День Советской Армии и Военно-Морского Флота приблизился как-то незаметно. То ли будничная рутина захлестнула, то ли Земля стала вращаться быстрее. Только февраль пролетел бабочкой. Как говорит моя «любимая» (в кавычках) теща – пипец подкрался незаметно.
Еще не выветрился из головы День Святого Валентина, а впереди уже забрезжил новый праздник – 23 февраля.
О том, что намечается празднование, первой мне сообщила моя дочка, когда мы шли вечером из садика. На мой невинный вопрос:
– Ну, и чем вы сегодня занимались в садике? – дочка сообщила:
– Да ничем хорошим. Так, подарки делали.
– Какие подарки? – удивился я.
– Какие-какие, обыкновенные. Я, например, картинку рисовала. А Катя сигарету клеила, – ответила с неохотой дочка.
– Какую сигарету? У вас в группе что, уже курят?
– Да нет, это просто подарок.
– Кому?
– Папе своему.
– Зачем?
– Папа, не доставай вопросами. Праздник скоро, 23 февраля. Вот и клеила. Наша воспелка сказала, что надо своими руками подарки делать.
– Кто сказал?
- Воспелка. Ну, воспитательница Лариса Семеновна.
– Интересная должность. А причем тут сигарета?
– Ну, папа у Кати курит. Вот она и решила сделать ему подарочную сигарету из бумаги. Даже красками ее раскрасила.
– А в середине что? – полюбопытствовал я.
– А в середину она сухой травки и листиков напихала. Чтобы сигарета была похожа на настоящую. Только она какая-то толстая получилась. Но воспелка сказала, что главное в нашем деле – внимание.
– Умная у вас воспелка, как я погляжу. А тебе она что посоветовала?
– Ничего. Картинку в целом похвалила, только сказала, что одной картинки мало. Папа, говорит, у тебя большой, а картинка маленькая. И надо еще что-нибудь добавить.
– И что ты решила?
– Я решила добавить тебе кусочек шоколадки. У меня еще осталось два квадратика от той шоколадки, что ты мне подарил на День Святого Валентина.
У меня аж сердце стиснуло, так приятно стало, что родная дочка собирается отдать мне наверняка самое дорогое, что у нее есть на сегодняшний день. Я просто не мог позволить себе принять от нее такую жертву и сказал:
– Оно, конечно, хорошо, что ты так решила. Только мне будет достаточно и картинки. А шоколадку ешь сама, тебе же надо расти еще. И может этот кусочек шоколадки поможет тебе стать великим человеком.
– Заметь, – тут же сказала Соня, – не я это предложила. Только если ты отказываешься от шоколада, я возражать не стану.
И она довольная, что так удачно завершается наш разговор, замолчала.
А тут и домой дошли.
Открыв входную дверь, я увидел на вешалке до боли знакомое пальто тещи. Сердце защемило в тревожном ожидании. Чего это вдруг теща приперлась среди недели, да еще и вечером? Логика подсказала неприятное последствие этого визита: будет ночевать. И, скорее всего, не одну ночь. От этого настроение как-то сразу упало. Даже аппетит пропал. А дочка радостно заорала:
– Ура, бабушка приехала. Теперь мы вдвое больше картинок для папы нарисуем. Ты где, бабуля?
Из кухни вынырнула довольная теща и, не взглянув на меня, принялась выцеловывать внучку:
– Здравствуй, мое солнышко. Как ты повзрослела за эти дни.
– Здравствуйте, Матильда Леопольдовна, – я попытался обратить на себя внимание тещи, – я тоже здесь.
– Да вижу, не слепая, – отмахнулась теща, – и ты будь здоров.
Повесив курточку на крючок, она взяла Соню за руку, и они вдвоем чинно удалились на кухню, оставив меня в гордом одиночестве.
Причину столь позднего визита к нам тещи я узнал, когда зашел на кухню. Оказывается, моя дражайшая супруга пригласила маму помочь делать салаты на завтра. Ну, конечно, завтра же праздник. У жены. На работе. Так что салаты делались для сослуживцев жены, а вовсе не для меня.
Я, правда, по этому поводу не слишком расстроился. Все равно еда завтра дома будет, пусть даже и не праздничная. Главное, закусить найду чем, а выпить я заранее приготовил.
На работе праздник почти удался.
Девчата прямо с утра, часиков в десять, накрыли небольшой фуршетный стол. В принципе на нем не было ничего лишнего, даже приятно как-то стало. А что, заходим в комнату, а на столе налитые рюмки с водкой. А сверху на них кусочек черного хлеба с салом. И все. Прямо, как в войну.
Девчата нас поздравили, сказали теплые слова, ну, и, естественно, вручили кульки с подарками. Только вот когда я заглянул в кулек, его содержимое меня прямо таки не обрадовало… В кульке лежал баллончик с пенкой для бритья.
– Да..а, – думаю, – если еще и теща пенку подарит, то я буду «счастлив» (в кавычках) два раза. Как минимум.
В том, что так и будет, я не сомневался.
Впрочем, плохое настроение как-то быстро улетучилось. Потому что праздник – это все-таки праздник. Особенно, когда начальство в обед, плавно растянувшийся до конца рабочего дня, разрешает не только закусывать, но и выпивать. Так что к вечеру все были веселые и радостные. Опять же, девчонки разрешили нам, т.е. мужскому населению нашей конторы, досрочно уйти с работы. Что мы и сделали вместе с ними. Часиков в шесть вечера.
Дома, уже в коридоре, меня встретил вкусный запах свежеприготовленных в духовке куриных ножек.
– Ага, – думаю, – праздник продолжается. Это хорошо.
Заглянув на кухню, я увидел, что стол почти накрыт, а возле печки колдовала теща. Сонечка уже заняла свое коронное место и от нечего делать ковырялась в носу. Хоть мы ее за это и ругаем. Жена, увидев мое любопытное лицо, промолвила:
– Ты пришел? Тогда давай мой руки и за стол. И не забудь рюмки прихватить.
Быстренько выполнив приказание жены, я нарисовался на кухне.
– Ну а выпить? – удивленно спросила жена.
– Вот, блин, забыл.
Я метнулся назад в комнату, и уже через секунду на столе стояла бутылка «Мартини» и маленькая водки для меня. Не люблю я эти женские напитки.
Налив женщинам вина, себе водки, а Сонечке компоту, я приготовился слушать поздравительную речь.
Первой, по старшинству, слово дали Сонечке. Дочка стала на стул и громко, чтобы все слышали, провозгласила стишок:
С 23 февраля, папочка, любимый.
Это точно знаю я – ты непобедимый.
Нас с мамулей защитишь
ты от всех напастей.
Будь здоровым, не грусти.
Радости и счастья.
И добавила, уже в прозе:
– Я тут еще нарисовала тебе картину.
И она вручила мне листок бумаги с рисунком на военную тему. Вверху летел самолет с красными звездами на крыльях и ожесточенно стрелял из пулемета. Трассирующие пули летели прямо в хвост очевидно вражеского самолета, потому что на хвосте был нарисован немецкий крест. Кроме хвоста на самом краешке бумаги ничего не было. Внизу картины был нарисован тоже наш танк, стреляющий куда-то за пределы рисунка. Из башни выглядывал красный командир и отчаянно кричал «Ура».
Подарок дочки мне очень понравился. Я показал рисунок Сонечки жене и теще и принялся расспрашивать дочку:
– Скажи, доця, а что это у немецкого самолета только хвост виден?
Сонечка шмыгнула носом и ответила:
– Да ну его, просто на весь самолет бумаги не хватило. Пришлось на обратной стороне дорисовать.
– А, – понимающе ответил я, и заглянул на обратную сторону листа. Там действительно была нарисована передняя часть пылающего вражеского самолета. На душе стало как-то приятно за находчивость дочки. Вот вы знаете хоть одного художника в мире, который бы продолжил рисовать картину на обратной стороне листа, если бы ему не хватило места? Нет. И я не знаю. А моя дочка додумалась.
Погордившись про себя изобретательностью Сонечки, я продолжил расспрашивать ее о картине:
– А в нашем самолете-то кто сидит?
– Ну как кто, ты конечно, – убежденно сказала Соня.
Теща при этих словах саркастично крякнула и пробормотала себе под нос, хоть я все равно услышал:
– Тоже мне, летчик задрыпаный.
Не обращая внимания на тещу, я продолжил разговор с Соней:
– А из танка кто выглядывает?
– Тоже ты.
– Так я ж, вроде бы, в самолете?
– Ну, когда в самолете бензин закончился, ты пересел на танк и начал убивать фашистов и их прихвостней, – пояснила Сонечка.
– Кого, кого? – не понял я.
– Фашистов и их прихвостней, – повторила дочка. Так воспелка сказала.
– Господи, – подумал я, – ребенку пять лет, а она уже такие неприличные слова про наших врагов знает.
В это время, до этого подозрительно молчавшая теща, вдруг решила вставить в разговор свои пять копеек:
-–К сожалению, твой папа, Сонечка, на танкиста не тянет. С такой харизьмой в танк не влезешь. Я уже про его, так называемый пивной животик, молчу. Таких ботаников только в стройбат брали. Про него даже песня есть.
И она пропела хриплым голосом:
Да у тебя же мама педагог,
Да у тебя же папа пианист,
Да у тебя же все наоборот,
Какой ты, нафиг, танкист.
Жена, очень четко отслеживающая наступление момента, когда наша с тещей дружеская пикировка может перейти границу вежливости, немедленно вмешалась, естественно обращаясь ко мне:
– Ну, хватит уже приставать к ребенку. Давайте лучше выпьем.
Выпив, мы дружно застучали вилками.
Перед вторым тостом меня поздравила жена. Носки, трусы и майка, подаренные ею, никого не заинтересовали. Так что обошлось без комментариев.
И вот он наступил – этот волнующий момент, когда с третьим тостом рюмку подняла мама, бабушка и теща (в одном лице):
– Итак, дорогой зятек, сегодня я не буду говорить долгих речей. Хоть ты и не нюхал пороху, а только лопату вместо автомата держал в стройбате, но все-таки в стройбате Советской Армии. Присягу на верность Родине и мой муж, и твой отец, царство им небесное, да и ты, с лопатой на плече, давали Советскому Союзу. Хотя такой страны уже, к сожалению, нет. Поэтому мы и поздравляем тебя с Днем Советской Армии и Военно-Морского Флота.
Ну, а насчет пожеланий, то, наверное, скажу так:
За последние два века в России мужчины несколько видоизменялись.
В девятнадцатом веке мужчина был всегда выбрит до синевы и слегка пьян.
В двадцатом веке мужчина был уже слегка выбрит, зато пьян до синевы.
На мой взгляд, предпочтительнее всё-таки выглядел мужчина девятнадцатого века. Так вот, чтобы ты в двадцать первом веке выглядел хотя бы так, как в девятнадцатом, т.е. выбритым до синевы, дарю тебе пенку для бритья. Ну а чтобы не спился – жена побеспокоится. Правда, дочь, – и она повернулась к жене.
Та утвердительно кивнула, а теща продолжила:
– Так, ну, пенка – это для тела, то бишь для твоей краснощекой харизьмы. А для души, так сказать, я дарю тебе это милое существо. Надеюсь, что ты с ним подружишься и будешь хорошо за ним ухаживать.
И она протянула мне картонную коробку из-под обуви. Жена с дочкой тут же придвинулись ко мне. Сонечка с нетерпением сказала:
– Ну, чего ты тянешь, папа, открывай скорее.
Не успел я снять крышку с коробки, как жена с дочкой, заглянув в середину, тут же отпрянули с возгласами недоумения.
– Бабушка, что это? – воскликнула Соня.
Внутри коробки с опилками лежало что-то коричневое размером с пятирублевую монету и шевелилось.
– О, моя дорогая, это мадагаскарский таракан. Мальчик. Очень редкий экземпляр. Его привез к нам в город один мой знакомый моряк, капитан корабля, прямо из Мадагаскара. Контрабандный товар. Так что прошу любить и жаловать. Кстати ему в скором времени понадобится подруга жизни. Уже сейчас надо зондировать почву, где взять девочку. Это я тебе, зятек, говорю.
Тем временем, Соня попыталась вилкой почесать таракана по спинке. Ему, наверное, это не понравились, потому, что он зарылся поглубже в опилки и притих. Тут же у Сонечки возник естественный вопрос:
– Папа, а как мы его назовем?
– Во, блин, его еще и называть надо? – удивился я.
– А ты что не знаешь, что у каждого животного должно быть имя? – спросила у меня жена. А теща добавила:
– Тебя же назвали Биллионом. Вот и таракану надо дать какое-нибудь имя.
– А давайте назовем его Кеша, – предложила Соня.
– Почему Кеша? – спросил я.
– Чтобы никто не догадался, – ответила Соня, а жена добавила:
– Обычно Кешами попугаев называют, а у нас будет таракан Кеша. Правда, Сонечка?
Дочка утвердительно кивнула головой. А я, честно говоря, ошарашенный таким подарком, молча, согласился. Кеша, так Кеша.
Наверное, я не зря спинным мозгом чувствовал, что теща выполнит свою угрозу на День Святого Валентина. Результат, как говорится, на лице. Теперь у меня есть свой собственный таракан. На кой хрен он мне нужен – не знаю. Мало мне своих насекомых в голове. Опять же, очередная пенка для бритья в тумбочке. Ну, прямо полный набор джентльмена.
Одним словом, спать я ложился с легким чувством растерянности и злости. Даже не знаю, чего было больше. Только то, что скоро восьмое марта, и финальный аккорд, все-таки, будет за мной, немного успокаивало. А он таки будет за мной.
