Существует вопрос-ловушка, доказывающий то, что Я не существует. Он звучит так: кто есть ты? Ответом тут может быть, к примеру, что я - это моя душа. Тогда вопрошающий указывает тебе на то, что ты ответил "моя душа". Слово "моя" указывает на принадлежность мне, но не самое Я. Соответственно, такая же ситуация происходит и с "моим телом", то есть если я - это мое тело, то опять же Я ускользает, а описывается нечто принадлежащее Я, то есть "мое тело". Это должно доказать, что на самом деле Я нет, есть лишь некие конструкции, сложенные между собой, которые создают иллюзию существования личности, при этом тело принадлежит душе, душа же телу, постольку, поскольку они вместе являются частью этой системы. Причем данная система весьма нестабильна. Так тело может потерять свою целостность, сознание тоже может разрушаться, начиная от того, что человек может что-то забыть, и заканчивая распадом личности. Нестабильно так же и соединение души и тела, которые разъединяются в смерти. Конечно же с некоторой степенью упрощения, но возможно говорить о том, что подобный взгляд свойственен буддистам, которые видят в этой соединенности, иллюзии бытия, страдательность, и хотят освободиться от нее.
Но если в колесе сансары происходит перерождение, и появляется новое живое существо, человек, или животное, или бог, или демон, то это существо может принадлежать своей прошлой инкарнации только в том случае, если новое существо и есть то же самое. А эта самость может быть обеспечена только переносом Я. Евгений Михайлович Иванов в своей работе "Философия бессмертия" указывает на принцип неудвоимости Я, следуя ему можно сказать, что второе существо никоим образом не может быть тождественно прошлому. Но оно, тем не менее тождественно, иначе бы каждая смерть разрывала бы колесо перерождений отдельной сущности. Отсюда может быть только один вывод, что в перерождении Я должно переноситься. Но если есть Я, то описанный в первом абзаце вопрос-ловушка не приводит к его отрицанию.
В указанной нами книги Иванова описывается эксперимент, заимствованный у Лема, при котором с помощью телеграфа на дальнее расстояние передают точную информацию обо всех атомах человека, на основании которой на выходе создается его копия. При этом Иванов указывает на то, что вторая личность все равно не остается идентичной первой, то есть рождается новая сущность, пусть даже копия, но имеющая свое Я. Но если телеграф действительно отправил все необходимые данные, в их полноте, а на выходе был создан субъект абсолютно идентичный, в некотором смысле более идентичный оригиналу, чем, скажем, ксерокопия, и воссоздано не только тело, но еще и все воспоминая, знания и так далее, то почему невозможно получить тождества? Почему Я невозможно удвоить? Должна быть какой-то вид информации, который является Я, и должен быть какой-то носитель, на котором эта информация записана.
После смерти эта информация должна оставаться. При метампсихозе она должна быть передана новому существу для того, чтобы сохранить тождество. А для того, чтобы утверждать всеобщность реинкарнации необходимо также, чтобы был закон, регулирующий передачу информации, то есть законы сансары и кармы, а также исключения, которые предназначены для просветленных (конечно, надо понимать, что исключения - это просто еще один закон). Но для того, чтобы законы действовали, необходимо, чтобы было некоторое пространство этих законов, подобно тому, как во Вселенной действуют законы квантовой и ньютоновской механики.
Когда я говорю "я - это моя душа", это означает, что мое Я определяет мою душу, как часть самого себя, говоря же, что "я - это мое тело", мое Я определяет принадлежность к телу. Я созерцает то тело, то душу. Если я говорю, что "я - это мое Я", то оказывается, что Я абстрагируется вовне самого себя. Тут Я наблюдает экс-Я, то что мгновение назад было самим Я в пределе, но уже лишь объект наблюдения. Если я скажу более лаконично: "я - это Я", то на самом деле все равно тут мое Я абстрагируется, и снова наблюдает экс-Я, ибо Я не может наблюдать себя. Это наводит на мысль, что Я бессодержательно, и является лишь наблюдателем, беспрестанно абстрагирующейся точкой созерцания.
То есть созерцающее выделяет систему как гештальт, или выделяет как гештальт какие-либо элементы системы (тело, душу и так далее). Это подобно тому, как мы можем мышью выделять отдельные элементы или всю картинку сразу. Причем выбор масштаба зависит от необходимости, продиктованной проблематикой. Так Я - это бессодержательная точка-наблюдатель, и Я - это все бытие, со всеми промежуточными вариантами (такими, как: я - это совокупность моего тела и моей души).
