Если сегодня кого-то спросить: кто такая Надежда Ламанова — будет полное молчание. Если спросить, а помнят ли фильм «Цирк» и Л. Орлову в нем? Конечно. И все помнят, все знают. А обратили ли внимание, в каких оригинальных, даже экстравагантных нарядах она танцует и улетает из пушки «в небо»? Да, обратили. И что? А то, что делала их для нее (и далеко не только) именно Она — выдающаяся российский и советский модельер, родившаяся 27 декабря 1861г. в семье обедневшего дворянина в д. Шутилово Нижегородской губернии — Надежда Петровна Ламанова.
Учась в гимназии, проживала у дяди в Нижнем Новгороде, а, когда закончила, поскольку родители оказалась в бедственном положении и были не в состоянии содержать младших дочерей (к тому же отец скоро еще и умер), рано начавшая трудовую жизнь Надежда забрала их к себе. Вскоре они переехали в Москву, двадцатилетняя Надя поступила на работу в Сергиевский приют для неимущих, и, работая в нем, стала посещать школу кройки и шитья О. Суворовой: жизнь ее, и ее близких была очень бедной, и она надеялась добиться перемен к лучшему, совершенствуясь в портновском деле.
Успешно проучившись 2 года, перешла на работу в знаменитое московское ателье мадам Войткевич, где одевались известные московские красавицы той эпохи, и, благодаря таланту, быстро стала ведущей закройщицей («моделисткой»). Прежде чем начать работу, внимательно изучала облик заказчицы, потом долго прикладывала ткани прямо к ее фигуре и вдохновенно «колдовала» над складками шелка, муара, бархата, струящимися кружевами, лентами. Все скалывалось булавками, что, конечно, было утомительно для клиенток, но когда измученная, но счастливая клиентка превращалась в большой «кокон» из разнообразных тканей — это великолепие осторожно снимали и отдавали закройщицам. Наряды, к тому же, были не только красивыми, но и удобными.
Известность стала широкой, клиентками были уже не только москвички, но и, специально приезжавшие, изысканные дамы из С.-Петербурга, и в 1885г, проработав у Войткевич год, Н. Ламанова решила открыть собственное дело. Желающих заказать у нее платье становилось все больше, и если сначала мастериц в ателье было 11, то через четыре года — уже 38, а потом — и все 300. Размах был таков, что она ежегодно ездила в Париж, где держала квартиру, пристально следила за всеми тенденциями в мире высокой моды, закупала модный товар для своего предприятия — и закупала на полмиллиона! Конечно, огромен был и доход: мастерская давала до 300 тыс.р. в год, т.е. почти по 1000 — в день. (Для сравнения: среднее месячное жалованье городского жителя составляло в тот период примерно 35 р.).
Вышла замуж за юриста Андрея Каютова, который вскоре стал директором московского отделения страхового общества «Россия» и богатым человеком, с которым она прожила 45 лет, но детей у них не было. А в 1896 г. была представлена императрице Александре Федоровне, которая выразила желание посетить ее модную мастерскую на Большой Дмитровке, и, увидев процесс создания платья, напоминающий работу над уникальным произведением искусства — была поражена. Стала заказывать наряды, а Надежда Ламанова получать звания: в 1898г. — «Поставщика двора Ее Императорского Высочества Елизаветы Федоровны» — родной сестры императрицы, а в 1904-м — «Поставщика и самого двора Ее Императорского Величества». (В Эрмитаже хранятся 14 роскошных элегантных ее нарядов). Шить у Ламановой стало очень престижно, к ней приезжали аристократки, жены крупных предпринимателей и банкиров, а также правительственных чиновников самого высокого ранга, особы из придворных кругов и члены императорской фамилии. В ее вечерних платьях, расшитых бисером и стразами блистали балерины Тамара Карсавина и Екатерина Гельцер, актрисы Мария Ермолова и Ольга Книппер-Чехова.
Ателье, все увеличиваясь, постоянно переезжало, и, наконец, в 1908г. специально для Мастерской Ламановой построили здание на Тверском бульваре (Сейчас там, в доме №10 — Информационное агентство России — ТАСС). Работала и в северной столице, где тоже существовало ее ателье, и, начиная с 1901г., сотрудничала с МХАТ. Целых 40 лет создавала для театра К. Станиславского костюмы, и он звал ее лучшим специалистом в области создания театрального костюма и лучшим его знатоком (В Музее Москвы хранится уникальное платье Алисы Коонен).
Однако грянул Октябрь, и Надежда Петровна попала в довольно сложную ситуацию. Во-первых, потеряла дом, ателье, имение, деньги, высокое положение в обществе, выдающуюся клиентуру. Могла эмигрировать, но не представляла себя вне России. А во-вторых, в 1919г. был арестован и несколько лет провел в заключении муж, а она — дворянка и жена «участника заговора против Советской власти» также провела в тюрьме 2,5 месяца. Спасло заступничество А. Горького и М. Андреевой, и, в определенной степени, авторитет самой Ламановой, которую знала вся Москва, однако в 1928-м ее все равно лишили избирательных прав «как кустаря, имевшего двух наемных мастериц». Но только ни эти, ни какие другие препятствия не помешали продолжать работать и творить. Нарядные платья в разоренной стране были никому не нужны, но работали театры, и в условиях тотального дефицита тканей Ламанова из оставшихся у нее лоскутков продолжила шить великолепные театральные костюмы.
И главное, Она — мастер роскошных нарядов для элиты посвятила себя созданию одежды для широких слоев населения, и делала это все с той же отдачей и увлеченностью. Организовала Мастерскую современного костюма, где создавалась новая, «рабоче-крестьянская» мода; работала инструктором по художественной промышленности, разрабатывала учебные программы; в журнале «Красная нива» опубликовала серию статей по вопросам реформирования модельного дела, и, конечно же, шила. Появились ткани с принтами из серпов и молотов, тракторов, шестеренок, фрагментов гидроэлектростанций. «Побольше ситчика моим комсомолкам!» — призывал Маяковский, и ситчика вроде выпускалось много, но все равно не хватало, платья и платки с пролетарскими рисунками могли позволить себе лишь избранные. Например, Лиля Брик, которая в то время была фотомоделью, ее в нарядах Ламановой снимали для журналов и рекламных плакатов, и, как знать, может, именно в них Лиле удалось так притянуть к себе В. Маяковского.
Эффектная блуза в броскую полоску — пожалуй, одна из самых известных моделей Н. Ламановой 1920-х годов: простая, при этом скроена очень искусно: полоска идет вдоль, поперек, по диагонали, создавая особый ритм, и ее называли «геометрической симфонией». А что до украшений, то остатки «прежней роскоши» разоренные революцией люди продавали на толкучках, Надежда Петровна разыскивала там кусочки кружева, вышитые полотенца и салфетки с орнаментом, столовое белье и разорванные нитки бус. В ход для украшений шли даже рогожа, бечевка, окрашенные ягоды и бусы из хлебного мякиша. И, кроме того, дружба и сотрудничество связали ее с молодым скульптором Верой Мухиной, еще до революции рисовавшей эскизы для театральных костюмов. В 1925 г. они выпустили альбом «Искусство в быту», в котором представили модели бытовой одежды — одновременно и красивые, и целесообразные. Их платья предназначались для обычных женщин и имели простой крой, чтобы у каждой читательницы была возможность самостоятельно сшить себе достойный наряд.
И в том же, 1925г., их проекты (хотя сама Ламанова была «невыездной») приняли участие во Всемирной выставке в Париже. В распоряжении мастеров были самые простые материалы: суровое полотно, бязь, бумазея, солдатское сукно, и таким скромным и практичным моделям, украшенным в народном стиле, предстояло конкурировать на выставке с роскошными нарядами западных кутюрье. Но они произвели фурор, и жюри творения Ламановой-Мухиной «за национальную самобытность в сочетании с современным модным направлением» оценило Гран-при. Советская мода эпохи конструктивизма — с ее обращением к народному костюму, производственной (рабочей) одежде и спортивным костюмам — блеснула ярко, и сегодня, 100 лет спустя, одеваются во многом так, как предрекали в 1920-е годы создательницы концепции «производственной моды».
Надежда Ламанова разрабатывала костюмы для фильмов «Аэлита», «Поколение победителей», «Цирк», «Александр Невский», сотрудничала с МХАТом и другими театрами. К. Станиславский называл ее «нашей драгоценной, незаменимой, гениальной, Шаляпиным в своем деле», она была награждена дипломом Государственной Академии Художественных Наук. Надежду Петровну не сломили ни годы, ни болезни, в 80-летнем возрасте она носила туфли на высоких каблуках, тщательно следила за своей внешностью и не могла жить без французских духов, которые удавалось достать в Москве. Однако в октябре 1941г., когда немцы стояли на подступах к столице, должна была эвакуироваться вместе с коллективом МХАТа, но опоздала на сборный пункт, и коллеги уехали, не дождавшись. Возвращаясь, домой с сестрой, была в отчаянии, началась бомбежка, и бежать в бомбоубежище не было сил. Они присели на скамейку, Надежде Петровне стало плохо — и с лавочки этой она уже больше никогда не встала.
В страшный осенний день 15 октября 1941г. удивительная отечественная мастерица, шившая одежды и императрице, и женам советских руководителей; создававшая «моду для широких масс» и делавшая костюмы для театральных спектаклей и кинофильмов — от сердечного приступа скончалась. Надежда Ламанова определяла, творила внешний облик людей и способствовала формированию его удивительной эстетики, за что огромное Ей Спасибо и Добрая Память.
Геннадий ТУРЕЦКИЙ
