Внезапно музыка прекратила играть, ритмично забили барабаны и ударили бубны. Все наложницы, которые находились в зале, дружно принялись танцевать перед своим господином «Рахс шархи», завлекательно подергивая плечами, животом и бедрами, при этом помогая себе руками, увешанными браслетами.
Под конец пляски с каждым аккордом они стали сбрасывать шарфы, которые были предусмотрительно обвязаны их бедра. Последний аккорд — и перед будущим султаном стояли тяжело дышащие от быстрого танца одалиски в широких полупрозрачных шароварах и коротеньких кофточках, едва прикрывающей соблазнительные груди.
Да только Сулейман никого, кроме странной славянки, не видел. В отличии от своих подруг она совсем не запыхалась, словно и не кружилась только что в бешеном ритме. Застыла спокойно на положенном месте и смотрела лукаво из-под густых ресниц, того и гляди, засмеется открыто в лицо.
Внезапно на память пришли строки любимого Саади:
Воображение людей тобой поражено,
И говорливый моя язык немеет пред тобой
Освобождает из петли главу степная лань,
Но я захлестнут навсегда кудрей твоих петлей.
Так бедный голубь, если он привык к одной стрехе,
Хоть смерть грозит, гнезда не вьет под кровлею другой».
Подобного шехзаде, который сам писал неплохие стихи, по крайней мере так говорили многие, выдержать просто не мог. Он хотел вскочить и уволочь ее, словно военную добычу, перебросив через плечо в свои покои. С одной стороны, ему очень хотелось сказать евнуху, кого ждет сегодня на хальвет. С другой стороны, из опыта знал — лучше своих чувств не показывать. Поэтому резко встал и двинулся к выходу, оставив всех в полном недоумении. Больше всего испугалась девочка, что подавала холодный шербет. Ибо она только-только склонилась перед ним с низким поклоном, а тут на тебе! Хорошо еще, что не перелила напиток на его роскошный халат, иначе беды было не миновать. Любившая во всем чистоту и порядок Айше Хафса наверняка бы наказала несчастную.
Гусейн-ага, смешно переваливаясь на своих кривых ногах, двинулся за ним, и лишь на пороге сумел догнать, вопросительно поглядывая в лицо своему господину. Что скажут его плотно сжатые губы? Шехзаде упрямо молчал, так что евнуху пришлось самому принимать сложное решение. Но верный слуга не сомневался — его выбор понравится господину.
Публикация по теме: Меч Османа. Часть 24
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке