Чуть больше года назад Себастьен Ожье угодил в Финляндии в тяжелую аварию, на скорости в 80 км/ч влетев в дерево штурманской стороной. Жюльен Инграссиа вернулся в строй уже на следующем этапе в Германии, однако от полученного сотрясения восстанавливался до конца сезона.
Спустя год француз вновь вышел на старт ралли Финляндия — без страха и даже с некоторым энтузиазмом. В своем интервью газете L'Equipe пятикратный чемпион мира по ралли рассказал о ежедневной спортивной рутине, собственной физической подготовке и последствиях прошлогодней аварии.
Жюльен, раскрывайте секрет: как вам удается концентрироваться на штурманской работе, сидя в автомобиле, который несется по ухабам со средней скоростью в 130 км/ч и порой пролетает по 40 метров после трамплинов?
Жюльен Инграссиа: Это-то и делает мою работу сложной! /смеется/ Что ж, в основном всё сводится к грамотной предварительной подготовке.
На самом спецучастке большинство штурманов — и я не исключение — не смотрят по сторонам. Тебе просто приходится озвучивать позиции из стенограммы в правильный момент времени… на скорости в 180 км/ч. А в Финляндии с её безумным темпом делать это еще сложнее.
Чтобы сохранять концентрацию, на спецучастке приходится как бы уходить в себя. Потом мы с Себом останавливаемся за километр-два до старта следующего допа, проверяем давление в шинах и готовим автомобиль. После этого снова переходим в «боевой» режим.
Со стороны можно подумать, что на трамплинах вы должны болтаться по салону, словно тряпичная кукла на американских горках. А что вы чувствуете на самом деле, когда едете по спецучастку?
Жюльен Инграссиа: /задумался/ Всё чувствую: ускорение, торможение, дистанцию… За годы работы я научился воспринимать окружающую обстановку собственным телом. Я знаю, что происходит вокруг меня — я ощущаю это, и в машине задаю ритм, отталкиваясь от этих ощущений.
Ну а с ударами и прыжками как справляетесь?
Жюльен Инграссиа: В отличие от пилота, который держится за руль, штурман ни к чему не привязан: ноги на полу, сам надежно затянут ремнями в гоночном кресле — вот и всё. Упираться в пол не следует, напрягать пресс тоже: поскольку читать приходится постоянно, то очень важно не сбить дыхание — особенно на протяженных допах по 40-50 км.
В случае с трамплином важно понимать, когда конкретно после прыжка продолжить чтение. Самое главное — поднять голову, иначе на приземлении можно повредить шею. Кроме того, я стараюсь молчать в полете, чтобы не прикусить язык.
Ну и приземления бывают разные. Иногда приземляешься на скате с трамплина — примерно как лыжники-прыгуны: такое приземление будет относительно мягким. А где-то касаешься ровной земли поначалу только одним колесом или только одной стороной машины. Получается этакий двойной удар, очень круто: сначала ты получаешь справа, потом слева, а потом можешь получить еще раз… просто отвратительно! /смеется/
Лично я на трамплине обычно стараюсь упереться ногами в пол. Впрочем, не слишком сильно: жесткость в теле в этот момент ни к чему.
В чем состоит физическая подготовка к этапам WRC?
Жюльен Инграссиа: Самое безумное в WRC заключается в том, что здесь всем плевать на состояние человека, который находится в автомобиле. В любой другой дисциплине тебя будут окружать самые разные специалисты — физиотерапевты, психологи, диетологи… Когда ты начинаешь карьеру лет в двадцать, ты пребываешь в хорошей форме — ну, немного поехавший, конечно, но в остальном всё у тебя нормально. Вдобавок, возраст у тебя такой, что в карманах ни гроша, а значит, ты и помыслить не можешь о том, чтобы нанять тренера.
К сожалению, ни команда, ни устроители чемпионата не могут организовать твою физподготовку. Следовательно, тебе приходится справляться с этим самостоятельно. В процессе до тебя доходит — зачастую немного запоздало — с какими нагрузками приходится справляться твоему организму и даже психике. Вот тогда-то ты и берешься за себя всерьез. Личным тренером (Стефаном Орсье) и полноценной спортивной программой я обзавелся всего-то пять или шесть лет назад (в этом году Жюльену исполняется 39 лет).
Когда я бываю дома, то стараюсь проводить по две-три тренировки в неделю, загоняя себя до смерти. Есть, например, специальные упражнения, которые воспроизводят твои действия при замене колеса. Допустим, ты весь день сидишь в гоночном ковше, а потом тебе нужно бежать к багажнику, наклоняться за запаской, держать эти 25 кг на вытянутых руках… в общем, если не укреплять руки или поясницу, одно неверное движение может стоить тебе гонки, а то и карьеры.
Помимо силовых упражнений мы работаем над выносливостью и психической устойчивостью.
А конкретно каким методом вы пользуетесь для того, чтобы успокоиться между спецучастками, а потом вернуться в «боевой» режим?
Жюльен Инграссиа: Мой тренер предлагает для этого следить за дыханием: на протяжении двух минут тратишь на вдох и выдох по пять секунд. Усилий не требует, зато приводит сердечный ритм в норму на ближайшие полтора часа. Кроме того, каждые полтора часа уровень сахара в крови снижается. Это значит, что даже если ты не голоден, стоит съесть половинку зернового батончика — чтобы нормализовать химический состав крови.
Год назад на ралли Финляндия вы получили сотрясение после столкновения с деревом. Каково было снова оказаться на том же самом месте?
Жюльен Инграссиа: Очень непросто. Удар имел серьезные последствия, и мне потребовалось несколько месяцев, чтобы прийти в норму. Проходил терапию между гонками, когда появлялся дома.
Чувство страха, которое я испытал в той аварии — в тот самый момент, когда летел в дерево — невозможно вызвать искусственно. Скорость вроде не 400 км/ч, но ты видишь, куда тебя несет, и чувствуешь первобытный страх, который пробирает до печенок. После такого нужно еще суметь забыть о том, что испытал, чтобы вернуться к работе и нормальной жизни.
Мне говорили, что в таких случаях нельзя форсировать события. Сперва нужно реабилитироваться. Вот приснился тебе кошмар, например, и лучше всего кому-нибудь о нем рассказать, чтобы поскорее забыть. Чем-то подобным я и занялся после аварии.
Наилучший способ — продолжать свою привычную работу. Будешь слишком часто думать о произошедшем — и обратно уже не вернешься. В общем, не надо зацикливаться. Поэтому страха перед очередным стартом в Финляндии у меня не было.
Как долго вы страдали от последствий аварии?
Жюльен Инграссиа: В аварию мы попали 30 июля 2017 года. Скажем, еще в середине октября, у себя дома, я постоянно бился голенью о мебель. Даже сегодня, поднимая телефон, чтобы сделать какой-нибудь снимок, я ощущаю, что тело ведет себя как-то иначе. Вроде какие-то мелочи, но они есть.
В настоящий момент вы занимаете второе место в личном зачете чемпионата. Ситуация для вашего экипажа, можно сказать, беспрецедентная. Как вы с этим справляетесь?
Жюльен Инграссиа: К хорошему привыкаешь. В нас всегда была эта жажда победы и желание постоянно находиться впереди. Это стало для нас своего рода одержимостью. В какой-то момент даже не представляешь, что можешь и не выиграть. Что ж, вокруг полно хороших пилотов, которые имеют полное право бороться с нами и даже быть в чем-то сильнее нас.
Что же до самой ситуации, то я напоминаю себе о том, что мы потеряли четыре очка на старте сезона, в Мексике — из-за той истории с ретардером. В конце года нам определенно будет их не хватать. Придется отыгрываться, но я верю, что мы не просто так становились чемпионами пять лет подряд, да еще и в разных командах. Еще ничего не решено.
