Человек в исторических масштабах живет совсем недолго, поэтому мы можем наблюдать довольно условную эволюцию. Мы не увидим, как червяк превращается в муху, то есть как одна форма переходит в другую. С моей точки зрения, самый лучший пример эволюции даже не дарвиновские голуби, а золотые рыбки: на самом деле это серебряный карась, и он очень сильно изменился за две тысячи лет. Из китайских хроник известно, когда появлялись разные формы: золотые рыбки, красные и рыбки без спинного плавника. Китайцы занимались искусственным отбором: когда появлялся интересный мутант, они его изолировали от других рыб и размножали.
Самый знаменитый пример изучения эволюции в лаборатории — это эксперимент Ричарда Ленски, в котором он и сотрудники его лаборатории уже тридцать лет наблюдают за двенадцатью популяциями кишечной палочки Escherichia coli. За это время сменилось уже почти 80 000 поколений кишечной палочки, произошло много интересных мутаций, но для неспециалиста это как была Escherichia coli, так и осталась. Появились новые штаммы с новыми свойствами, но говорить о появлении нового вида нельзя.
Само понятие вида не определено. Когда человек заражается вирусом иммунодефицита, это происходит из-за одной вирусной частицы. Если больного не лечить и он через десять лет умрет от СПИДа, в организме обнаружатся вирусы, отличающиеся друг от друга на 15%. Это значит, что происходит серьезная эволюция. Вирус гриппа тоже все время эволюционирует. Человек, переболевший гриппом, снова этим же штаммом вируса не заболеет никогда: у него появляется иммунитет на всю жизнь. И поэтому, если бы вирус гриппа не эволюционировал, не было бы постоянных эпидемий.
Что же такое вид? В какой момент австралопитек стал человеком? Если мы хотим непрерывно эволюционирующую линию разбивать на виды, это неизбежно означает, что в какой-то момент мы маму и дочку отнесем к разным видам. В эволюции бывают такие скачки, но случаются они очень редко за счет одного специфического механизма, когда весь геном дуплицируется. У млекопитающих это невозможно. Значит, пока обезьяна превращалась в человека, не было такого, чтобы родители и дети сильно различались. Тем не менее на входе мы имеем обезьяну, а на выходе — человека.
Скорость эволюции непостоянна, и нужно помнить, что мы измеряем ее в поколениях, а не в годах. За одно человеческое поколение проходит пятьдесят мышиных, поэтому мышь может эволюционировать быстрее. Когда возникают новые условия, эволюция тоже ускоряется. Но бывают так называемые живые ископаемые, целаканты и гинкго, которые за 200 миллионов лет внешне не изменились, а млекопитающие за этот же промежуток времени прошли гигантский путь.
Алексей Кондрашов, кандидат биологических наук, профессор кафедры экологии и эволюционной биологии Мичиганского университета (США)
