Анималистический жанр в живописи
Еще с детства из песни Гладкова все знают о существовании трех основных жанрах живописи: портрет, пейзаж и натюрморт. Но в этой стройной иерархии найдется место далеко не для каждой картины. Куда можно отнести, например, изображения животных? С большой натяжкой – к портретному жанру. А если Вы не боитесь длинных слов, то к анималистическому.
Братья наши меньшие впервые удостоились внимания творца в глубокой древности, когда стали героями наскальных рисунков. Натюрмортов и пейзажей (с некоторыми оговорками) не было тогда и в помине. Правда тогда эти изображения, вероятно, служили ритуальным и символическим, а не эстетическим целям.
В Средневековье представителей фауны можно наиболее часто встретить в китайских гравюрах и рисунках. И Юаньцзи и Чжу Чжаньцзи (который совмещал рисование с подработкой императором династии Мин) собирали лавры, нащупав мейнстримновую тематику – гиббонов. Успех им был гарантирован как минимум каждые 12 лет, в годы обезьяны по китайскому календарю.
Кстати, приматы играют важную роль и в голландском натюрморте, символизируя порочность. Хотя голландцы часто выпускали животных за рамки натюрмортов на вольный выгул, изображая их пасущимися на лугах (речь идет, конечно, о домашней скотине, как в картинах Паулюса Поттера, а не о натюрмортных попугаях и обезьянах). Или же в помещениях для скота, но в любом случае без привязки к пышным букетам и фруктовым тарелкам.
А на анималистическую экзотику тянет романтиков XIX века, таких как Эжен Делакруа с его тиграми и львами (которые часто делят одно полотно, хотя, к слову сказать, в реальной живой природе встретиться не могут).
Тремя-четырьмя столетиями ранее, в эпоху Возрождения, звериный интерес к фауне пробуждается у немецких графиков – Дюрера и Кранахов, которые запечатлевают в своих работах зайцев, птиц и даже носорогов.
Очень часто животные на полотнах выступают лишь как часть человеческого мира, например, во многих «парных» портретах, где молодые люди изображены вместе со своим любимым охотничьим псом или (чаще) конем.
Популярен и другой вид взаимодействия между людьми и животными, когда зверь аллегорически символизирует собой человека – как в баснях. Так, Жан-Батист Шарден и Давид Тенирс Младший разодевали обезьян в светские наряды, превращая их в горе-художников, коллекционеров и критиков.
Еще один пример пограничного жанра (на этот раз между натюрмортом и анималистикой) – боль для любого сторонника гринписа, охотничьи натюрморты с мертвыми животными. Иногда с торжествующей над ними собакой, как у Яна Фейта. Вообще голландцы – те еще охотники до мертвечины в живописи (тот же Франс Снейдерс).
У многих художников разнообразная живность вызывает не только эстетический, но и научный интерес. Как у орнитолога Джона Одюбона, создавшего необъятную энциклопедию птиц Америки, и английского биолога Джорджа Стаббса, иллюстрировавшего собственную книгу «Анатомия лошадей». Биология во многом преподала художникам урок не только рисования человеческих пропорций, но и изображения животного, который всё чаще становится самостоятельной фигурой картины, а не метафорой или частью парадного портрета.
Статью в оригинале со всеми иллюстрациями смотрите в блоге PaintingRussia!
Не забывайте лайкать записи и подписываться на канал, чтобы я знала, что пишу не в стол ;)
