Начало рассказа Часть вторая Часть третья
В байкальском посёлке молодую семью уважали. Часто обращались за помощью – надо же, сразу и цыганка-фельдшер, и шаман-лейтенант!
Однажды от земляков-алтайцев пришла Эркемею весть: заболел дед Сёокташ. Лежит, не встаёт Хочет внука повидать. Отправился лейтенант с молодой женой в далёкий путь.
С нескрываемым интересом встретили в алтайском селе молодую семью. Рассматривали офицерскую форму Эркемея, погоны старшего лейтенанта. Ещё большее внимание оказывали сельчане его молодой жене. Настоящая цыганка! Бусы, серьги, юбка, чёрные волосы, обжигающий взгляд – как в кино!
Долго обнимался с дедом Эркемей. От радости дед силу почувствовал. Даже прослезился от радости старик, видя внука в офицерской форме. А взглянул на жену внука и… обмер! Откинулся на высокие подушки. Губы шептали какое-то имя. Эркемей с Зорой склонились над стариком, расслышали:
- Мариела!...
Зора выпрямилась, изумлённо свела брови: откуда здесь, в алтайском селе, старик знает имя её бабушки?.. Ошеломлённо смотрел и Эркемей: откуда известно деду это цыганское имя?
На вопросы дед не отвечал. Зора знаком попросила мужа выйти. Сделала старику укол. Утром деду стало легче. Он попросил Эркемея достать из кармана его старого пиджака небольшой свёрток. Бережно развернул его. Эркемей узнал тот кусочек холста, который дед всегда разворачивал, если случалось трудно, когда приходилось кому-то помогать. Теперь Эркемей с удивлением рассмотрел, что на старом холсте нарисована… цыганка! Да это же… его Зора!!! А Зора в изумлении проговорила:
- Бабушка… Мариела!..
Дед рассказывал:
- В то лето стояла страшная жара. За водой приходилось подниматься высоко в горы – там был родник, который ещё не пересох. Однажды Сёокташ отправился к роднику. Набрав драгоценной воды, стал спускаться. Задумался, не заметил на узкой тропинке острый выступ. Разорванная рана заставила сесть. Кровь хлестала. Вода разлилась. Парень в растерянности оглядывался. Но – помощи ждать неоткуда. В каком-то забытьи лежал он, обессилевший, на сухой траве. И друг услышал:
-О тот камень поранился?
Поднял голову. Над ним стояла смуглая черноглазая девушка. Крупные красные бусы на шее, кольца чёрных – до колен – волос. Качаются серьги в ушах.
Сёокташ прошептал:
- Ты кто?
Девушка обожгла улыбкой:
- Я – цыганка. Мариела.
Осторожно прикасаясь к ране, промыла её ледяной водой. Рассказывала: приехала сюда с тёткой Розой за целебной травой, что растёт только здесь, в Алтайских горах. Трава нужна, чтобы в таборе вылечить маленького Бахтало. Потом склонилась над раной, что-то приговаривала, едва касаясь ноги тонкими пальцами. Боль уходила. Сёокташ рассказывал цыганке о засухе, что страшной бедой стоит в здешнем краю с начала лета. Цыганка грустно качала головой, о чём-то думала. Сказала:
- Завтра дождь будет. Сильный!
Сёокташ лежал, смотрел в небо. Цыганка, стоя над самой пропастью, тоже смотрела в выцветшее небо. Подняв руки, что-то говорила на непонятном языке. По голосу Сёокташ понимал: молила небо о помощи. Сёокташ слушал слова цыганки. Глаза сами закрылись. Когда проснулся, цыганки не было. Вокруг темно – на небе сгущались тучи. Впервые за много дней в воздухе чувствовалась целительная прохлада. Нога совсем не болела. Вернулся к роднику, набрал воды. Поспешил вниз. Казалось, кто-то помогает ему легко и быстро идти в наступившей темноте по узкой извилистой тропке, что круто вела к селу… А наутро пошёл дождь. С неба лились нескончаемые потоки. Люди не заходили в дома, не верили такому счастью. Даже собаки и овцы не думали прятаться.
Как в тумане, жил Сёокташ в эти дни. Ещё раз увидел Мариелу, когда они с тёткой Розой спустились с гор. Большие цыганские баулы были полны целебной алтайской травы. Цыганки уходили. Мариела, увидев Сёокташа, замедлила шаги. Но тётка Роза строго окликнула девушку, дёрнув её за руку. Мариела, вырвав руку, подошла к Сёокташу. Сказала:
- Увидимся. Земля круглая!
И ушла вслед за тёткой…
Однажды Сёокташ увидел, как приезжий геолог Роман Иванович что-то рисует на мольберте. Несмело подошёл, взглянул. Узнал её, цыганку Мариелу. Часто подходил , когда геолог рисовал. А потом решился и попросил нарисованный портрет. Геолог засмеялся:
- Что ? Околдовала тебя цыганка? Они такие, смотри!..
Задумчиво улыбаясь, проговорил:
- А ведь красавица!.. И сила какая-то чувствуется. Держи! На счастье! Пусть она оберегает тебя!
Портрет берёг. Носил у сердца. Чувствовал, что это она помогла ему стать шаманом. Всегда помогала. Он знал…
Когда шли дожди, Сёокташ радовался. Ему казалось, что встретился с Мариелой. Голос её слышал. Чувствовал запах её волос. Пахли они нездешним костром, неведомыми травами, ещё чем-то далёким…
…Дед Сёокташ держал за руки внука с невесткой. Он совсем выздоровел, набрался сил. Однажды, внимательно глядя на Зору, вдруг c уверенностью опытного шамана сказал:
- Дочка будет.
Зора поцеловала старика. Радостно и благодарно улыбнулась, но со своим всегдашним цыганским упрямством уточнила:
-Дочка. Мариела. И… ещё… сын. Сёокташ!