырком валимся в маленький холл второго этажа, и ниже, ниже, на первый, где часы с боем и осенний холод из двери на улицу...
Бегу туда, отталкиваю подростков, ору что-то, во всю глотку ору, охренели, или как, жить надоело, подростки тоже орут, там тетя наша, те хорошо, у тя тети нет, тебе пофигу...
Бегу в студеный туман, во всполохи факелов, не сразу понимаю, что иду прямо на Дикозвира, вот он, в нескольких шагах от меня, оскаленная пасть, не пасть – пастища, я ищу кровь на клыках, не нахожу, я вижу что-то светлое, распростертое на жухлой траве перед Дизкозвиром...
Стреляю, раз, два, три, четыре, не сразу понимаю, как пули отскакивают от бронированной шкуры...
Дикозвир легким прыжком исчезает в темноте ночи.
Бросаюсь к тому, белому, поднимаю, окликаю по имени, Перл, Перл, Перл заливается слезами, опирается на мое плечо, бормочет что-то бессвязное, понимаю, что разговаривать с ней придется утром, когда ночные страхи развеются...
- ...вы же в столицу напишете? – с надеждой спрашивает Перл, - вы же в столицу напишете? В газету же напишете?
Утешаю, втолковываю, что непременно-непременно напишу в газету, вот можете даже не сомневаться.
Почему-то они все спрашивают про газету.
Почему-то.
Все-таки спрашиваю:
- Вы что... вы что вообще ночью на улице забыли?
- Да вы понимаете... она всхлипывает, - меня как потащило туда что-то... вот как приказало что-то, вот вставай и иди...
Даже не спрашиваю, что – что-то.
Догадываюсь.
Дикозвир.
Перл напугана. Перл хочет уехать. Перл умоляет меня пожалуйста-пожалуйста составить прошение об эмиграции, чтобы увезли меня в Таймбург, страшно мне здесь, в заснеженных лесах...
Я утешаю, я втолковываю, что вот сейчас-сейчас не сегодня-завтра убьем Дикозвира, и все-все будет хорошо.
Перл не верит, Перл боится, сует мне какие-то законы, что если нет сил оставаться в городке, где напугали сильно-сильно, то можно в столицу перебраться, имеет права, правда-правда...
Делать нечего, пишу какие-то прошения, прошу предоставить убежище Перл де Люкс в связи с атакой Дикозвира (зачеркнуто) с угрозой жизни и здоровью человека...
Сжимаю зубы.
Слишком многих я уже отправил туда, в столицу, за рубеж, прочь из этих городков, разбросанных по густым заснеженным лесам, так и вовсе не останется никого здесь, в этих краях...
.
Сегодня пропала дочка учителя.
То есть, пропала-то она еще раньше, неделю назад, только уж больно девочка себе на уме, чтобы дома ночевала, это вообще что-то за гранью возможного, вечно её не доищешься, не дозовешься – но тут как-то спохватились, а у Агнессы её нет, и у сына лавочника нет, и нигде нет.
Кинулись искать, само собой, как же иначе.
Не нашли.
Дикозвир, говорили люди.
Дикозвир, говорили в городке.
Перл плачет, Перл ответ пришел из столицы, что вышла Перл из дома ночью, чуть не погибла – это еще не повод убежища в столице просить. Перл ко мне кидается, умоляет о чем-то, ну пожалуйста-пожа-а-а-луйста, ну вы же сами видите, что у нас тут делается, они чего ждут, что нас тут сожрут всех с потрохами?
Я развожу руками, ну правда, ну, это еще не беда, ну я бы вот тоже среди ночи в лес не пошел, мало ли...
Перл рыдает, вы что, добиваетесь, чтобы он средь бела дня нападал или вообще в дом залез?
Сегодня дочку учителя нашли.
Мертвую.
Там, на опушке леса, и горло прокушено.
Оглядываю следы, ведущие в чащу леса, понимаю, что будь я проклят, если не выловлю этого зверя, это чудовище, которое терзает городок. Вот прям здесь, вот прям щас, в дом за ружьем, и в лес, бегом, и пропади оно все...
Люди оторопело смотрят на меня с ружьем, я тоже оторопело на них смотрю, правда, какого хрена здесь все ходят безоружные...
Крик.
Там, за поворотом, где площадь перед ратушей.
Бегу со всех ног, на ходу вскидываю ружье, р-р-разойтись, боюсь не успеть...
Вижу его.
Вот так, средь бела дня.
Совсем рядом.
В двух шагах.
Вот он, огромный, матерый, замер над распростертым человеком, в котором не сразу узнаю учителя.
Целюсь, стреля...
...чер-р-р-рт...
- Перл!
Смотрю на Перл, не понимаю, какого черта она дергает мою руку, чуть ли не выбивает ружье...
Перл...
Дикозвир отскакивает от растерзанного трупа, бросаете прочь. Перл торопливо бормочет что-то, ну а если бы ты учителя застрелил, вот тогда бы что, а?
Даже не отвечаю, что и так, и так учитель бы погиб...
.
Вечером получаю письмо из столицы, что да, да, ужасные вещи творятся, бедная девушка, Перл, или как её там, столица с радостью примет девушку, чтобы она не досталась Дикозвиру...
Возвращаюсь в дом, где у меня комнаты на третьем этаже, развожу руками, Перл, ну вы же понимаете, ну столица-то не резиновая, всех не возьмут... да, да отказали... Ну вы не переживайте даже, я не я буду, если Дикозвира этого не уничтожу...
Перл заливается слезами, да что ты будешь делать, да они тут что, ждать будут, пока Дикозвир весь город с потрохами сожрет?
Обнимаю Перл. Обещаю, что с Дикозвиром будет покончено.
Навсегда.
.
Темнеет.
Выжидаю.
Выслеживаю.
Затаиваюсь за портьерами в комнате Перл, что я делаю, что делаю...
Темнеет. Не так темнеет, как по вечерам, а совсем темнеет, когда с нетерпением ждешь луны, но она не приходит, загостилась, засиделась у кого-то там, и не дозовешься...
Легкое дыхание Перл.
Рука, выбившаяся из-под одеяла.
Я жду.
Бесшумно приотворяется дверь.
Оскаленная пасть.
Пустые глазницы.
Только сейчас понимаю, что он видит не глазами, а как-то иначе...
Замирает на пороге, только сейчас вижу, что Перл не спит, смотрит на него, приподнявшись на локте...
- Восемь перевели, остальные когда?
Голос Дикозвира, неожиданно резкий, неожиданно похожий на человеческий.
Ну вот, как только мне письмо пришлют, что меня забирают отсюда, так сию минуту...
Дикозвир недоверчиво фыркает:
- А не обманете?
- Ну, за кого вы меня принимаете, в самом-то деле...
- А то знаете, бывали случаи... так вот наобещает золотые горы...
- Да ну вас, сказала же, не обману...
- А то знаете... – хриплый вздох, - если Дикозвир в покои дома не проберется, так в столице и не поверят, что серьезное что-то...
- Ой, ну ладно, две еще сегодня, а остальное...
...спускаю крючок.
Зверь падает с простреленным горлом.
Перл визжит – громко, пронзительно, отчаянно.
Топот ног.
Свет.
Направляю ружье на Перл, только бы не дрогнула рука:
Вы арестованы.
.
- ...осталось только понять, вот эти убитые... заказчики дикозвировы что-то имели против них или так, случайно выбирали, чтобы показать, что Дикозвир не шутит?
- Вот это смотреть надо, - кивает инспектор, - кто кому дорожку перешел...
- Этих-то арестовали уже, которые в столицу перебрались?
- Ага, всех выловили...
- Вот это отлично... А Перл...
- ...да, вот Перл, увильнула она куда-то...
- Ничего, в столицу все равно не пустят...
Киваю. Чувствую, что вроде, все позади, если это можно назвать – позади, почму не оставляет мерзехонькое ощущение, что это еще не все...
