Серия статей о музыкальных мистификациях прошла на ура, так что решил написать еще на эту тему. Тем более что один из читателей напомнил мне о недавней, но уже хорошо забытой истории. Итак!
В Большой советской энциклопедии 1953 года вкратце рассказывается о неком помещике Николае Дмитриевиче Овсянико-Куликовском (1787-1846), который написал симфонию на открытие Одесского театра в 1809 году. Данное произведение назвали «выдающимся образцом раннего украинского симфонизма».
Это произведение полтора века пролежало в архивах Одесского оперного театра и было случайно там обнаружено и вновь опубликовано только в 1951 году. Партитура была издана Музгизом в 1951 г. (Симфония № 21 (на открытие Одесского театра в 1809 г.) / Н. Д. Овсянико-Куликовский; ред. А. Г. Свечникова. Партитура. М.Л.: Гос. муз. изд-во, 1951, 79 с.). В предисловии «От редакции» (с. 3) указано, что «симфония впервые была исполнена в г. Киеве в 1949 году».
Симфония произвела эффект разорвавшейся бомбы и моментально стала знаменитой. Как известно, в те времена Советский Союз считался основоположником всего хорошего, что было в мире, и даже «родиной слонов».
Одной из любимых тем диссертаций музыковедов было влияние русской музыки на зарубежных композиторов. И тут оказывается, что еще полтора века назад украинский композитор (в те времена еще никто не додумался разделять украинский и русский народы) писал музыку, которая могла быть учебником для любых зарубежных мастеров классики.
Такая грамотная политическая подоплека придала космическую скорость распространения этой симфонии. Она стала самой исполняемой классической музыкой 50-х годов. Критики наперебой соревновались в восхвалении автора. Его называли «украинским Моцартом» и гением, ничуть не уступающим классикам своего времени. А фирма «Мелодия» пачками выпускала эту симфонию в тираж.
https://www.youtube.com/watch?v=VkCbxED7ZA8
Все хоть сколько-нибудь известные оркестры считали своим долгом сыграть «21-ю симфонию Овсянико-Куликовского». Даже всемирно известный Симфонический оркестр Ленинградской филармонии под управлением Евгения Мравинского исполнил и записал эту музыку.
Историки музыки и музыкальные критики делали диссертации на этой симфонии. Появились подробности о жизни экстравагантного помещика Николая Дмитриевича Овсянико-Куликовского, который был родным дедушкой известного советского историка Дмитрия Николаевича Овсянико-Куликовского. В одном из своих поместий он создал целый симфонический оркестр из крепостных крестьян, который и исполнял мелодии своего хозяина. А в 1809 году чудаковатый меценат подарил этот симфонический оркестр вместе со своей симфонией открывшемуся Одесскому оперному театру.
Вот такая замечательная история обретения музыкального, не побоюсь этого слова, клада! А в чем же мистификация? Да практически во всем. На самом же деле, конечно, не было никакого чудаковатого помещика-композитора, не писал он никакой симфонии и тем более не дарил целый оркестр оперному театру (где бы этот подарок в театре хранился?!).
Вернее, сам такой человек скорее всего существовал в природе, но то, что он был композитором, написал симфонию и подарил целый оркестр опере — выдумка. Вся эта затея была плодом бурной фантазии и юмора ничем особенно не знаменитого на тот момент времени скрипача и композитора Михаила Гольдштейна. Знаменитым был его младший брат, тоже скрипач Борис Гольдштейн, но это к делу не относится.
Об истории написания симфонии в тяжёлый для него жизненный период Михаил Эммануилович Гольдштейн рассказал в книге «Записки музыканта», изданной в Германии (1970, Possev-Verlag, V.Gorachek KG, Frankfurt/Main).
Что бы композитор ни приносил в издательства, ответ был всегда один. Крайне расплывчатый и неконкретный, но неизменно отрицательный. Никто не хотел публиковать произведения неизвестного автора, а работы его критиками жестко высмеивались.
И тогда один из друзей Михаила подкинул идею написать симфонию, основанную на народной музыке, выдать ее за произведение какого-нибудь забытого автора и доказать всем этим чиновникам от искусства, что на самом деле они ничего не понимают в том, чем занимаются.
Идея запала автору в душу, и он как-то поделился ею с композитором И. О. Дунаевским, часто заезжавшим в Одессу. Дунаевский, по первому образованию тоже скрипач, воспринял идею на ура и даже поделился музыкальной темой, в которой Гольдштейн заменил всего лишь одну ноту, назвал «Казачок» и сделал финальной частью своей новой симфонии.
Только через некоторое время вышел в прокат кинофильм «Кубанские казаки», где эта мелодия стала песней «Ой, цветет калина в поле у ручья». Вряд ли найдется хоть один соотечественник, родившийся в прошлом веке, который не пел или хотя бы не слышал этой песни.
Дунаевский даже слегка пострадал от этой истории. Долгие годы все были уверены, что песня народная и ее еще 150 лет назад вставил в партитуру Овсянико-Куликовский, а Дунаевский ее просто переработал под фильм. На самом же деле, конечно, Дунаевский и был истинным автором конкретно этой песни, но всю остальную симфонию Гольдштейн написал самостоятельно.
Михаил принес партитуру художественному руководителю Одесской филармонии товарищу М. А. Казневскому и заявил, что случайно обнаружил ее в архиве оперного театра. Казневский как раз шел на повышение в Киев, и эта находка была просто подарком судьбы для него. Вступить в новую должность с таким державным, посконно-народным открытием, идеально вписывающимся в политические требования момента, было бы просто триумфально.
Поэтому Казневский даже не стал разбираться в истинном происхождении музыки и таинственном ее появлении через 150 лет. Он просто спросил, есть ли у симфонии номер, на что Михаил Гольдштейн не задумываясь брякнул число 21 (очко). На том и порешили.
Никто не заметил множества совершенно очевидных для профессионалов ляпов в партитуре, где трубы и валторны играли так, как не могли играть в 19-м веке. Это был чуть ли не джазовый вариант исполнения, который пришлось срочно переделывать, заклеивая ноты казеиновым клеем и рисуя поверх них другие. Менуэт начинался не с затакта, что было абсолютным золотым стандартом музыки 19-го века, а прямо в долю. Были и другие проколы, но никто ни о чем так и не догадался.
Особенности и подробности биографии Овсянико-Куликовского Михаил сочинял уже позже на ходу, когда маститый партийный музыковед Валериан Довженко написал статью про вновь обретенного гениального украинского автора и собрался писать про него биографическую книгу.
В 1957 году, когда Гольдштейн впервые признался, что автором симфонии является он сам, ему вообще никто не поверил. Ну не мог какой-то безвестный бывший скрипач, из-за травмы руки переквалифицировавшийся в композитора, написать знаменитую симфонию 19-го века.
И только в 1959 году грандиозная мистификация была разоблачена в фельетоне Яна Полищука (Ян Полищук. Гений или злодей // «Литературная газета», 5 января 1959 г.)
Михаил Гольдштейн предоставил целый список и других мистификаций, когда под чужими именами исполнялись его мелодии. Выяснилось, что именно он сочинил «Листок из альбома» композитора Глазунова (сейчас, когда истинный автор уже давно известен, в титрах все еще стоит Глазунов, а к нему стыдливо приписывают «в редакции Гольдштейна», как это сделал сам Гольдштейн в свое время), сонату для виолончели и фортепиано Александра Бородина, «Экспромт» Милия Балакирева и даже альтовый концерт до мажор Ивана Хандошкина (эта информация имеется в статье Musical hoax в англ. Википедии).
Разразился грандиознейший скандал. Дураками выглядели все, от музыкальных критиков, искусствоведов, редакторов, чиновников и до авторов Большой советской энциклопедии. Михаила постоянно таскали на допросы в милицию и КГБ, дома устроили обыск и требовали доказательств: либо предъявить оригинальную партитуру, найденную в Одессе, либо доказать, что он сочинил эту музыку сам.
В результате доказательства были представлены, чекисты вменить Гольдштейну антисоветчину так и не смогли и вынуждены были отпустить его подобру-поздорову. После чего хор критиков развернулся на 180 градусов.
Симфония №21 перестала считаться гениальной. Ее раскритиковали в пух и прах и постарались похоронить всеми известными способами. Фирма «Мелодия» стала в авральном порядке уничтожать тиражи произведений Михаила Гольдштейна под чужими именами, БСЭ вымарывала статьи про таинственного автора симфонии, а само произведение стали бояться, как чумы и перестали исполнять вовсе.
Некоторые критики, кстати, категорически не желающие расставаться с такой политически грамотной историей, стали писать, что автор симфонии неизвестен, и продолжают по сей день переписывать из статьи в статью байку о том, как некий чудак помещик-композитор подарил Одесскому театру целый оркестр.
Конечно, после всей этой истории в СССР композитору делать было уже просто нечего. Такое наверху не прощают. В 1964 году Михаил Гольдштейн перебрался в восточный Берлин, откуда уехал в Вену и позже в Гамбург. Там он с 1969 года преподавал в Гамбургской высшей школе музыки и умер в 1989 году.
Вот так, просто в шутку безвестный скрипач и мало кому известный композитор написал гениальное произведение и мистифицировал всю страну целых десять лет подряд.
