Хюррем Султан долго откладывала отъезд в санджак Мехмеда. В процессе подготовки ее старший шехзаде показал себя успешно и на фронтах и в учебе. Учителя довольны, папе есть чем гордиться.
У шехзаде были свои недостатки. Проскакивало излишнее чувство вины по любому поводу в отношении Мустафы. Мехмед был простоват – он мог рассказать старшему брату то, о чем следовало помалкивать и чуть ли не Манису ему вернуть, чтобы не обижался.
Возможно, что и политическая мудрость пришла бы со временем. Особенно благодаря матери и Рустему.
Еще до отъезда шехзаде в санджак между Хюррем и Рустемом состоялся интересный разговор. Речь шла о том, что все наследники, рожденные Хюррем, должны быть в полной безопасности. Рустем сделал упор на то, что особенно в этом плане важен шехзаде Мехмед.
Такое впечатление, что это было из серии «поговорили и разошлись». И Хюррем и Рустем оберегали Мехмеда до отъезда в санджак. Султанша носилась следом за сыном чуть ли не на охоту. И правильно делала – шехзаде был под ударом. Уже была инсценировка гибели Мехмеда, заботливо устроенная Ибрагимом.
После того, как удалось отбить Манису у Мустафы, меры безопасности шехзаде Мехмеда должны были быть удвоены и утроены. Этого почему-то не случилось, хотя Махидевран и Мустафа очень сильно обиделись после предложенной повелителем рокировки.
Несмотря на все разговоры о безопасности, Мехмеда и двух его братьев, отправили в санджаки чуть ли не на скорую руку. Если вспомнить сборы Мустафы, то вся страна полгода готовила приданое для принца. Словом, три брата отправились, «в чем были».
Мехмед был наиболее здравомыслящим парнем из всех шехзаде. У него в голове прочно сидело повиновение повелителю. Этот наследник не стал бы с войском по стране бегать, или устраивать заговор против падишаха. Возможно, поприставал бы к отцу с вопросами о казни Мустафы, но Хюррем тогда была жива и мозги бы вправила. В этом плане Мехмед был наиболее вменяем из всех наследников.
Попечительский совет в составе Хюррем и Рустема не создал сильную команду шехзаде Мехмеду. В первую очередь при нем должен был находиться умный лала.
В отличие от Мустафы и Баязида Мехмед умел слушать наставников. Он мог пошуметь, не сразу принять что-то, но здравый смысл все-таки всегда преобладал над эмоциями.
Друга-соратника для шехзаде почему-то подсовывает Махидевран. Родная матерь была похищена, но Рустем и Михримах то оставались. Причем, Рустем сам талдычил о безопасности. Однако, Ильяса, в отличие от Ташлы Джалы, никто не проверял. Ибрагим тогда плотно справки навел, и лично с поэтом побеседовал. Рустем в пылу семейного счастья этого не сделал.
Сам Мехмед был излишне доверчив, ему и в голову не пришло наводить справки об Ильясе. Тут налицо недосмотр лалы, Рустема и Мехмеда.
В случае с Мехмедом мощная группа поддержки в лице Хюррем и Рустема работала на удаленке. На месте рядом с шехзаде не было никого, кто мог бы отвечать за его безопасность.
Удалая Фахрие калфа занималась гаремом, оставив старые привычки к боям без правил. Та же Фахрие могла бы последить за Ильясом – не такой уж огромный гарем был у Мехмеда, чтобы такой ценный кадр простаивал.
Путного наставника в Манисе при нем тоже не было, хотя в обязанности лалы входили и вопросы охраны шехзаде. Сам Мехмед забыл советы матери никому не доверять и всех проверять. Разумеется, за ним должны были присматривать, но и шехзаде допустил серьезную оплошность, доверившись первому встречному.
Скорее всего, дружба с Ильясом выглядела в глазах наследника аналогом союза повелителя и Ибрагима. Мехмед хотел иметь друга, еще и потому, что у Мустафы был Яхья.
В случае с Мехмедом мы видим наследника, не возражавшего против советов, но такого человека в Манисе не было. Служба безопасности рядом с перспективным шехзаде совсем не работала. Мехмед мог бы взойти на престол в положенное время, но ему не дали возможности дожить до этого.
