Потрясающая выставка японского искусства проходит в Пушкинском музее. Проходит и будет еще до 28 октября проходить. И если вдруг вы еще не были — бегом. Событие года. А если представить, что будем жить сто лет, то одно из ста важнейших событий в жизни. Софизм, конечно, но, знаете, это правда чудо что такое. Самый вдохновляющий момент — это эксклюзивность выставки. Большинство работ созданы очень хрупкими материалами на очень хрупких материалах, поэтому могут быть подвергнуты световому облучению (чтобы мы увидели, что на них изображено) только 4 недели, а потом годы(!) отдыхать в темных хранилищах. Это значит, что даже японские музеи-владельцы не смогут еще долго эти шедевры выставлять, и что сами японцы, не говоря уже о других национальностях, еще долго не смогут их увидеть.
В главном выставочном зале Пушкина темно и влажно. Влажно — чтобы жизненные условия для ширм, свитков, гравюр были близки их родным на влажных островах в Тихом океане. А еще в зале посередине построили как будто мостики, по периметру деревянные навесы, а в выставочном пространстве вокруг лестницы повесили бумажные фонари. И это так здорово! Античная помпезность пушкинских колонн смягчена этой деревянно-бумажной простотой. Японское искусство — это простота и мимолетная красота (это если просто и мимолетно сформулировать основные идеи). И это здорово в квадрате, что сама выставка так же мимолетна, как изображенная на выставленных произведениях красота.
Народу много. Но по моим ощущениям на второй части выставки — а сейчас демонстрируется уже вторая часть — меньше чем на первой. Из 135 произведений, 2 обладают статусом «Национальное сокровище», и они оба были показаны на первой части. Также уже не увидеть «Богов ветра и грома» — заглавной работы этой выставки, изображенной на обложке каталоге. Но! Статус «Национальное сокровище», как вы понимаете, присуждается не только по эстетическим принципам (которые особенно важны для нас зрителей и которые страшно дискуссионны), но скорее по историческому значению, в смысле новой новизны, радикальной радикальности. Поэтому пусть вас совершенно не смущает отсутствие ни «национальных сокровищ», тем более что присутствуют «особо ценные объекты культуры и предметы искусства», ни богов, тем более что сейчас можно увидеть оборотную сторону этой ширмы. И я бы именно этой стороной ее поставила бы в своем замке. Бы. В общем, покупайте электронные билеты и мимо очереди в центральных вход проходите в правый боковой.
Фотографии с выставки не передают ничего. Я даже каталог не смогла купить. Очень хотела, но невозможно после прелести оригиналов. Цвета невероятные. Гравюры — а это японский топовый топ в лицах Хиросигэ, Хокусая, Утамаро и других — важный этап развития искусства Японии. Забыла сказать, выставка посвящена конкретному историческому периоду — Эдо. Продолжался этот период очень конкретно с 1603 года, когда Токугава Иэясу объединил все японские провинции, до тех пор самозабвенно воевавшие друг с другом, в единый сёгунат, до 1868 года, когда произошла «реставрация Мэйдзи» — то есть восстановление верховной власти императора. На эти 265 лет Япония становится закрытой страной — никаких иностранный связей, кроме торговли с голландцами на крошечном острове у Нагасаки. Япония развивается внутренне. Абсолютно. И экономически и культурно. Искусство эпохи Эдо (что, кстати, первоначальное название будущего Токио) — это, пожалуй, самое японское искусство из существующего.
Итак, гравюры. До них искусство было дорого, то есть элитарно, потому что бессмысленно. А гравюры, благодаря возможности многоразового простого копирования созданного изображения, вывели искусство за эти элитарные границы. Вывод за границы, понятное дело, невозможен с сохранением качества. Моя любимая гравюра в первой части — «Цветы хризантемы и фазан» Хиросигэ, во второй его же «Уточки-мандаринки». Так вот, существует много вариантов этих гравюр — как и всех остальных. Только они немного различаются оттенками цветов. Различаются так, что волшебство разрушается. То есть первое произведение мастера — это прелесть, чудо, удивительные оттенки и сочетания цветов. А дальнейшая штамповка — это ширпотреб для широкого, как следует, потребителя. Предлагаю сравнить фазанов. «Хиросигэ хризантемы и фазан» в поисковую строку браузера — картинки, и сверить цвета с фотографией с выставки. На выставке, конечно, представлены первые авторские варианты. Остерегайтесь, кстати, «подделок», то есть поздних штамповок при интернет-поиске. «Хиросигэ-Хиросигэ, фигня этот ваш Хиросигэ», — вот чтоб без этого.
С гравюрами такая вот непростая история, зато с ширмами и свитками всё просто. Особенно с ширмами школы Кано. Художники как будто изображают промелькнувшее воспоминание о давнем сне, навеянном еще более давними воспоминаниями. И не думайте, что это я утрирую — это я еще очень мягко — о пустоте. Очертания горы Фудзи — контраст бежевато-сероватого фона и белой горы, темные невысокие холмы перед ней, и отдыхающий любующийся путник. В этом японская прелесть. Это как будто роман о Фудзи, состоящий из одного слова — «Фудзи». Художник не предлагает — не навязывает своего взгляда, он приглашает полюбоваться вместе с путником. А Фудзи может быть любой — такой, какой ее хочет видеть смотрящий. Как японские стихи — три короткие строки, три коротких факта, а дальше — размышляйте и чувствуйте сами. Как японская кухня — никакой тепловой обработки, никаких специй. То есть никаких ухищрений, никаких навязываний. Вот кусок бордового тунца. А вот Фудзи. И не поспорить.
Есть и другие ширмы — с золотом и порхающими птицами, с брызгами морских волн и сосновых иголок, с резкими изгибами древесных ветвей и каменных скал. Это другая красота — мимолетная. Самая популярная тема для таких произведений — времена года: растения, цветущие только в это время, птицы-символы. Это действительно короткий миг: дует ветер и пригибает травы к земле, кружит красные кленовые листья, бурлит волнами, развевает птичьи хвосты. И такой трогательный заяц спрятался под корягой! Прекрасны и настенные свитки. На влажной бумаге влажной кистью нежными красками. И получается чуть размытое (еще бы! столько влаги), воздушное изображение. Не изображение, а безе!
Да, фотографии ничего не передают, но прикладываю некоторые. Возможно, если не слова, то сами изображения окончательно убедят вас в том, что нужно все бросить и бежать-таки.
