Количество татарского населения в Керчи составляет менее одного процента, а людей мусульманского вероисповедания среди них едва ли наберётся сотня. В начале 1990-х годов религиозной общине передали здание мечети по улице Пушкина 8, закрытой в 1938 году на волне самой сильной антирелигиозной кампании в СССР. Это помещение со снятым куполом и разорённым интерьером служило кинотеатром, а в последнее время — библиотекой имени Некрасова и было возвращено в состоянии упадка. С 1998 года в мечети снова стали совершаться службы. За двадцать лет малочисленная и в целом безразличная к нуждам своей мечети община так и не привела здание хоть в сколько-нибудь приличное состояние: до последнего времени непосвящённым казалось, что оно давно заброшено.
Занимательна история появления этого храмового сооружения. После вхождения Крыма в состав России в 1783 году Керчь стала превращаться из небольшой обветшалой турецкой крепости с форштадтом в полноценный европейский город. Бурное промышленное и торговое развитие началось с учреждением в 1821 году Керчь-Еникальского градоначальства и порта. В 1839 году, когда стал особенно сильно ощущаться недостаток численности населения и рабочих рук, в городских интересах и для заботы о татарском населении, приезжавшем в Керчь по найму и вынужденном снимать жильё и питаться в харчевнях, губернатор Новороссии Михаил Семёнович Воронцов распорядился устроить вблизи города магометанский форштадт. Желающие в нём поселиться освобождались от налогов и воинской повинности на 25 лет. А для их духовных нужд из казны было отпущено 1428 рублей серебром на строительство мечети.
Для выбранного проекта этих денег оказалось недостаточно. За решение проблемы принялся новый керченский градоначальник Захарий Семёнович Херхеулидзе. Для сооружения мечети им в 1842 году была учреждена строительная комиссия, которую возглавил купец и православный меценат Василий Яковлевич Гущин. Строительство было завершено в 1850 году, хотя службы отправлялись уже с 1844 года. Мечеть имела крепкую каменную кладку с железными скреплениями и свинцовой заливкой ключевых узлов и каменный же купол. Строительство обошлось в 5004 рублей серебром. Не хватило собранных средств только на завершение минарета, но было выложено его основание. Так, без минарета, керченская мечеть и существовала всё оставшееся время вплоть до закрытия коммунистами — муэдзин призывал мусульман на молитву с особого открытого возвышения.
К сожалению, благожелательное отношение русских властей и населения к татарам и даже ряд преимуществ, дарованных им на четверть века, не избавили Керчь от ужасной трагедии. В годы Крымской войны город был внезапно оккупирован в результате крупного англо-франко-турецкого десанта с моря — жители Татарской слободки встретили их с хлебом-солью, полагая, что Россия навсегда потеряла Крым. А та часть русского населения, которой довелось покидать город без вооружённой защиты, предавалась татарами окружающих посёлков насилию, грабежу и даже смерти. За один 1855–1856 год Керчь, которая считалась одним из красивейших городов юга России, была предана огню и почти полному разорению: татары вместе с единоверческими турками принимали в этом самое деятельное участие, а также указывали вражеским солдатам и офицерам на дома богатых людей и помогали находить тайники. Многие сады, в том числе и В. Я. Гущина, были вырублены, а усадьбы и имущество преданы разорению. Спустя некоторое время после занятия города военной администрации англичан и французов даже пришлось прибегать к показательным расстрелам турков и татар, чтобы водворить в Керчи хоть какое-то подобие порядка.
Сегодня с присоединением Крыма к России на полуострове, где и ранее уже наблюдался сильный непропорциональный перекос в пользу мусульман (по количеству культовых зданий на душу населения), началась ещё более масштабная поддержка ислама, строительство новых мечетей и реконструкция существующих при полном отсутствии аналогичных программ в отношения православия. Правда, в большинстве случаев, помощь объясняется не действиями правительства, а некими «благотворительными средствами», что, впрочем, не меняет сути вещей — деньги поступают не напрямую из бюджета, а через околоправительственные фонды и организации. Например, в татарском Джаныкое (керченский пригород) власти «благодаря спонсорской помощи» провели даже ремонт водовода и пообещали построить мечеть.
В сентябре 2014 года глава республики Сергей Валерьевич Аксёнов объявил, что среди прочих культовых зданий крымских татар будет отреставрирована и мечеть Джума-Джами в Керчи. Закономерно, в апреле 2015-го началась её комплексная реконструкция: к работам была привлечена опытная подрядная организация из Дагестана.
Справедливо это для Керчи или нет, но всюду по Крыму по отработанной схеме под видом общественной благотворительности правительство выделяет необходимые средства согласно утверждённым сметам и графикам. Местные татары, как по инструкции, решительно отрицают помощь правительства, утверждая, что всё они делают своими силами. Для сравнения, в 2013 году всё крымско-татарское население Керчи не смогло собрать на ремонт мечети и тысячи долларов (причём и за эти ничтожные средства меджлис устроил публичную борьбу), что неудивительно ввиду крайней малочисленности здесь мусульман. Последнюю проблему наше правительство старается исправить строительством новых богатых мечетей.
Как сообщает Духовное управление мусульман, впервые за двадцать лет, «по воле Всевышнего» (после обещания премьер-министра Крыма), нашлись спонсоры. Реставрация началась с крыши: была заменена кровля и поставлен купол, не имеющий ничего общего с историческим обликом этого старого здания; сооружён притвор, которого тоже прежде не было; восстановлены оригинальные оконные проёмы; планируется полная переделка интерьера, разборка перекрытия второго этажа для восстановления единого зала с каменным куполом; должны быть проведены и противооползневые работы; также планируется строительство 30-метрового минарета и дома для имама.
В ходе «реставрации» существенно искажён облик одного из старейших зданий Керчи не по причине отсутствия средств, а ввиду нежелания ориентироваться на исторический образец. Уникальная для Крыма архитектура Джума-Джами (кубическое основание, луковичный купол и 4 башенки по краям) была характерна ещё для одной мечети — в Алупке, но она была сильно повреждена землетрясением 1927 года и разобрана.
Мусульманское духовенство окружено такой заботой, которой христианское не пользовалось даже в Российской Империи, где православие являлось государственной религией. Назначенный в Керчь в сентябре 2016 года новый 31-летний имам Марлен Парихович Аджарипов, получивший образование в Турции, не только ожидает новый дом, но и устроен на государственную службу в отдел городской администрации по межнациональным отношениям, взаимодействию с общественными и религиозными организациями. Кому как не имаму регулировать отношения с православным большинством?
Побывав рядом с мечетью, невозможно не заметить, что у её ограды, по улице Пушкина 10, гибнет достояние города: прекрасное здание бывшей школы № 6, в которой до последнего времени размещался филиал Херсонского национального технического университета. Большое, П-образное в плане, строение имеет высокую покатую крышу и полноценный подвальный этаж. До последнего времени оно не просто было в приличном состоянии: в помещениях был проведён ремонт, многие окна заменены на стеклопакеты, покрашены стены, имелась вся учебная обстановка. У здания есть обширная территория и спортивное поле.
Всё изменилось недавно — разрушения происходят на глазах хозяев близлежащих домов, дорогих особняков и прихожан мечети. Как-то не доводилось слышать, чтобы кто-то из них сообщал о трагической судьбе этого единственного столь крупного в окру́ге общественного здания, которое ежедневно навещается сбродом для грабежа и торжества бессмысленного разрушения. Как бы там ни было, власти Керчи едва ли могут ссылаться на неосведомлённость, учитывая многочисленные вопросы, которые так или иначе решают городские службы в этом районе. Скорее нашим героям пиара просто нет дела до гибели общественного достояния. Разрушится прекрасное здание — ничего страшного: будет повод «освоить» бюджет для нового строения. А обеспечить минимальную охрану, вернуть, если требуется, здание школы в муниципальную собственность и найти ему новое общественное назначение — ни к чему, ведь это сулит лишь заботы и никакого личного интереса. Найдутся бесконечные оправдания, почему то или иное действие предпринять невозможно. Как будто остаётся лишь одно: всем миром беспомощно наблюдать за гибелью результатов труда наших предшественников и единственной надежды жителей этого района на свою школу, детский сад, культурное или образовательное учреждение.
С фасадной стороны проломлен забор, а сбоку — распахнуты ворота. При взгляде с высоты создаётся впечатление, что два новеньких коттеджа выросли прямо на территории бывшей школы. Сегодня в ней ради забавы разбиты добротные окна, сняты или сброшены несколько шиферных плит — через оголённую часть крыши беспрепятственно льётся вода на потолки, стены и паркетные полы.
Гораздо более драматичная картина открывается внутри. Ещё можно видеть занавески и цветочные горшки, столы на своих прежних местах, на потолках — осветительные приборы, а на учебных досках сохраняются надписи мелом вроде «Казань — Керчь. 2014». Но повсюду следы разрушений: сняты батареи и трубы, выломаны лестничные перила, повалена и разгромлена мебель, описаны стены, местами выломаны двери, проломлены перегородки и устроены пожары.
Как возможно столь близкое соседство состоятельных, а значит и влиятельных, людей и мусульманского храма с притоном преступников, почему они так сдержанно взирают на торжество негодяев и всяческого сброда? Почему бездействуют правоохранительные органы и городские власти, устраивающие дорогостоящие салюты уже и на 23 февраля? Может, следовало бы отложить широкие празднества, пока Керчь задавлена подобными проблемами, для решения которых требуются средства и максимальное напряжение сил?
Если прямо сейчас не принять меры по защите и консервации бывшей школы, за считанные месяцы она придёт в полный упадок. И тогда оптимистичные глупцы, как всегда, будут бодро рассуждать о том, что остатки былой роскоши ни на что не годятся и давно их пора снести, чтобы вид не портили в городе с богатым индустриальным прошлым, упадочным настоящим и столь чаемым великим курортным будущим.
26 февраля 2017 года.
