Игорь Цвирко
- ведущий солист балета Большого театра
- дважды номинант на премию «Золотая маска»
- окончил с отличием МГАХ (выпуск Бондаренко А. И.)
- в 2018 году выиграл номинацию «Лучшая балетная пара» вместе с Екатериной Крысановой
- 2016 год – признан лучшим танцовщиком по версии журнала «Dancing Times Magazine»
- Был приглашен в Венгерскую национальную оперу в Будапеште в качестве Премьера
Мы со всеми обсуждаем тему профессионального балетного образования. Часто говорят о жесткости в училищах. Насколько эта жесткость обоснована? Были ли Ваши педагоги жесткие? Что, на Ваш взгляд ни в коем случае нельзя делать по отношению к ребенку (и со стороны родителей, и со стороны педагогов)?
Мне кажется, что это стереотипы. Когда я был ребенком, то не замечал ни со стороны педагогов, ни со стороны руководителей какие-то жесткости в плане отношения к учащимся. Мои педагоги всегда относились к нам с пониманием и любовью. Старались нам помочь. Направляли в каких-то вопросах. Но, как и в спортивных учреждениях, где готовят спортсменов, например, не было вседозволенности и так называемой толерантности, потому что для достижения высокого результата нужно и преодоление себя, и развитие своего тела. Зачастую это возможно не с помощью уговоров педагога, приходится воздействовать иначе, жестче. Иногда приходится терпеть боль. Дети не очень это любят, но, например, чтобы сесть на шпагат, иногда нужно потерпеть. Либо уже родиться с готовым шпагатом. У нас с педагогами в этих вопросах было полное взаимопонимание. В моем классе никого насильно не заставляли что-то делать, мы, дети, сами хотели. Педагоги нам грамотно все объясняли, для чего нужно делать то или иное. Мы понимали, что для достижения чего-то, чтобы стать лучшим, нужно много работать. Нужно обладать лучшими данными. Если тебя природа не одарила данными, то их надо развивать.
Когда в минуты усталости и отчаяния я приходил домой и говорил, что не хочу больше заниматься. То мама отвечала: «Иди и забирай документы». Но я, в силу своего характера и упертости, отвечал: «Нет, я доучусь до конца».
Ежегодно очень много детей выпускается из балетных училищ. Не все могут устроиться в театр, так как театры тоже переполнены. Многие уходят из профессии. Как можно решить эту проблему? Сейчас много вузов, которые готовят и артистов балета, и хореографов. На Ваш взгляд, хорошо это или плохо?
Всегда было так, что часть выпускников уходили из профессии сразу после окончания училища. Это связано только с тем, что в нашей стране не существует достаточно больших театров в регионах, где поддерживался бы высокий уровень искусства. И зачастую сложно привлечь в региональные театры молодых выпускников. Я общаюсь с руководителем Новосибирского театра Денисом Матвиенко, он говорит, что в Новосибирске огромный театр, прекрасный репертуар, но очень сложно убедить молодых артистов приехать работать в этот город.
Наша профессия не очень хорошо оплачивается. Сейчас другое время, никто не поедет работать только ради искусства. Сейчас выпускники уже в 18 лет начинают думать и считать, где бы заработать побольше, что им принесет больше денег. Удовольствие, наслаждение от профессии перекрывается тем, что надо думать, как дальше жить, чтобы кормить себя и свою семью. Призыв «искусство нужно любить и денег в нем не заработать» уже не работает. Во многом и по этим причинам уходят из профессии.
Театров, которые существуют на большом профессиональном уровне, немного – Большой, Мариинский, Театр Станиславского и Немирова-Данченко, Михайловский театр, Кремлевский балет, театр Бориса Эйфмана. И по сути все. Эти 6 театров располагаются лишь в 2 крупных городах – Москве и Санкт-Петербурге. Маленькие города не могут ни развивать театры, ни привлечь молодых специалистов. Тем более, если ты родился и учился в большом городе, то ты привыкаешь к определенному уровню жизни и возможностям, которые в этом городе предоставляются. В больших городах очень развита культурная жизнь. В других регионах все иначе и нет такой возможности совершенствоваться в профессии, как в двух столицах.
А нужно ли творческое образование такому количеству людей?
Я думаю, что нужно. Артисты должны выпускаться. Но главное, чтобы потом им всем было применение. Сейчас помимо профессиональных государственных структур есть еще любительские труппы, где люди танцуют не классический танец, а современные направления – хип-хоп, comptemporary и так далее. И получают от этого удовольствие. Если мы говорим о самых известных учреждениях в стране, выпускающих артистов – МГАХ и АРБ им. А. Я. Вагановой, то там всегда был строгий отбор, но и выпускаются лучшие.
Кроме того, жизнь артиста связана с очень многими факторами. Зачастую делают ставки на самых талантливых и одаренных, но они потом могут просто сгореть в театре или не справиться с переходом из школьной жизни в обычную.
Девочек статистически больше в мире, чем мальчиков. Соответственно и балерин выпускается больше. Мальчиков в балете единицы. Это связано и со стереотипами в отношении балетного образования. Кроме того, любой родитель думает: «А что мой сын будет делать потом, для чего нужна эта профессия?» Многие считают, что артист балета - это несерьезное занятие, где нет никаких гарантий стабильности. Отсюда идет и отношение к балетному образованию.
А что нужно сделать, чтоб мальчиков отдавали в балет? Какие должны быть аргументы?
Во-первых, должна быть реклама. Об этой профессии надо больше рассказывать по телевидению. Должна исходить инициатива от таких известных в наше время танцовщиков как Сергей Полунин, Иван Васильев, которые создают свои проекты. Что, в свою очередь, привлекает аудиторию. Думаю, что благодаря им возрастает интерес к мужскому танцу.
СМИ больше интересны скандалы, чем объективно показать что-то. Раньше мальчиков отдавали в балет еще и потому, что для артистов была отсрочка от армии, которой, к сожалению, сейчас уже нет. Нет никакой театральной квоты.
Меня родители тоже отдавали потому, что была отсрочка от армии. Сейчас в этом смысла нет.
А впоследствии не было противостояния с родителями, когда Вы выбрали творческую специальность?
Я ничего и не выбирал. Как можно говорить о каком-то осознанном выборе ребенка, которому 10 лет?
Я выпустился в 2007 году, 15 лет назад. За это время мир совершенно изменился.
Я родился в Одинцово. Меня родители отдали в балет, чтобы я просто гармонично развивался. Потому что тогда в моем городе была всего лишь пара секций для детей, где они могли бы заниматься.
Сейчас там на каждом углу какой-то развивающий кружок. Много частных футбольных школ. Фигурное катание и так далее.
Многие Ваши коллеги говорят о том, что уровень постановок в театрах упал, и уровень подготовки артистов упал. Согласны ли Вы с этим мнением? И что должна включать в себя подготовка, чтобы артист был 100 % востребован?
Если упал уровень постановок, то виноваты в этом режиссеры-постановщики, хореографы, которые все пытаются изобрести велосипед. Хотя он был давно изобретен.
Так, а Вы согласны с мнением, что общий уровень упал?
Я бы сказал, что все сейчас держится на одном уровне. Нет большого подъема и нет падения. Нет ярких постановок, которые могли бы запомниться зрителю чем-то особенным, интересным, культурным, а не провокационным. В Большом театре одной из ярких постановок я бы отметил «Герой нашего времени» - потрясающая работа, созданная художниками. Я думаю, что мало хороших и новых постановок, так как нет достаточного финансирования.
Говоря об уровне. Если мы имеем в виду столицы – Москву и Санкт-Петербург, то там уровень определенно не может упасть, потому что там работают высококвалифицированные артисты, которые просто не могут выступить плохо в любой постановке. Уровень артистов уже позволяет любому хореографу заявлять, что его постановка будет как минимум качественна.
Если мы говорим вообще о России, то тут надо задать вопрос: а если ли средства у региональных театров, чтобы пригласить хороших балетмейстеров и исполнителей?
Я знаю, что Константин Уральский делает хорошие постановки в Астраханском театре, театр развивается в своем направлении. Он приглашает артистов. Это хорошо и для театра, и для жителей города.
Мы все очень часто говорим о культуре, но мало что делаем для ее развития.
Для развития культуры нужно переходить от слов к делам и больше уделять внимания со стороны администрации, руководства страны развитию театров и культуры в целом.
А Вы сами ходите в театр как зритель? Можете кого-то отметить из артистов или постановщиков?
Я редко хожу как зритель, потому что очень часто не позволяет время. Много репетиций. А потом ты так устаешь, что не до походов в театры. Когда у тебя всего один выходной – понедельник, то в этот день театры, к сожалению, не работают.
Из балетных постановок, которые я видел в последнее время, мне мало что запомнилось. Ничего нового не появляется и не делается.
Сейчас я буду работать с Эдвардом Клюгом над «Мастером и Маргаритой». Это известное произведение. И мне интересно, как современный хореограф подойдет к работе над ним, к воплощению образов.
А нужно ставить принципиально новые постановки?
Да, обязательно. Мое мнение, что в последнее время в театрах занимаются восстановлением старых спектаклей или редакцией. Я не берусь судить о том, почему не ставится ничего нового. Возможно, просто нет таких людей, кто мог бы поставить.
Раньше театр был уникальным местом, потому что создавались спектакли именно на конкретную труппу и в конкретном месте.
Например, спектакль «Укрощение строптивой». Он создавался для Большого театра. И несколько лет был его визитной карточкой. И этот спектакль возможно было увидеть только приехав в Москву, только в Большом театре и нигде больше.
Или из последних, если говорить про спектакли, «Герой нашего времени», «Нуриев». Эти спектакли имеют определенное «место жительства». На них нужно специально приезжать в Москву, находить на это время.
Например, «Жизель» Вы можете увидеть везде – в любой труппе мира, в любом городе, где есть балет. А авторский спектакль нет.
Замечательно, что сейчас существует множество фестивалей, как «DANCE OPEN», «Dance inversion», на которые коллективы могут привезти свои постановки. Это хорошо для зрителей, потому что не все зрители могут себе позволить поехать посмотреть спектакль в другую страну.
Если мы вернемся к нашей стране и истории, новые постановки интересны даже не только зрителю, но и артисту, когда для тебя специально создается эксклюзивный продукт. И администрация театра так же должна быть в этом заинтересована.
Что мне понравилось как зрителю? Как раз из последних «Жизель» в постановке Акрам Хана, - балет показали как раз в рамках этого фестиваля. Это было что-то новое и интересное.
Если бы Вы сами ставили спектакль, балет как хореограф, то о чем бы он был?
Я мало себя вижу хореографом. Потому что для хореографа нужно уметь, как мне кажется, самые важные вещи: чтобы тебе было, о чем сказать и чтобы тебе было все равно, что о тебе подумают. Это главная задача. Видеть начальную задумку спектакля и то, к чему ты бы хотел прийти.
Возможно, что я когда-нибудь стану хореографом и поставлю спектакль, то скорей всего это будет история какой-нибудь личности. Или история о герое, который раскрывается через танец.
Балетные постановки должны подстраиваться под вкусы публики? Или должны нести свою изначальную нравственную хореографическую идею? Воспитывать зрителя?
Я думаю, если подстраиваться под вкусы публики, то тогда балет не будет нести нравственность или какие-то высокие идеи. Но вкусы у публики бывают разные. Ты всем мил не будешь. Всем нравятся разные постановки. Когда Вы с хореографом обсуждаете произведение, на которое он делает постановку, то вы затрагиваете вопросы, какое бы имело значение для зрителя это произведение и что нового оно бы привнесло. Но если следовать вкусам публики, то в этом нет ничего хорошего. Театр должен воспитывать публику. После спектаклей публика должна уходить или воодушевленной, или расстроенной после спектакля. Должны быть чувства после спектакля, послевкусие. Чтобы спектакль заставлял зрителей испытывать эмоции. Пусть или позитивные, или негативные, но реакция должна быть. Театр не для увеселения. Хотите шоу? Идите на шоу. Для этого есть разные жанры. Театр для думающей публики.
Как Вы думаете, интерес публики упал к классическому искусству? И второй вопрос сразу. Вы выступали в разных городах и странах. Где танцевать приятнее? Где лучше публика, есть ли принципиальная разница?
Я не думаю, что интерес к классическим постановкам упал. И сомневаюсь, что он вообще когда-либо упадет. Скорее интерес будет падать к современным произведениям. Потому что зачастую в современных спектаклях все сводится к одним и тем же наборам движений, и там нет идеи. Там движение ради движения. Существуют действительно прекрасные современные постановки с глубоким смыслом, но их немного.
Я не заметил, чтобы зритель меньше стал ходить на классику. Потому что в зале всегда много людей. И когда читаешь отзывы по спектаклям, то видишь, что публике нравится классика все равно. Им это гораздо ближе и интереснее, чем современный спектакль.
Вы жили в Венгрии. Какой там уровень балета? И может быть такое, что русский балет начнет проигрывать европейскому или азиатскому?
В Венгрии средний европейский уровень. Конечно, намного слабее, чем в России. Но если мы говорим о том, что существуют большие театры, где уровень все равно не падает, потому что туда набирают изначально лучших.
Возможно, что российский балет начнет проигрывать. Все возможно. Азиаты, например, уходят и в техническом оснащении вперед и даже где-то в плане исполнения. Но я думаю, что глобального проседания русского балета не будет, пока будет классика. А она будет всегда. Это как Гагарин и космос.
Вы в своем интервью как-то сказали, что сейчас дают дорогу молодым. И в чем-то теряется ощущение театра. Это про уровень исполнения или про атмосферу? Есть ли сейчас у молодых артистов возможность хорошо подготовиться к роли, вжиться в нее?
Я говорил про то, что зачастую люди не успевают прочувствовать ни дух театра, ничего. Они зачастую приходят в театр и получают главные роли, совершенно не думая о том, что за исполнением главных ролей стоит очень большая работа. Именно тех людей, которые создают спектакль. Это люди и из кордебалета, и люди, которые находятся вокруг, которые работают в театре каждый день на спектакле. Если солист выходит раз в неделю, например, то артисты кордебалета выходят постоянно и постоянно должны показывать высокий уровень и качество исполнения. Чтобы уровень постановки не падал. Это не претензия с моей стороны. Может, я по-хорошему им просто завидую, что им так доверяют. Но когда тебе многое доверяют, то хотят видеть результат. А если результата нет, тогда возникает вопрос: зачем это все?
При этом всегда есть артисты, которые готовы, хотят участвовать в постановке и могут. Всем дают шанс попробовать себя.
Это хорошо или плохо? Вы говорили, что раньше крупные партии начинали танцевать через 6-7 лет работы в театре. А сейчас у артистов путь проходит быстрее.
Я не знаю, хорошо это или плохо. Я просто делюсь своим ощущением и мнением на эту тему. Это надо у зрителей спрашивать, нравится ли им исполнение молодых артистов и то, что они показывают на сцене, или нет. Есть классические спектакли, которые можно станцевать, будучи молодым, а существуют спектакли, для которых человек должен дорасти хотя бы умственно, своим жизненным опытом, прожить жизнь вне театра. Например, столкнуться с какими-либо сложностями и проблемами. И это все отобразится на его образе, исполнении. На воплощении персонажа на сцене. Есть такая поговорка: «Сцена оголяет человека». Если человек внутри наполненный, с внутренним багажом, то такой же он будет и на сцене.
Это не упрек молодежи в том, что им так доверяют. Но мне кажется, что иногда надо дать молодым дозреть. Как хорошее вино должно чуть-чуть настояться.
Вы рассказывали в свое время, что для спектакля «Золотой век» Вам пришлось выучить партию за 15 минут. Как это вообще возможно, какими техниками? А партию для балета «Спартак» Вы готовили 6 лет. Не устали от ожидания: дадут или не дадут станцевать?
По поводу первого вопроса. Там было не 15 минут, а час - полтора. Это был экстренный момент, не было запасных. И мне пришлось брать инициативу в свои руки и выручать труппу. И в такие моменты аккумулируются все твои знания и навыки, твоя координация, умение слушать, понимать, умение работать в коллективе, умение правильно принимать информацию. Это было сложно, но такие моменты закаляют. Я запомнил, как мне артист сказал такую фразу: «Все, теперь ты у нас будешь палочкой-выручалочкой. Все будут знать, что на тебя можно положиться, если что». Так оно и происходит. В любой экстренной ситуации чаще всего обращаются ко мне. Я помогаю, потому что для меня театр очень и очень важен. Я хотел, чтобы спектакль состоялся. Даже сейчас бывает, что у тебя что-то болит, но тебя просят заменить, выручить, и ты не можешь отказаться, соглашаешься, потому что для меня театр это как семья. Это мое отношение к театру.
Я не знаю, как у других артистов, что ими движет в таких ситуациях, мне искренне хотелось помочь.
А насчет второго вопроса. Когда мне первый раз предложили станцевать «Спартак», мне было 22 года. И я помню, что тогда сказал руководителю, что мне кажется, что это слишком рано. Конкретно для исполнения этой партии. И моя подготовка затянулась на 6 лет. Это не то, что я готовил каждый день партию на протяжении 6 лет. Был момент, что три месяца готовился, потом то спектакль откладывали, то меня не выпускали. И так происходило несколько раз. Я возвращался к подготовке этой партии, а выступление откладывалось по независимым от меня причинам. Конечно, я очень благодарен своему руководителю – Махару Хасановичу Вазиеву за то, что он дал мне шанс выступить в этой роли в легендарном спектакле, и конечно Юрию Николаевичу Григоровичу. Это для меня была большая честь и ответственность. Когда тебе дают такую партию, то ты не думаешь, что ты устал от ожидания. Ты просто хочешь достойно выступить в этой роли, не хуже предыдущих исполнителей.
Ваш педагог-репетитор в театре позволяет Вам вносить свои идеи в хореографию и исполнение? Свое индивидуальное видение? Он поддерживает импровизацию?
Если мы говорим про технические элементы, например, в спектакле «Дон Кихот», то, конечно, мы отталкиваемся от индивидуальности артиста. В спектакле существует определенная канва движений и структура, но можно добавить трюковые элементы – вращательные, прыжковые. Какие-то свои идеи, что ты можешь выполнить и хотел бы попробовать.
Если спектакль авторский, например, «Спартак», «Иван Грозный», то там что-то сложно от себя добавить, потому что существуют определенные правила и хореография, от которой ты не имеешь права отступать. То есть ты должен делать только то, что поставлено хореографом.
Индивидуальное прочтение роли всегда присутствует. Ту же роль Спартака можно рассматривать как становление личности героя: от раба до руководителя и полководца. Или ты уже можешь сразу быть героем.
Или роль Ивана Грозного: или ты сразу жесткий грозный царь, который всем мстит и проливает кровь, или ты молодой, только севший на трон, прощупывающий почву, и на протяжении всего спектакля ты взрослеешь и приобретаешь всем известный образ грозного царя. Грозный – не в плане злой, а как правитель очень большого и значимого в мире государства.
Вот это я называю индивидуальное прочтение роли. Изучение артистом истории своего героя.
Здесь уже обсуждаем с постановщиком, какое движение делать, с какой силой, почему…
Мы с моим педагогом работаем в тандеме, и если я что-то предлагаю и обосновываю это, то он это принимает. Мы пробуем. Если движение не смотрится для зрителей, то мы пробуем что-то другое или возвращаем первоначальный вариант.
У Вас бывают дни, когда не хочется выходить на сцену? Или когда была усталость, депрессия, плохое настроение, и хотелось уйти из профессии? Как Вы справлялись с этим? Что Вам помогало двигаться дальше? Чем себя мотивировали?
Такое состояние бывало в различные периоды. Пессимистичное настроение, негативные мысли. Мне кажется, такое у всех артистов бывает. Когда я был молод и готовил какие-то роли, а мне их не давали, то думал, а зачем вообще нужно продолжать, почему я вообще оказался в этой профессии. Но у нас есть такое выражение: «Сцена лечит». Когда выходишь на сцену, получаешь аплодисменты зрителя, то это подкупает, и хочется дальше продолжать работать, быть в этом. Cнова испытать эти ощущения, увидеть этот зал, софиты, как работают коллеги. Выйти самому и подарить наслаждение зрителю.
К сожалению, самой большой мотивацией является одно – то, что ты больше ничего не умеешь, кроме как танцевать и поднимать балерин. Это, наверное, главная мотивация, когда становится слишком тошно. А так ты просто знаешь, что очень многие люди хотят прийти на твое выступление, чтобы отвлечься на два-три часа от своих бытовых проблем, насладиться искусством, это тоже является сильной мотивацией.
Что, на Ваш взгляд важнее для артиста: харизма, физическая или техническая подготовка, трудолюбие и целеустремленность?
Вы знаете, если бы мы разговаривали лет 10 назад, то у меня был бы один ответ. А сейчас, имея опыт, я сам не знаю, что именно важнее из всего того, что Вы перечислили. Легче всего в нашей профессии тем, кто имеет хорошие физические данные. Но всегда интереснее смотреть на артиста, у которого есть внутренняя наполненность, глубина. Но даже те люди, обладающие потрясающими физическими данными, так же вкладывают очень много работы в свои роли. В идеале артист должен иметь и то, и другое: физические данные и грамотно подходить к исполнению роли. Хороший артист, по моему мнению, не играет на публику, а именно создает грамотно образ, проживает его. Перевоплощается в персонажа.
Трудоспособность есть у всех, кто занимается балетом. Эти люди не просто так оказались в этой профессии. Они работоспособнее, сильнее и выносливее, чем другие. Без этих качеств в этой профессии невозможно иначе. Все артисты балета очень много работают, и над собой в первую очередь.
Харизма играет огромную роль, точнее амплуа. Наверное, на первое место я бы поставил это качество.
А у Вас уже есть какие-то идеи, чем заниматься после окончания карьеры артиста балета? Может, попробовать себя в ином жанре? Или уехать работать в другую страну? Преподавать?
Чтобы куда-то уехать для этого нужно, чтобы тебя пригласили. Преподавать я не хочу, потому что у педагога очень большая ответственность. Особенно у педагога, который обучает детей. Я в балете прошел столько сложностей, что заставлять детей это делать я не хочу, особенно если они сами не очень замотивированы. Я не готов на это тратить свое время, силы и жизнь.
Насчет работы хореографом-постановщиком не могу точно ответить. Надо пробовать. А пока не попробуешь – не узнаешь.
Я не планирую будущее. Пусть все идет своим чередом. Как и любой артист, ты думаешь, что сама жизнь подскажет тебе, в каком направлении двигаться. Но для того, чтобы она подсказала, нужно как можно больше пробовать разных занятий, в том числе и не связанных с театром.
Поэтому я всегда стараюсь соглашаться на проекты, которые не связаны с танцем. Это и для того, чтобы понимать, как ты вообще приспособлен к жизни вне театральных стен. Потому что это абсолютно другой мир. И в нем абсолютно другие правила.
Вы говорили о том, что хотите сняться в кино когда-нибудь. Снимаетесь на телевидении и в рекламе. Это желание отвлечься от основной работы или уже именно подготовка базы к тому времени, когда закончите карьеру в театре?
Мне интересно телевидение и все, что с ним связано. Мне бы хотелось вести свою авторскую программу. Я хотел бы сняться в кино, но в то же время я понимаю, что должно быть специальное образование для этого, и тебя должен пригласить режиссер. Если не совершать конкретных шагов для исполнения своего желания, то ничего и не будет. Ждать, что тебе все упадет с неба – это очень самонадеянно. Надо уметь быть актером. Но чтобы понять, получается это у тебя или нет, надо пробовать, а не лежать на диване и мечтать. Я всегда пробую себя в других жанрах, если предоставляется такая возможность. Например, я ходил на телеканал «Матч-ТВ», где обсуждал с ведущим футбольные соревнования. Потому что этот вид спорта мне интересен.
А проект «Реальный Я», реклама которого идет на youtube, - это документальный фильм про Вас?
Пока этот проект на стадии разработки. Я пока не знаю, что у нас с ним получится.
Вы как-то говорили в интервью, что Вам «хочется безумных и жестких проектов». Что Вы имели в виду? Мне кажется, в балете, театре и так много экстрима и стресса.
Это говорилось в контексте того, что мне хочется интересного проекта, который бы захватывал. Какого-то нового перформанса. Проекта, который несет новые идеи и новые эмоции. Пример – спектакль «Нуриев», который имеет глобальную идею и свою специфику. Мне хочется поработать со своими современниками. С постановщиками, которые заставляют и тебя самого раскрыться по-другому. Хочется пробовать что-то новое.
У Вас есть человек, на которого Вы ориентируетесь в жизни, в работе, нравственно?
Нет, таких людей нет. У меня вообще никогда не было кумиров или людей, на которых я бы хотел быть похожим. Есть люди, которые тебе нравятся и интересны, но пока ты с ними хорошо не пообщаешься, ты не поймешь, какие они на самом деле.
Я вообще никого из людей не выделяю и не понимаю, когда кто-то ставит себя превыше других, считает себя лучше и интереснее окружающих.
У меня сейчас такой период в жизни, когда хочется понять, кто ты вообще на самом деле. И как раз проект «Реальный Я» этому и посвящен. Я в поисках реального себя. Кто я есть на самом деле.
Еще одна Ваша цитата: «Бывает так, что случайное знакомство оборачивается огромным успехом». У Вас были знаковые встречи, которые повлияли на выбор, на жизнь?
Это была встреча с Пьером Лакотом, который выбрал меня на исполнение первой в моей жизни ведущей партии. Он в меня поверил. Он дал мне возможность станцевать эту роль, что для артиста всегда важно. Такие роли дают возможность так называемого «восхождения», когда хореограф так в тебя верит.
Еще мой педагог, который вернулся из США, и к которому я пришел как ученик. Этот человек меня очень поддерживает.
Как Вы настраиваетесь на спектакль? Есть профессиональные приемы, секреты, которыми готовы поделиться? Может, у Вас есть суеверия?
Я человек не суеверный.
Каждый настраивается по-своему. Кто-то слушает музыку, кто-то медитирует.
Я стараюсь просто избегать всех факторов, которые могли бы меня дестабилизировать во время подготовки. Но не привязываю себя к каким-то обязательным ритуалам.
На самом деле каждый спектакль идет по-разному. Если ты хочешь специально настроиться, то ничего не получается, - всегда возникают какие-то проблемы, разговоры или поступает нежелательная информация, которую ты бы не хотел услышать.
С точки зрения профессиональной, самое важное – это разогрев. Нужно размять все мышцы перед выходом.
Когда спектакль проходит на исторической сцене, то я всегда заранее выхожу на сцену, перед тем, как в зал пустят зрителей, и по-доброму здороваюсь с театром. Прошу, чтобы он мне дал сил хорошо выступить в этом спектакле.
У Вас есть персональный сайт igortsvirko.com, а почему он только на английском языке? У Вас так много поклонников в России.
Сайт еще не доделан. Но большинство информации, представленной на нем, понятно любому человеку, вне зависимости от знания языка.
Но в скором времени, конечно же, будет версия и на русском языке.
Какие спектакли Вы танцуете в ближайшее время, в новогодний период?
Я сейчас восстанавливаюсь после травмы, но надеюсь, что буду выступать в спектакле «Щелкунчик».
В Санкт-Петербург приедете выступать в Михайловском театре?
Да, во второй половине сезона состоится спектакль «Спартак», «Корсар», «Дон Кихот».
Мне очень бы хотелось выступить в этих спектаклях.
Так же я мечтаю выступить на сцене Мариинского театра. Но это зависит не от меня.
Спасибо Вам большое за встречу и беседу!
Здоровья и ждем Вас в Санкт-Петербурге!
Фото - Д. Юсупов, Е. Фетисова, из личного архива И. Цвирко.
Примечание: беседа велась в начале декабря 2019 года, интервью вышло в издании "Pro Tanec".
