Асфальт покрыло гололедом. И мне хватило меньше десятка километров, чтобы колени на следующий день стали как заржавевшие шарниры и болели при малейшем движении.
«Клин клином» - подумалось мне. И к вечеру я побежал по дороге, ведущей к вершине горы Машук, в Пятигорске. Побежал, мягко сказано. Плелся трусцой, через боль. Где-то через километр в темноте увидел овчарку. С ней рядом бежал сухощавый мужчина. Я узнал своего давнего соперника в беге на 1500 метров Эдика Кобелева. Он был глухонемой, но друзья по спорту довольно сносно с ним общались. В те времена, когда мне было восемнадцать нам частенько приходилось бежать на соревнованиях в одном забеге. Бок о бок мы пробегали больше половины дистанции, но когда до финиша оставалось метров 300 я видел загорелые икры ног и шиповки Эдика. Широким свободным шагом он убегал от меня к финишу.
Сейчас ему было за тридцать. Друзья обзавелись семьями и отошли от спорта. И бегал он в одиночестве, в компании сопровождавшей его овчарки. Если что случится, собака не даст пропасть и приведет помощь…
Эдик обрадовался встрече. Жестикуляцией, мимикой пытался выразить – как хорошо, что я продолжаю бегать. Я показал на колени и сморщился. Он сорвал веточку дуба и стал бить себя по коленям. Жестикуляция была красноречивой: «Иди в парную. С дубовым веником»…..
После парилки колени стали, как новые. И я вспомнил о них лет через тридцать с хвостиком, когда уже бегал с ветеранами в клубе любителей бега. В этот раз парная с веником уже не помогала. Пришлось сделать снимок и пойти к спортивному врачу. Спортивный врач был профессионалом по коленям. Унаследовал специальность от отца и от деда. Он глянул на снимок, ощупал, осмотрел колено. «Не разгибается до конца. Операцию нужно делать.» И объяснил суть дела. В полость коленного сустава попадает осколок хрящевой или костной ткани, мениска, синовиальной оболочки или фибриновый сгусток. Он называется суставной мышью, мешает подвижности коленного сустава, причиняет боль, ограничивает движение, может заблокировать сустав. Это все равно, как если бы в подшипник попал камень. При операции на коже делаются разрезики, куда вставляются электроды. На экране монитора просматривается картина сустава и хирург приступает к чистке сустава – удалению суставной мыши….
«А без операции нельзя?» - грустно спросил я.
Он вздохнул и написал рецепт. За далью лет и не помнится, что там было написано. Помню только уколы АТФ, стекловидного тела и еще что-то. Хорошо запомнился только живокост. Это единственный препарат, который я применил из этого рецепта. Знакомый тренер посоветовал терафлекс, скакалку , упражнения для подвижности коленей, бег трусцой. «Притрется. Перетерпится» - сказал он.
« На костыли станете после операции» - резюмировала знакомый врач.
«Бегать Вы уже не будете» - ответила на мой запрос по интрернету какая-то израильская клиника. …
Я исповедовал бег трусцой. Иногда переключался на ускорения. Не перегружая колени, делал щадящие упражнения для них. Раз в неделю ходил в парную. Мазал колени медом и лупил изо всех сил дубовым веником. Пил терафлекс. Покупал «лошадиную силу» и диприлиф. Применял различные хондропротекторы в виде мазей и гелей. .Прыгал в высоту. «Притрется.Перетерпится» - вспоминалось мне.
Может, операция и не помешала бы. Но я просто испугался ее на закате жизни.
Прошло лет десять с хвостиком. Сейчас мне 75. Бегу стометровку за 18 секунд. Прыгаю в высоту на 115 см. Не так уж плохо.
