Я подпишусь вымышленным именем, у нас есть дети и они учатся в школе. Двое парней, которых я родила в обычном гетеросексуальном браке. Наш брак был в чем-то счастливым, в чем-то проблемным. Таких семей, по-видимому, большинство. Мы прожили с мужем 7 лет, а потом я встретила Таню.
Два года мы боролись со своим чувством, а потом поняли, что не можем друг без друга. Я подала на развод. Такое случается: браки распадаются, даже если есть дети.
Бракоразводный процесс длился больше года. Артем, мой бывший муж, всегда имел либеральные взгляды, а тут вдруг начал обвинять меня в том, что я порчу жизнь детям, не беспокоюсь о них, развращаю и травмирую. Он подал иск в суд, требуя, чтобы наши дети после развода остались жить с ним. Все детские болячки, все проблемы в саду и школе всегда были на мне. Я готовила и убирала, делала всю работу по дому и при этом зарабатывала не менее от него. Я имела хорошие жилищные условия. И вдруг оказалось, что я плохая мать, недостойна воспитывать детей, и мою способность заботиться о них должны оценивать адвокаты и попечительский совет.
Я жила страхом, от заседания к заседанию. Артем в любое время без предупреждения приходил к нам домой, проверял, правильно ли мы одеваем детей, с чего жарим котлеты, или регулярно проводим влажную уборку, как учим уроки. Дети тогда были еще малы, и мы старались не погружать их в всю эту грязь. В их присутствии мы с Артемом общались спокойно и вежливо. Я постоянно подчеркивала, какой у них хороший отец. Это было нелегко. Если бы не Таня, которая всегда была рядом, я бы, наверное, не выдержала ... Нам казалось, что весь мир против нас. Что мы, как героини голливудского боевика, стоим спина к спине, со всех сторон окружены врагами. И если бы у меня были хоть малейшие проблемы со здоровьем, если бы у меня не было хорошо оплачиваемой работы, если бы не имела собственного жилья, детей у меня бы точно отобрали.
Однажды "мирные декорации" упали. Артем зашел именно тогда, когда Таня убирала. Идя через комнату, он задел ногой пылесос и трубка упала ему на ногу. Артем воспринял это как нападение и решил, что должен защищаться: ударил Таню в лицо так, что она полетела головой о стену. Все это видели наши дети. Мы вызвали милицию, приехал участковый. Узнав о нашей ситуации, он сказал, что дело безнадежное, выхода нет и вообще мы сами виноваты, потому что у нас специфическая семья. Дело, конечно, никто не расследовал.
Позже Артем стал требовать, чтобы я пошла к психологу, мол, у меня проблемы, которые мешают детям нормально развиваться. Проблемой он считал мою любовь к женщине. Он сам указал, к какому психологу я должна идти. Вы себе не представляете, как я боялась услышать еще и от психолога,что я порчу жизнь своим детям. Но мне повезло. Психологом была женщина, которая выслушала меня и сказала, что детям все равно, сколько людей в семье, и не важно, какого пола эти люди. Дети нуждаются в любви. Вы любите своих детей, и поэтому вы хорошие мамы. Эти ее слова стали для меня переломным моментом.
Мы с Таней и детьми - семья, мы вместе уже пять лет. На что похожа наша жизнь? Она такая же, как и жизнь любой другой семьи, в которой есть дети-школьники. Просыпаемся утром с криком "Проспали!". Спорим, кто первый идет в душ, готовим завтрак и бутерброды детям на обед, отвозим их в школу, опаздываем на работу, делаем уроки, лечим простуды, утюжим школьную форму, собираем природные материалы для поделок, учим сольфеджио, настраиваем скрипку и гитару, примиряем ссоры, разнимаем драки, выслушиваем обиды, болеем на соревнованиях, варим борщи, играем в "Монополию", клеим пластыри на ушибленные колени, боремся с компьютерными играми, загоняем детей спать в полночь. Как видите, у нас тут просто сплошная распущенность и разврат.
Дети любят Таню. И своего отца, у которого они гостят раз в две недели, тоже любят. Их отец, кстати, вновь женился, и теперь уже не слишком интересуется нашими бытовыми делами, не пытается нас контролировать.
Таню знают в школе, она часто отвозит туда детей, ходит на линейки и родительские собрания. Все думают, что она моя сестра, и нас это пока устраивает. Дети порой рассказывают, как гомофобно высказываются их одноклассники, и мы боимся, что через нас с Таней у них могут быть проблемы.
Каждый год, где-то в сентябре-октябре, на уроках английского языка во всех классах изучают тему, которую я просто ненавижу. Это как наказание какое-то: "My family". В учебнике - стандартный текст о "идеальной" семье: father-mother-sister-brother. Вернувшись домой с такой задачей впервые, старший сын спросил меня: писать правду или как все? В наших отношениях с Таней нет ничего, чего стоило бы стыдиться, но я очень боюсь, что правда может испортить детям школьную жизнь. Сказать ребенку "ври"? Учить сына стесняться собственной семьи? Разве так мы хотим воспитывать своих детей?
Гомосексуальные семьи, разведенные родители, внук живет с бабушкой, матери-одиночки - можно скрывать это. Но таких семей очень много, просто они невидимы и непризнанные.
Хотите больше историй? Подпишитесь на наш канал "Шкатулка женских историй".
