Владимир Набоков... колдун? Демиург? Создал нечто из слова, "которое было в начале", и нечто обрело свою душу, свой голос, свою движущую силу. Вы думаете, что это вы читаете роман "Дар"? О нет, объект здесь вы, а действующее лицо — роман.
Роман вас дурит. Закручивает, толкает к одной точки во времени, потом к другой; сильно встряхивает — так, чтобы душа в одно мгновение пересекла не одну сотню километров и оказалась на Тянь-Шане, а потом проделывает тот же трюк — и вы снова в Берлине. Роман прячет от вас свои лица и загадывает загадки: ну как, он/она поймёт, о чём тут, о ком тут по-настоящему?
И что происходит в конце? Вы думаете, что "дочитали книгу до конца". Ха, как бы не так! Вы только пришли к началу, читатель. Потому что главный герой говорит о том, что напишет классический роман и назовёт его "Дар" — это будет "Дар", который вы только что прочитали.
Я преклоняюсь перед стилем Владимира Набокова. Это, простите за пошлость и некоторую неуместность фразы, «отвал всего». За слогом Набокова, его необыкновенно глубоким и чутким ощущением жизни, его психологизмом, талантом и гением гнаться и гнаться, тянуться и падать, смотреть широко раскрытыми глазами.
Этот роман — как сам Набоков — проходит в твою жизнь, как человек необычайных качеств и судьбы, как сверхчеловек, как идеал и образец, высеченный в твоём сердце и обросший плотью. И ты понимаешь, насколько богоданным может быть совершенство и в горячности обещаешь себе всю жизнь положить на то, чтобы гнаться за ним и стать хотя бы немного похожим.
О, как бы я бы хотела быть литературным критиком в то время, когда был опубликован "Дар", чтобы написать детальнейшую и хвалебную рецензию. Но сегодня мне остаётся только захлёбываться от восторга — а я и рада.
