«Не мойся, милая. Буду у тебя через три недели».
Французский король Генрих Наваррский своей любовнице
Когда Анна Ярославна вышла замуж за французского короля Генриха I, то ужаснулась заморским обычаям: страна эта была варварской для молодой королевы. Ее супруг был неграмотен и не знал бани. А «русская дикарка» соблюдала гигиену чистила зубы, и собственной рукой писала письма отцу чем приводила в недоумение весь двор.
Если отбросить мастерство средневековых поэтов и писателей и взглянуть на любое произведение с сугубо бытовой точки зрения (скажем, на «Ромео и Джульетту» для лучшего эффекта), самые яркие детали и красивые истории уйдут на второй план. Ну какая романтика может быть в «печальной повести», если влюбленные, пардон, пахнули «аки дикие звери», а по улицам Вероны бегали крысы и лились нечистоты? Классики везде, во всех произведениях упускали одну неприятную деталь – жуткую вонь, от которой было невозможно избавиться.
Казалось бы, ну что тут такого? Возьми да помойся и одежду постирай. Но не последнюю роль в отношении к мытью тогда сыграла церковь, заявив, что плоть и все телесное – от дьявола, и заботиться стоит прежде всего о душе. Поэтому мыться не нужно и нельзя, и не дай бог вода попадет в глаза, уши или нос – заболеешь. Соблюдение женской гигиены грозило дамам бесплодием. Кстати, эталоном красоты считался рот, полный черных гниющих зубов. НО! На Руси кариес тоже считался привлекательным по очень простой причине: плохие зубы – значит, девушка ест много сладостей, следовательно, она богата, и приданое за ней будет хорошее.
Но вернемся в Европу. У римских язычников были термы, в древних индийских городах – первые канализации, а в европейских дворцах не было даже туалетов. В Лувре туалет со смывом появился только после визита Леонардо да Винчи, а до тех пор там, как и везде, отвратительно пахло и бегали крысы. Горькую правду об ужасной вони на европейских улицах читателям сообщает разве что Патрик Зюскинд в своей книге «Парфюмер». Все остальные очень много недоговаривают.
«Люди воняли потом и нестиранной одеждой, изо рта воняло гнилыми зубами, из их животов - луковым супом, а от тел, если они уже не были достаточно молоды, старым сыром, и кислым молоком, и онкологическими болезнями. Воняли реки, воняли площади, воняли церкви, воняло под мостами и во дворцах. Крестьянин вонял, как и священник, ученик ремесленника - как жена мастера, воняло все дворянство, и даже король вонял, как дикое животное, а королева, как старая коза, и летом, и зимой».
В конце концов, вполне весомым поводом для сожжения могли стать не только рыжие волосы, родинки или слишком яркая женская красота. Фраза «обвиняемый был замечен принимающим баню» часто встречалась в старинных протоколах обвинения. Одного крещения с простого смертного было вполне достаточно, и счастлив был тот, у кого заводились вши – «Божьи жемчужины». Папа Климент VII (тот самый, который отказался разводить Генриха VIII и Екатерину Арагонскую) умер от чесотки, герцога Норфолка слуги умудрились искупать только пьяным, знаменитый «король-солнце» Людовик XIV был в ужасе от самой идеи омовения.
Нет, конечно, от неприятного запаха пытались избавиться. В ход шли духи и мешочки с травами под одеждой. В париках и дамы, и кавалеры держали блохоловки. В блохоловку вкладывался кусочек меха, смоченный кровью, и таким образом букашек удавалось немного усмирить. Шелковое белье носили по той же причине – вшам было не за что цепляться. В общем, каких только приспособлений не придумывали – все, что угодно, лишь бы не мыться!
Это сейчас в Европе тротуары моют с мылом и сортируют мусор, а в XVIII веке на русские общественные бани и моющегося Меншикова смотрели как на диво дивное. Да что там! Даже сейчас Версаль в особенно жаркую погоду позволяет туристам без прикрас прочувствовать и вдохнуть атмосферу средневековой Франции.