Когда на средства какого-нибудь человека строится больница или школа, это становится событием в жизни города и большого числа людей. Но в то же время это остается и фактом биографии частного человека -предпринимателя.
Фактом, за которым стоят важные события его жизни, иногда — счастливые, иногда — драматичные.
Большинство предпринимателей тех времен являлись достаточно честными коммерсантами, считавшими меценатство чуть ли не своей обязанностью.
Именно за счет меценатов в России появлялись музеи и театры, крупные храмы и церкви, а также обширные коллекции памятников искусства. При этом российские меценаты не стремились предавать свое дело огласке, напротив – многие помогали людям при условии, что их помощь не будет афишироваться в газетах. Некоторые меценаты даже отказывались от дворянских титулов.
Расцвет меценатства, начавшегося в России с 17 века, наступил во второй половине 19 века. Городские дворцы и загородные дворянские усадьбы были переполнены обширными библиотеками редких книг и коллекциями западноевропейского/российского искусства, которые их владельцы подарили государству.
Эпатажные богачи были во все времена. Экзотические домашние животные, странные друзья, необычный внешний вид, странные завещания… При этом часто странности старых русских богачей уравновешиваются благотворительными проектами и яркими идеями для бизнеса. С этой точки зрения самые необычные миллионеры России XIX века не так уж отличаются от современных. Хотя некоторые меценаты в глубине души и лелеяли мечту получить за свои деяния государственную награду или засветить свое имя. Сегодня благотворительность в России переживает возрождение.
Как из частных обстоятельств человека вырастает дело общественной важности? Спрашивать об этом у современных благотворителей невозможно: пришлось бы затрагивать слишком интимные темы. Мы решили узнать это из биографий людей, уже ставших частью истории.
Семейная идиллия и семейная драма
В Старомонетном переулке стоит научно-исследовательский институт минерального сырья, который в обиходе часто называют Аршиновским. Когда-то на свои деньги его построил Василий Федорович Аршинов, крестьянский сын, пришедший в 17 лет в Москву пытать счастья и ставший со временем фабрикантом-миллионером. Он мечтал о том, что два его сына продолжат начатое родителем дело. Но один из них, Владимир, был серьезно увлечен минералогией. Для него и построил Василий Аршинов в своей усадьбе, в углу сада, целый научно-исследовательский институт для изучения горных пород и минералов.
Второй сын, Сергей, решил посвятить себя музыке. Отец и ему дал возможность заняться любимым делом — построил консерваторию в Саратове, первую провинциальную консерваторию в России. Она действует до сих пор и считается одной из лучших в мире.
Все семьи счастливы по-разному, вопреки известному мнению классика, и семейный мир очень по-разному давал импульс благотворить. Например, благотворителя можно было просто воспитать в семье. Для этого нужно было два условия: во-первых, чтобы семья была богатая и богатство это из рода в род умножалось и, во-вторых (и в-главных), чтобы в разных ее поколениях было принято благотворить.
Так появились целые династии благотворителей. В собранном исследовательницей Г.Н. Ульяновой словаре крупнейших московских благотворителей содержатся сведения о восьми благотворителях рода Хлудовых, шести — Куманиных, шести — Бахрушиных, четырех — Рахмановых и о других, в т. ч. — о шестнадцати (!) благотворителях рода Морозовых. И чем устойчивее были эти традиции, чем дольше они существовали, тем раньше молодые члены фамилии становились благотворителями. Так, Иван Рахманов сделал первое свое крупное пожертвование в 26 лет, сложив средства с дядей, сестрой и двумя братьями на устройство санатория для страдающих грудными болезнями. А Константин Рукавишников в 28 лет вместе с братом Иваном начал строить знаменитый приют для исправления малолетних преступников.
Особенно естественным было продолжать помощь заведению, учрежденному дедом или родителем. Жил, например, в Москве купец 1-й гильдии, торговец бумажной пряжей Герасим Хлудов, был большим благотворителем, построил на свои средства много полезного, и среди прочего — богадельню на 80 человек. Куда же в первую очередь понесут деньги его дети, когда захотят помогать другим, не в Хлудовскую ли богадельню? Так оно и было: четыре его дочери жертвовали и на ее расширение, и на корпус бесплатных квартир при ней, и на устройство в богадельне нового отделения — «для слабых и одержимых недугами женщин».
Увы, иногда скрытым мотивом пожертвования были семейные разлады. Анастасия Алексеева, вдова фабриканта-текстильщика, никак не могла найти общий язык со своими детьми. Она так скупо их содержала, что сын и две дочери обратились к генерал-губернатору с просьбой учредить над матерью опеку «по ее расточительности». Дело рассматривало Купеческое общество и признало опеку необходимой. Через два года дети договорились с матерью, что после выделения на их имя части капитала они оставят всякие к ней претензии. Мать согласилась, опека была снята, но, видимо, отношения вконец испортились. В результате А.Н. Алексеева лишила детей наследства, передав имущество городу на постройку и содержание при Преображенской больнице специального отделения «для неизлечимых душевнобольных обоего пола бедных лиц». Прямым наследникам так и не удалось оспорить завещание в суде.
Но это случай все-таки исключительный. Чаще всего весь капитал целиком завещали на нужды города те предприниматели, которые были бездетными.
Самым, наверное, распространенным семейным обстоятельством, вызывавшим желание жертвовать деньги на добрые дела, были болезни или смерть близких. Тот же Хлудов решился на создание огромного дома призрения после того, как скончался его двадцатилетний сын — долгожданный ребенок в семье, где рождались только девочки. Сам Герасим Иванович не перенес удара и умер год спустя.
Александра Четверикова, вдова крупного промышленника Дмитрия Ивановича Четверикова, в духовном завещании пожертвовала огромную сумму на строительство санатория для туберкулезных больных, прося дать ему имя своей больной дочери Наталии. Наташа была младшим и самым любимым ребенком в их многодетной семье, и на четвертом году жизни ее постигла неожиданная и страшная болезнь — костный туберкулез. У девочки отнялись ноги. В санатории, открытом в Сокольниках в 1913 году, при жизни Наташи и после смерти обоих ее родителей помогали главным образом больным костным туберкулезом.
Поистине трагические жизненные испытания выпали на долю купца-миллионера Флора Ермакова. В течение одного года он потерял жену, сына и отца. Биограф пишет, что «смерть любимых лиц терзала сердце Флора Яковлевича, но это же самое послужило к тому, что направило его мысли в другую сторону. Мысль ликвидировать фабричные дела запала глубоко в сердце, и за этой мыслью восстала во всей чистоте и привлекательности другая — послужить Богу в лице ближних». Он останавливает сначала одну фабрику в Вышнем Волочке, построив там храм с богадельней, потом строит огромную богадельню в Москве и рядом большой храм.
Когда скончался второй его сын, Флор Яковлевич ликвидировал все свои фабричные дела и целиком отдался делам молитвы и благотворения. Он строил богадельни, сиротские и ночлежные дома. На его деньги построен большой Ермаковский корпус в больнице для душевноболь
Добро как вклад в бизнес
Мы привыкли противопоставлять добрые дела тем, которые сделаны ради выгоды. Но исследователи вопросов благотворительности уверяют, что противопоставление здесь ошибочное: очень часто поистине благородное и полезное дело оказывается выгодным для развития бизнеса. Более того, масштабная благотворительность предпринимателей, как правило, и возникала из такого сочетания.
Об этом рассказывает главный хранитель московского Музея предпринимателей, меценатов и благотворителей Лев Краснопевцев:
— Все шло от самого бизнеса. Наши деловые люди вынуждены были строить не только фабрики и заводы, но тут же — жилые города для своего персонала. Такие городки появились у Морозовых, у Третьяковых, у Рябушинских и у многих других. Вот возьмем текстильную династию Прохоровых, основателей Трехгорной мануфактуры на Красной Пресне. Построили они фабрику. А где люди будут жить? Они, конечно, могут ходить на работу из окрестных деревень. Но если человек с утра пять-шесть километров идет до работы, какой из него работник? Надо строить жилье. Кстати, и Морозовы, и Прохоровы денег с рабочих за жилье не брали. Они говорили: ну что ж мы будем с них копейки драть, ну, сколько мы с него возьмем, если он 15 рублей получает в месяц? Надо прибыль получать от продажи товара!
Дальше. Работники болеют — надо устраивать больницы. Надо готовить следующее поколение — значит, нужны школы для детей. Зарплата небольшая, женщинам придется работать — значит, ясли нужны.
Конечно, разные были капиталисты, не все это делали. И думаю, что значительная часть считала: хочет заработать — пусть хоть под станком ночует. И многие ночевали так. Но люди, которые смотрели далеко, которые входили в самую верхнюю элиту предпринимательства, они всегда занимались социальным строительством. Что это — выгода или нравственный долг?
И то и другое. Зачем делать так, чтобы твои рабочие убегали от тебя? Не лучше ли, если дети их будут работать, внуки их будут работать? При хороших условиях они и бастовать будут меньше. Например, у Алексеевых работники не бастовали никогда, и хотя их производство было связано с использованием больших партий золота и серебра — не воровали ни золото, ни серебро. Потому что выгоднее получать хорошую зарплату, чем один раз попасться и вылететь.
Конечно, связь благотворительности с бизнесом бывала очень разной, и не всегда столь непосредственной, как строительство городков для рабочих. Про какие-то проекты сегодня бы сказали: «Это реклама!» Но это было бы не совсем справедливо, гораздо больше подошло бы другое определение: «дело купеческой чести». Когда среди заводчиков и фабрикантов собирались средства на народное дело, то вопросом чести было присоединить и свой капитал, не меньший, чем уже сделанные вклады. Это было и показателем того, что дела у тебя идут хорошо, и знаком уважения к остальным участникам сбора.
В воспоминаниях об известном московском враче М.С. Зернове, инициаторе устройства здравницы в Ессентуках, его жена рассказывает, как собирались благотворительные пожертвования на устройство санатория для малосостоятельных больных. Начав с себя и «подписав» тысячу рублей на санаторий, Зернов обратился к известному фабриканту Григорию Ивановичу Мальцеву. Тот, сделав такой же вклад, необычайно воодушевился идеей санатория и включился в сбор средств. При этом он не описывал потенциальным жертвователям картин неблагоустройства Ессентуков, как делал врач Зернов, а поступал по-своему, по-купечески. «Приезжал к нему, например, на фабрику покупатель из Сибири или из другой глуши. При расчете с ним Мальцев обычно говорил: «Вот ты товару купил не на одну сотню тысяч рублей, так пожертвуй на хорошее дело, на санаторий в Ессентуках, я там каждый год лечусь и воды пью, очень помогает». Обычно покупатель, уважавший Мальцева, соглашался и давал столько же, сколько сам Мальцев, — тысячу рублей. Если же он колебался, то Г.И. обращался к нему со следующими рассуждениями: «Ты посчитай, сколько ты наживешь на купленном у меня товаре, меньше тысячи нипочем с тебя не возьму». В большинстве случаев покупатель или подписывался на листе, или давал устное обещание. Для Г.И. обещание было равносильно получению денег. У него самого все было построено на слове и на чести».
+Камень, который аз поставил памятником, будет домом Божиим; и из всего что Ты, Боже, даруешь мне, я дам Тебе 10-ю часть – Бытие 28:22.
+Отделяй 10 – ну от всего произведения семян твоих, которое происходит с поля твоего каждогодно – Втор.14:22-28.
+Взойдите на гору и носите дерева, и стройте храм; и Я буду благоволить к нему и прославлюсь…, Я с Вами, говорит Господь – Агг.1:8.
+Чти Господа от имения твоего и от начатков всех прибытков твоих — Притчи 3:9.
+При всяком даре имей лице веселое и в радости посвящай десятину — Сирах35:8.
+Принесите все десятины в дом хранилища, чтобы в доме Моем была пища, и хотя в этом испытайте Меня, говорит Господь Саваоф: не открою ли Я для вас отверстий небесных и не изолью ли на вас благословения до избытка? — Малахия3:10.
+Знаю, Боже мой, что Ты испытуешь сердце и любишь чистосердечие; я от чистого сердца моего пожертвовал все сие, и ныне вижу, что и народ Твой, здесь находящийся, с радостью жертвует Тебе — 1Парал.29:17.
официальный сайт Смоленского храма ст.Шумилинской, реквизиты храма для пожертвования на социальное и молодежное служение, а также храмостроительство:
Благотворительную помощь, жертву (Лепту) можно перечислять:
1. Для Смоленского храма ст. Шумилинской:
Юридический счет: МЕСТНАЯ РЕЛИГИОЗНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ПРАВОСЛАВНЫЙ ПРИХОД ХРАМА СМОЛЕНСКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ СТ.ШУМИЛИНСКОЙ ВЕРХНЕДОНСКОГО РАЙОНА РОСТОВСКОЙ ОБЛАСТИ ШАХТИНСКОЙ ЕПАРХИИРУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ (МОСКОВСКИЙ ПАТРИАРХАТ)
ИНН 6105910047
КПП 610501001
ОГРН/ОГРНИП 1136100006030
Счёт 40703.810.3.52090090191
БИК 046015602
Банк ЮГО-ЗАПАДНЫЙ БАНК ПАО СБЕРБАНК
Корр. счёт 30101.810.6.00000000602 ) ;
2. Помощь служащему священнослужителю Смоленского храма (вдовцу, отцу троих детей) можно оказать на
карту Сбербанка России: 639002529072382576
(Владелец Александр Владимирович Т.)(жертва семье священника);
3. PayPal.Me/severgos ;
4. Киви (Visa QIWI Wallet 4693957192383466) ;
5.Яндекс (money.yandex.ru/to/410014895626556).
Чтобы за служить милость Божию — надо всячески миловать других.
http://smolensky.cerkov.ru/dokumenty/
