Над морем медленно и, как всегда – торжествующе, поднимался золотисто-розовый шар солнца. Зора смотрела, как волны окрашиваются в такой же цвет. Почти неслышно плескалась морская вода о прибрежные камни. Зора вспоминала сон. Сегодня опять снилась бабушка Мариела. Они сидели у маленького костра здесь, на берегу. Бабушка не спеша расчёсывала длинные, чуть ли не до пят, иссиня-чёрные волосы Зоры. А Зора рассказывала:
- Все подружки уже замужем. Лила вчера сынишку родила. А у Розы уже двое!..
Бабушка ласково улыбалась, говорила:
- А ты не переживай, не тревожься. Твоё от тебя не уйдёт. Жди. Не спеши.
- Так хочется, бабушка, чтобы и у меня родилась девочка, дочь. Я бы назвала свою цыганочку Мариелой. Чтобы была она, как ты… Да не нравится мне никто из парней. Как же замуж выходить?... Без любви…. А отец торопит. Вон сколько парней сватается, говорит… А я не люблю…
- Жди. И не спеши, - повторила бабушка. Скоро встретишь любовь свою. Вот только доченька твоя не цыганкой будет…
Прибой заглушал последние бабушкины слова. Мариела ещё что-то говорила, но Зора не могла понять…
В раздумье шла молодая цыганка по мокрому песку. Как же ей не хватает бабушки!.. В таборе Мариела была шувани. Не только Зоре, а и всем цыганам не хватает Мариелы. С надеждой поглядывали таборные на Зору, единственную внучку Мариелы. Ещё при бабушке, случалось, помогала Зора захворавшим. Хоть и молодая совсем, а умела и предсказать кое-что. Как-то предостерегла цыган, собравшихся в неблизкий путь по морю, на лодках. Неохотно поверили ей, но отложили дорогу. А к вечеру разыгрался страшный шторм, какого давно уже не было в здешних краях. Целую ночь не спали тогда цыгане, даже дети малые. Слушали яростный грохот волн .
Зора присмотрелась. Недалеко полусидел, полулежал человек. Что бы он здесь делал в такую рань?.. Цыганка подошла ближе. Молодой парень. Не из здешних, судя по смуглому скуластому лицу и узким раскосым глазам, что, как угольки, светились каким-то добрым светом. Парень хотел приподняться, но со стоном опустился назад.
- Ногу поранил? – спросила цыганка.
- А как ты узнала? – удивился черноглазый парень.
Не отвечая, Зора склонилась над ним. Отбросила струящиеся волосы, указала рукой:
- О тот камень поранился?
Парень молчал, с любопытством разглядывая незнакомку. Сделал усилие, переборол боль, встал. Девушка строго сказала:
- Сядь!
Потом зачерпнула морской воды, промыла рану. Склонилась, что-то неслышно приговаривала на непонятном языке.
- Подожди меня здесь! – сказала и быстро убежала в сторону едва дымящегося костра.
Через мгновение цыганка снова была рядом. Протянула чашку:
- Выпей.
А сама из тёмной бутылки лила на рану какое-то золотистое снадобье, легко растирая неслышными прикосновениями тонких пальцев.
Пить хотелось давно, поэтому парень с раскосыми чёрными глазами с удовольствием выпил ароматный напиток. Почувствовал силы. И боль куда-то стала уходить. Поднялся, с улыбкой спросил:
- Ты кто?... Колдунья?
Девушка надменно повела бровью:
- Я цыганка. А тебя как зовут? Ты как здесь оказался?
- Эркемей меня зовут. Увольнение у меня. Гулял по берегу. Стемнело, не заметил камень. Вот всю ночь просидел здесь. Как на глаза капитану покажусь, не знаю.
Эркемей говорил с улыбкой, но в глазах Зора видела тревогу.
- Ничего тебе твой капитан не сделает. Служишь, значит, здесь?
- Вообщем, да, служу.
- Иди. Там волнуются, наверное, – куда пропал.
А… можно тебя снова увидеть? – спросил Эркемей.
- Может, и увидимся, - сказала цыганка и пошла туда, откуда принесла чашку с питьём.
- Как зовут тебя, скажи!
Сквозь плеск волн Эркемей услышал:
- Зора!
Ну, конечно! Какое ещё имя может быть у девушки, которая вдруг появилась на берегу вместе с первыми лучами утренней зари!...
Эркемей заторопился в училище. Рана не болела. А прикосновение лёгких пальцев Зоры юноша чувствовал до сих пор.
- Интересно, что сказал бы дед Сёокташ по поводу этой сегодняшней встречи? – с улыбкой размышлял Эркемей.
Три года он не видел деда – единственного родного человека. Дед был шаманом. Его знали не только в родном селе. Весь Алтай знал Сёокташа. Всем помогал дед. Этому и внука учил. А когда Эркемей окончил поселковую школу и сказал, что поедет поступать в военное училище, дед не стал возражать. Сказал, что это – его, Эркемея, судьба…
В училище друзья расспрашивали, куда Эркемей пропал. Строгий капитан Яровой выслушал курсанта . К удивлению Эркемея, наказания не последовало. Капитан отправил курсанта в санчасть. Перед глазами Эркемея стояла цыганка.
Однажды, уже поздней осенью, когда каждое утро училищный плац покрывался разноцветными, похожими на звёзды, осенними листьями, Эркемей увидел во дворе училища группу девушек. Почему-то взволнованно забилось сердце. Девушки прошли в сторону медсанчасти. Эркемей машинально шёл за ними. В коридоре он встретился взглядом с девушкой в белом халате. Чёрные волосы собраны на затылке в большой тяжёлый узел. Из-под халата виднеется яркое платье.
- Зора! – радостно окликнул Эркемей.
В глазах девушки тоже засветилась радость.
- Ты учишься здесь? – спросила она.
- Да. А ты?.. – сбивчиво заговорил Эркемей.
- Я в медицинском учусь, - ответила Зора. – Мы на практике здесь. Как рана? Зажила?
- Я даже и не заметил – так быстро зажила! И следа не осталось!
- Так тебя же цыганка лечила! – засмеялась Зора.
Девушки зашли в кабинет врача. А Эркемею пришлось поторопиться – курсанты уезжали на полигон.
Ночью Эркемею долго не спалось. А потом приснилась Зора. В цыганской юбке, с ярко-красными бусами на смуглой шее. Иссиня-чёрные волосы крупными кольцами развевались на ветру. Шла Зора по его родному селу. Алтайские горы горели осенним золотом. А рядом с Зорой шёл дед Сёокташ. Они разговаривали. Но Эркемей, как ни силился, не мог расслышать, о чём говорят дед Сёокташ и Зора. Шумел ветер, кружил листьями-звёздами, что слетали с гор…
Продолжение следует...
Навигация по каналу «Полевые цветы»