Тибет – одно из самых загадочных и труднодоступных мест на нашей планете. Каждый правоверный путешественник вносит посещение этой земли в свой личный план-максимум. Причем путешествовать можно любым способом: пешим ходом, на велосипедах или авто, автостопом на перекладных или смешанным стилем. В любом случае это гарантированно круто и невероятно интересно и увлекательно
Путешественники владивостокского происхождения Ольга Ивлева и Михаил Лекомцев, авторы занимательного рассказа, публикацию которого мы начинаем сегодня, не исключение. Устроить тибетские каникулы они задумали два года назад. Маршрут построили по границе Тибетского нагорья в направлении Южного Китая. Передвигаться решили на любимом виде транспорта – велосипедах.
В прошлом году Ольга и Михаил осуществили первую часть своего плана – путешествие из северных провинций Поднебесной с южной границы района Внутренняя Монголия на юг Китая до города Ченду. Нынешней весной их транстибетский велопробег продолжился далее на юг – от Ченду до города Куньмина. В следующем году они стартуют из Куньмина и направятся еще южнее – туда, где заканчивается Тибетское плато.
Каждую часть маршрута путешественники рассчитывали преодолеть примерно за три недели. Но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает. Да и велосипеды-шоссейники, даже при мощной профессиональной подготовке, могут на такой трассе, извините за случайный каламбур, поставить палки в колеса. Тем не менее в среднем ребятам удавалось преодолевать 100–150 км в день, всего за два этапа они проехали порядка 4100 километров.
Беспрецедентный велопробег 2018 года стартовал 20 апреля и завершился 10 мая. Именно ему посвящен этот рассказ.
Глава 1
Китай встретил мягким тропическим климатом, превосходными дорогами и очень толерантным по отношению к велосипедистам трафиком.
Прилетела в Ченду, забрала с багажной ленты побитый велик, собрала, повреждения оказались некритичными. Миша прилетит из Владивостока только ночью. Новая китайская неожиданность: заблокирован WatsApp. Ну ладно. Поехали.
Итак, это вторая часть нашего транстибетского велопробега. Южная его половина.
Оставить все московские дела в Москве и рвануть в неизвестность на последние деньги. Здесь только дует ветер по ущельям, трудно крутить педали в перевал, и все время пребываешь в фантастических картинах из фильмов про драконов. Реальность переворачивается с ног на голову и становится такой пластичной и зыбкой, что порой ее граница кажется какой-то условной.
Едем вверх по заросшему хвойным лесом ущелью. Бушует бирюзовая река среди гигантских валунов. Пахнет весенней тайгой, как в Приморье на Сихотэ-Алине.
На протяжении почти целого дня не было людей. Вокруг все такое дикое, при этом дорога идеальная. Дело к вечеру, пошел дождь. Впереди перевал 4000 метров. Откуда ни возьмись нарисовался пустой мотель у дороги слегка заброшенного вида.
Сидим у печки, едим яичную похлебку, по телеку играет китайский «Голос», я рассказываю Мише про магнито-теллурическое зондирование. Китаец наливает в чашки кипяток.
В Южном Китае чувствую себя как дома. Во-первых, невероятно тепло и комфортно. Города утопают в тропической зелени, по обочинам продают манго, в прицепах велорикш готовится еда. Да, я обожаю китайскую еду, дешевую, прямо на улице. И азиатская простота бытия – это прямо мое. Жарить на вертеле двух собак во дворе полицейского участка – почему бы и нет. Тут просматривается китайское парадоксальное сочетание тотального контроля с тотальным пофигизмом. В Азии можно все. Но в отличие от других азиатских стран в Китае достаточно высокий уровень жизни. Тут не чувствуешь себя человеком из другого мира, как среди трущоб Вьетнама или бамбуковых хижин Лаоса.
Насколько же чудесно в китайских мегаполисах ездить на велосипеде! Последние две недели апреля я передвигалась на велике по Москве и, признаться, за зиму отвыкла от этого адового аттракциона, чем являются московские развязки для велосипедиста. Тут же все едут медленно, пропускают, на всех улицах есть широкая полоса для двухколесного транспорта. Воистину я получила удовольствие от вечернего рейда по Ченду.
Моя чрезвычайная восторженность поимела побочный эффект в виде чрезвычайной рассеянности. Кэша (наличности. – Прим. ред.) у меня было 100 долларов, 50 из которых вылетели из кармана, потом я потеряла телефон с картами и фотографиями за первые дни, забыла кучу разных мелочей по разным местам. Ну, значит, так и должно было быть, говорю я, снимая с себя посредством такого фатализма всю ответственность за свое разгильдяйство. Что тут поделаешь.
Со снежного перевала мы слетели в знойную полупустыню. Это совсем другой Тибет. Насколько же климат накладывает отпечаток на людей! Те же ступы, флаги и расшитые халаты, смешные шапочки. Но люди веселые, улыбчивые, очень приветливые и коммуникабельные. Плотность населения на юге куда выше.
В городке Давей мы, не подумавши, поселились в общежитии местного дома культуры. До глубокой ночи гремела музыка, караоке, национальные танцы, салюты; этим людям не нужен алкоголь, чтобы всей деревней стоять на ушах.
Архитектура здесь совсем другая, особенная. Красной краской на белых каменных стенах нарисованы индуистские символы, свастика. Интересно, как в каждом районе Тибета прижилась своя неповторимая архитектура, и все дома строят в этом самом стиле.
Сегодня мы спустились в самую нижнюю точку профиля маршрута (профиль маршрута – чертеж, изображающий разрез местности вертикальной плоскостью; дает наглядное представление о характере рельефа по избранному направлению. – Прим. ред.), не считая начальной, а с завтрашнего дня – наверх и надолго.
Дневную дистанцию мы не знаем, потому что остались без нормальных карт. Нитку маршрута смотрим по обзорной, треки не пишем, страва не работает (Strava – интернет-портал и мобильное приложение для людей, увлеченных бегом и велоспортом. – Прим. ред.), рельефа наперед не знаем, только примерно по памяти. И знаете, так даже веселей.
Глава 2
День начался потрясающе. Вокруг было лето, из скалистой пустыни мы поднялись в буйные леса. За весь день попалась всего пара тибетских поселков, утопающих в зелени. Машин почти не было, дорога в ущелье до сказочного упоительная. Мы ели фрукты, прогуливались по подвесным мостам через горную реку, ехали по прекрасному асфальту в тени больших деревьев.
Но не может быть все так хорошо. Это же неинтересно, подумало провидение. Щелчок, блокируется заднее колесо, все разлетается и застревает в спицах. След тормозного пути на асфальте. Замкнул задний переключатель, сломался петух (съемный держатель заднего переключателя. – Прим. ред.), цепь и остальные компоненты перекорежило.
Я никогда раньше не ломала петухов, и запасного не было. Укоротила цепь до синглспида (велосипед с одной передачей. – Прим. ред.), но ничего не вышло. Из-за кривизны цепь постоянно слетала. Запасной цепи тоже как-то не привыкла с собой возить. Сняла все и покатила, как на самокате. В крутые подъемы пешком. Медленно и уныло.
Пошел дождь. К вечеру был запланирован перевал 4100 м, до него было еще 20 км. До города за перевалом, куда мы должны были сегодня попасть, 32 км. Полшестого вечера.
Поначалу мы тешили себя надеждой, что нас кто-нибудь подвезет. Подходящие машины, куда бы вместились велосипеды, проезжали раз в полчаса-час. Мы пытались их ловить, но водители вели себя неожиданно. Первым остановился китаец на микроавтобусе. Мы объяснили, что велосипед сломался, а нам нужно в Бамей. Пешком до темноты мы не успеем, уже вечер. Показали сломанный переключатель. Китаец покачал головой, сочувственно что-то сказал и уехал.
Следующим был пикап. Мы замахали руками при его появлении, водитель с радостной улыбкой помахал нам в ответ и проехал мимо. Третьей машине я выставила руку с поднятым большим пальцем, на что из машины высунулись одобрительные большие пальцы. На этом попытки автостопа мы оставили.
Шли пешком. Темнело. Люто долбила по голове горняшка, горная болезнь. Высота была под 4000 м, везти в гору велосипед было очень тяжело. Мозг пульсировал, одышка была как на стометровке. Дорога проходила в скалистых каньонах, потом вышла в сухие степи. Стемнело. Изредка мимо проезжали машины.
Мы ужасно устали, были придавлены горняшкой, я грустила по поводу велосипеда, точнее, по поводу некой безысходности. Где в тибетской деревне достать петух на итальянский шоссейник, как выправить переключатель? Мы не видели в этих местах ни одного велосипеда.
В таком подавленном состоянии мы тащились в ночи вверх по серпантину. Похолодало. Вдруг снизу подъезжает тибетец на мотоцикле, тормозит и зовет подвезти наверх. Я быстро прыгаю сзади за водителем, Миша ставит велосипед мне за спину, и мы мчимся. Кричу Мише, что буду ждать его на дороге.
Да, это довольно весело: ехать пассажиром на мотоцикле по горному серпантину и держать за спиной велосипед. Когда мы забрались на перевал, тибетец махнул рукой на гору, там горели огоньки. Он привез меня к себе домой, крикнул что-то домашним, а сам поехал обратно – за Мишей.
Я вошла в дом. Большая комната, из мебели только стеллаж для посуды и печь посредине. Юная девушка ставит чайник на печь. Заходит женщина, очень радостная от моего визита. Все, чем я могу поддержать разговор, это сказать, что мы из России, что едем из Ченду и сколько нам лет. В общем, это вполне удовлетворяет любопытство собеседников. Еще спрашивают, женаты ли мы и есть ли у нас дети. Лучше отвечать утвердительно, а то меня сразу начинают выдавать замуж.
Приехал тибетец с Мишей. Нас начинают кормить. Мастер– класс по приготовлению цампы (главного тибетского блюда): в чашку кидают щепотку творога, кусок ячьего масла (из молока коровы яка. – Прим. ред.), сахар, заливают горячим чаем, кипятком или молоком. Теперь нужно отпить, чтобы поместился основной ингредиент – коричневая мука грубого помола с горкой. А затем пальцами в чашке все это перемешать до состояния пластилина. Вот и все, откусывай от получившегося коричневого каравая. Очень сытно. В эту тарелку потом нальют чая.
У этих хозяев я распробовала тибетский чай. Он солоноватый, с молоком и сливочным маслом. Дочка перемешала все это в блендере, и чай получился густой, однородный и вкусный. А некоторые просто бросают тебе в чашку кусок масла, так что сверху чая образуется толстый слой растопленного жира.
После трапезы нам постелили в этой же комнате на полу. Хозяева легли также на полу в закутке за ширмой. В доме была еще одна большая комната, но она полностью отведена под алтарь, там крутились два электрических барабана, стояла куча разной религиозной атрибутики, портретов лам и играла буддийская молитва. Свет и магнитофон на ночь там не выключались.
В 7 утра родители подняли дочку, и та начала суетиться по хозяйству, готовить завтрак. На завтрак опять цампа. Но оказалось, что есть еще молочная рисовая каша. Потом все собрались, и семья втроем поехала на мотоцикле за гору. Туда же поехали и остальные семьи из домов рядом.
А мы поехали вниз. В долине, на высоте 3400 м, лежал тибетский город Бамей. На холме блестели золотые крыши монастыря.
Вниз я тоже предпочла ехать медленно. Петух был отломан, заднее колесо зажато не полностью. А когда попадались пологие участки, приходилось использовать технику самоката.
Миша усвистел вниз. Мне казалось, что он должен был ждать меня время от времени, но его не было. Я заехала в город. И почти уже проехала его. Миши не было. Подождала. Да нет, он не мог уехать, он бы точно подождал меня на въезде в Бамей.
Вернулась. На въезде стоят таксисты. Пантомимой объясняю, что есть второй велосипедист, мы потерялись, не проезжал ли он? И тут один таксист тоже пантомимой объясняет: он крутит педали в гору обратно. Значит, я проехала мимо Миши, а он теперь ищет меня наверху! Но идти сейчас пешком в перевал мне бессмысленно. Дорога одна, буду ждать здесь.
Немного погодя подъезжает приветливый тибетец на микроавтобусе, через переводчик в телефоне спрашивает, все ли хорошо и куда я еду. Я бросилась к нему с расспросами о втором велосипедисте. Он ответил, что наверху не был, и предложил поехать поискать. Закинули мой велик в салон и поехали в сторону перевала. По дороге я рассказала про поломку. Через некоторое время встретили Мишу. Как же мы рады были друг друга видеть! Он отошел фотографировать, в то время как я проехала вниз. После этого два раза поднимался и спускался по дороге!
Тибетец предложил ехать к нему. Оказалось, он владелец немного недостроенного отеля в километре от города. Поселил нас в номер за 100 юаней (средняя цена около 1000 рублей).
Чуть выше стоял его большой дом, пошли к нему обедать. Первый этаж представлял собой загон для яков. На втором этаже мы зашли в столовую-алтарь. Играла молитва, по стенам и потолку – религиозная роспись, портреты лам, ну все как обычно.
Кстати, это первый тибетский дом с туалетом внутри. Но с канализацией вопрос опять-таки не решен. Туалет – дырка в полу. Вот интересно: человек ездит на дорогой машине, имеет собственный отель, а в своем доме у него даже нет унитаза со смывом…
Сестра тибетца начала накрывать на стол. Мы уже понадеялись, что тибетцы едят не только цампу и сейчас мы попробуем что-нибудь еще. Но нет. Опять готовим цампу в своих пиалках руками по уже описанному рецепту.
После обеда тибетец, его зовут Санджи, повез нас в город с целью починить мой велосипед. Конечно же, готовых компонентов мы нигде не нашли. Поездили по мотомастерским, но при виде обломков петуха все качали головой. Никто не взялся за изготовление детали. Хотя мне кажется, даже я бы сделала ее, будь у меня кусок металла, тиски, напильник, сверло и метчик.
Тогда Санджи через какой-то софт в телефоне фотографирует сломанный петух, и в ответ сразу возникает куча товаров – петухи на все вкусы. Тут же по фотографии он находит переключатель и цепь. Немалых трудов стоило объяснить, что эти компоненты должны быть на 10 скоростей. Заказали. Переключатель, цепь и петух. Доставка в высокогорный Бамей – три-четыре дня.
Вот же интересное совпадение: если бы мы с Мишей не потерялись, мы не встретили бы Санджи и не смогли бы заказать запчасти.
Три дня ожидания. Мы прознали, что в этом районе есть большая снежная гора Яла, 5900 м. Мы видели ее с перевала вдалеке. Нашли ее на карте, у подножия увидели озера. Спросили у Санджи, как туда можно добраться. Он потыкал пальцами в нашу карту, сказал, что тут ничего не понятно, а у него в машине есть хорошая карта. Санджи расстилает белое сукно, на котором черными нитками… вышита карта района, и начинает объяснять. Итак, готовимся в экспедицию!
Глава 4
Гора Яла в нескольких десятках километров от нас. Мы озвучили Санджи свою идею погулять вокруг нее и сходить на озера. Он воодушевился, сказал, что летом работает гидом, возит группы к горе (там есть какая-то плохая дорога с обратной стороны) и водит в треккинги (пешие походы по заранее подготовленному маршруту в горной местности. – Прим. ред.). У него есть также палатки и спальники напрокат.
Но цена нас не прельстила. Такса для туристов: 600 юаней за заброску и выброску, 240 юаней за прокат снаряжения на три дня. Плюс купить еды. Все мероприятие встает нам в 9000 рублей. За три дня это откровенно дорого, да и мы привыкли путешествовать по-другому.
Утром по дороге в город на завтрак мы увидели снежный пик Ялы, торчащий из-за гор. Казалось, он не так уж далеко. Таксисты назвали ту же цену за заброску.
И тут нам в голову пришла сумасшедшая и невероятно классная идея. А пойдем к Яле пешком через горы прямо отсюда! Скачали платные карты Osmand с изолиниями рельефа. От горы нас отделял хребет, где просматривался пеший перевал высотой 4600 м. День нужен, чтобы дойти до горы, перевалив хребет, день там погулять, на третий день обратно. Вот и 600 юаней сэкономим, и как раз придут запчасти.
Но у нас нет ничего для пешего похода. Ни рюкзаков, ни обуви, ни одежды, никакого бивака. У Санджи палатка весит 20 кг, это вариант только для автомобильной заброски. Не беда. Не зря же я несколько лет подряд бегаю московский марш-бросок.
Идем на строительный рынок. Палатка? Да кто таскает палатки! Берем восемь квадратов укрывочной пленки. Коврики? Не проблема: 10 метров строительной теплоизоляции в пять слоев. Спальники? Состегиваем наши пуховки, забираемся под них. Спальник готов! Горные ботинки? Сойдут и велотуфли. В районе весна полным ходом, распускаются деревья, зеленеет трава на склонах. Экстрима не будет. Рюкзаки берем свои – беговые «жилетки» на девять литров. Само собой, никаких горелок, котелков. Заходим в магазин, набираем сухих снеков, пачку куриных пальцев (мясная закуска. – Прим. ред.). В качестве основного блюда приготовим с собой пять порций цампы.
Санджи был в шоке от нашей задумки. Раз десять он повторил в переводчик, что в горах ночью будет очень холодно, что мы не можем идти без палатки и спальников. «У нас все это есть!» – парируем мы. Он с недоверием посмотрел на наши 9-литровые рюкзачки. Пытался всучить нам спальники, которые ровным счетом некуда было засунуть. Сто раз повторил, что это бесплатно. В итоге мы согласились взять один спальник. Сестра Санджи принесла пять больших шаров готовой цампы в пакетиках. Распихали ее. Все готово. Двинули.
Заряда на телефоне осталось 60%. А карты только там. Не стали брать солнцезащитный крем. Снега на склонах практически не было, и темные очки тоже не взяли. Погода была хорошая, все ясно просматривалось, и путь был очевиден.
Поднимаемся вверх по распадку вдоль реки. Прошли мимо большого буддийского монастыря. Выше увидели какое-то действо с монахами. Дети и юноши в бордовых рясах прыгали через куст и резвились среди гор. Неподалеку чинно сидели на траве взрослые монахи. Ба, да у них тут пикник!
В Тибете приветствуют друг друга пожеланием удачи. «Кващидэлэ!» – кричим мы им. Монахи подозвали нас, говорили долго, но я отчетливо услышала слово «замаза» – еда. Конечно, мы будем есть! Кормили нас монахи хлебом с кислым йогуртом из ячьего молока. Перекусив, пошли дальше.
В прогулочном темпе зашли на перевал. Решили перевалить через гребень в соседний распадок.
Мы шли по хребтам и гребням Тибетского нагорья вдвоем, вокруг не было ни души. Приятно было осознавать, что твой опыт позволяет вот так просто взять и пойти в горы, без троп, набитых маршрутов, проводников. Просто взять и пойти. С пленкой вместо палатки и теплоизоляцией. Мы чувствовали себя уверенно, без какого-либо намека на опасность. Снежники обходили, чтобы не мочить велотуфли. Все было отлично, хотя и горняшка давала себя знать. 4600 м для этой широты – приличная высота. Пошли на спуск.
На склоне внизу мы увидели двух человек. Туристы? Идем к ним. Ниже еще одна пара. На противоположном склоне еще. Они все копошились в камнях. Пошел густой снег. Хм. Значения этому не придали.
Люди на склоне оказались тибетскими женщинами. Они собирают здесь кордицепс (гриб с лечебными свойствами. – Прим. ред.). Уже вечерело, к тому же снег, они спускались. Мы пошли за ними. Ниже по распадку стоял их лагерь из нескольких небольших юрт. Мы решили остаться на ночевку тут же у скалы и принялись за свою пленку. Весь лагерь тибетских женщин прибежал нам помогать. Принесли жерди, на которые мы повесили свой тент. Придавили камнями, расстелили теплоизоляцию. Ну что, дом готов. Ночуем.
Глава 5
Тибетские женщины смотрели на наш полиэтиленовый дом неодобрительно. Конструкция требовала доработки. Но едва мы собрались приступить к перестройке, как женщины стали звать нас на ночлег в юрту и ужинать у печи. Мы не заставили себя уговаривать.
Для ночлега нам выделили пустую палатку из белого брезента. Внутри земляной пол, половину пространства занимает топчан из веток на двоих. Вещи оставляем здесь, идем ужинать в юрту побольше, с печкой.
По периметру юрты топчаны. На топчане лежит мужик. Пока женщины помогали нам строить дом, он даже не вышел. Еще в юрте обитают две женщины и двое детей – мальчик и девочка. Печь топится сухим ячьим навозом, как и везде.
Все достали и начали перебирать свои кордицепсы. Это такой гриб, который растет из тела гусеницы. Распространен только в горах Тибета на высоте около 4000 м. Споры гриба разносятся ветром и, попав на гусеницу, прорастают в нее и завладевают насекомым. Гриб заставляет гусеницу закопаться в землю в нужных условиях и вводит ее в кому. Гусеница остается живой, пока развивается гриб. Затем гриб убивает и мумифицирует личинку. Весной он прорастает из ее рта и выглядит как травинка, торчащая из земли. Эти «травинки» и собирают местные жители.
Считается, что кордицепс обладает лечебными свойствами похлеще женьшеня. Помогает от всего, тонизирует, омолаживает, повышает потенцию. Тренер олимпийской сборной Китая однажды заявил, что своей победой в эстафете команда обязана употреблению кордицепса. Цена (на 2008 год) – 25000 евро за кило.
Наши тибетские друзья бережно чистят гусениц от земли. В проходе появляется горластый тибетец с сумкой через плечо. Кващидэлэ! Он деловито усаживается на топчан, достает коробку, записную книжку и туго набитый кошелек. Начинается скупка кордицепса. Каждый отдает своих гусениц, тот проверяет, кладет в большую коробку, записывает, отдает деньги. По 22 юаня за штуку. За день тибетцы насобирали по 8–10 гусениц. То есть заработали порядка 2000 рублей. Вполне нормальная зарплата даже по русским меркам. Но в сравнении с реальной ценой на сырье просто крохи со стола. Скупив все, тибетец удалился, еще раз пожелав всем удачи.
Все опять готовят цампу, даже дети грязными пальчиками переминают муку в пиалках. Поев, мужчина принимается курить. Потом подзывает сына, мальчика лет четырех, и дает ему сигарету. Тот повторяет за отцом, вставляет ее в рот, подкуривает. Когда ему удается втянуть и выпустить дым, все издают поощрительные возгласы. А отца так и распирает от гордости. Мы же пребываем в недоумении. Тут, похоже, не слышали о том, что курение вредно.
Тем временем снег не прекращался. Мы давно не видели девочку, но вот она приходит из ночи с двумя канистрами воды, вся в снегу. Женщины принимаются готовить лепешки. Накормили нас просто до отвала.
Женщина заботливо стелет нам постель и укрывает поверх нашего спальника одеялом. Уходит. Снег шуршит по крыше и еще долго слышна колыбельная из соседней палатки.
Глава 6
Снег валил всю ночь. Пару раз я выходила из палатки: его было по щиколотку, потом по середину голени. Утром проснулись, снег шел густо, вокруг все было завалено, никаких просветов. Снова легли спать.
Еще через пару часов проснулись тибетцы и принялись раскапывать юрты. Погода лютовала. Мне хотелось подождать до завтра, вдруг погода наладится, и осуществить задуманный маршрут. Но Миша был категорически против. Непогода в горах может затянуться на несколько дней, а мы в лосинах, велотуфлях, без гамаш. Нужно сегодня же вернуться в город.
Кратчайший путь лежал обратно через перевал. Но в такую погоду штурмовать перевал представлялось делом рискованным, мы можем уйти не в тот распадок и заблудиться. Другой (длинный) вариант: спуститься в долину, по ней дойти до дороги и попробовать уехать автостопом.
Тибетцы тоже собираются. Сезон дал сбой, их рабочий плацдарм завален полуметром снега. Как мы поняли, лагерь остается, а они уходят в Бамей, пока не растает снег. Пешком? Подметили, что женщины собирают веревки и какую-то сбрую. Уходят вниз. Через час приводят коней!
В юрте с печкой завтракаем цампой. Мужик так и лежит на топчане. Пока женщины откапывали юрты и ходили за лошадями, он и не вставал.
Тибетцы седлают коней и скачут наверх в сторону перевала. Мы принимаем решение следовать за конницей, куда бы, черт возьми, она ни направлялась. За ней мы пойдем по тропе, и она, скорее всего, приведет нас в Бамей. А тропить по колено в снегу в велотуфлях не очень хотелось.
Наверху метет пуще прежнего. Мы идем внутри белого безмолвия. Солнечная радиация на высоте не щадит. Ультрафиолет проникает через облака, отражается от снега и испепеляет кожу с глазами. Очки не брали – весна же, трава зеленеет. Закрываю один глаз как НЗ. Если я сейчас сожгу другой, то хотя бы один останется на выход отсюда. Вторым смотрю через щелочку. При активном солнце нескольких часов хватит, чтобы временно ослепнуть.
Тропу заметает, нужно поторапливаться. Проходим мимо каких-то ледниковых озер, переваливаем какие-то локальные гребни. Местность совершенно незнакомая. Наконец мы поднимаемся на главный хребет и уходим в ущелье. Теперь уже точно не заблудимся. Как ни странно, мы оказались в том же ущелье, по которому поднимались. Тот же монастырь. Только все в снегу.
По дороге еще попили чаю у тибетцев в поселке, пришли домой. Город отключен от света.
Лица у нас сильно обгорели. А ночью у Миши началась болезнь сварщика, который варил без маски. «Посмотри, мне что-то попало в оба глаза сразу!» Да, я знаю, то же самое рассказывают сварщики, если нахватаются «зайчиков» на работе. А когда ложатся спать, возникает ощущение, что в глаза насыпали песка, рыдают всю ночь, глаза открыть невозможно. Это ожог глаз. Альпинистов постигает та же участь, если они потеряют очки.
Колю Мише дексаметазон – лекарство от всех болезней в горах. Через пару часов резкая боль спадает, он засыпает. Наутро все еще не может открыть глаза. К обеду стало лучше. Снег идет теперь и в городе. И на следующий день опять снег.
Запчастей все нет. Нас уже знают все тибетцы в городе, здороваются, у нас есть свой повар, к которому мы всегда ходим. Подумываем купить ферму. Миша будет пасти яков, я – собирать кордицепс. Летом будем водить к Яле иностранных туристов. Санджи со своим отелем станет нашим партнером.
Глава 7
Наступил день «икс». Уже неделя, как мы застряли в Бамее. Ждать больше нельзя. Каждый день мы говорим: ну вот завтра-то запчасти уж точно придут. И надежда крепнет, как бы нелогично это ни было. Санджи каждый день звонит продавцу, тот разводит руками: возможно, но снег на дороге. Завтра или послезавтра посылка будет на почте. А посылка находится в 50 км от Бамея. И как-то жалко уезжать теперь без нее, столько времени потеряли. Вместо трех-четырех дней прошло уже семь. Мы попали в ловушку собственной надежды. Она располагает к бездействию, и мы сидим и ждем, как в петле.
Утро 1 мая. Сегодня нам нужно уехать при любых обстоятельствах. Льет дождь. Идем к Санджи за новостями. По его данным, наши запчасти уже на почте! Но почему-то с почты не звонили. Полдня каких-то странных разборок. Итак, нашей посылки в Бамее нет. Никто не знает, где она потерялась. Номер продавца отключен. Семь дней! А Чайна-пост (почта Китая. – Прим. ред.) работает почище «Почты России»…
Значит, велосипед мы не починим. Но есть идея, как поставить его на ход. Пытаемся узнать, можно ли продвинуться по маршруту на автобусе, чтобы наверстать упущенное время. Общественного транспорта в районе нет. Только такси. До города Литанга, в 250 км от нас, нам заряжают цену в 1000 юаней – 10 тысяч рублей. На такое наш бюджет не рассчитан.
Дождь переходит в снег. По прогнозу, дождь на все две недели вперед каждый день. И сегодня седьмой день, как идет то дождь, то снег. В Литанге то же самое, только температура днем 1 градус тепла. Это значит, перевалы завалены снегом. Что-то произошло с погодой в этом году. В это же время в прошлом нашем походе было сухо и погоже. Сейчас же, в этих метеоусловиях, вообще нет желания лезть на перевалы по 4700 м. Там будет очень холодно, ни черта не видно и дорога во льду.
Время ушло, велосипед сломан, погода плохая надолго. По-моему, этого уже достаточно, чтобы начать что-то менять.
Первым делом надо покинуть Бамей. Время здесь ходит по кругу, каждый день похож на предыдущий. И вечные черные тучи закручиваются над городом. Атмосфера всепоглощающего тибетского пофигизма. Кажется, что никогда не вырвешься из этого заколдованного кольца.
Как поехал велосипед без цепи на перевал 4300 м? Элементарно. Купили резинку с двумя крючками. И везли друг друга на буксире по очереди. Это оказалось удивительно эффективно. Меняемся каждые 20 минут. Первый за это время упахивается, а второй успевает отдохнуть и восстановиться. Получается такая интервальная тренировка. Скорость довольно высокая даже на подъемы. И почему мы не сделали так неделю назад!
Проехали километров 20. Вдруг с нами поравнялся микроавтобус. Это Санджи! Да, Бамей не отпускает. Санджи подвозит нас 10 км до городка Тагонга и уезжает. Странный был жест.
Дождь усилился. Если крутить педали на высоком пульсе еще нормально, то сидеть на ветру вторым номером адски холодно.
Останавливаемся в поселении, которого нет на карте, в пустой гостинице. Хозяйка затапливает печь, сушимся.
Утром выезжаем на перекресток. Направо – вглубь Тибетского нагорья, как было запланировано, налево – в Китай. Скрепя сердце поворачиваем налево. Вокруг все в снегу. Даже если отбросить все технические проблемы, в такую погоду в Тибете делать нечего. При этом до Куньмина, мегаполиса в Южном Китае, откуда у нас самолет домой, еще
1000 км. Просматривается не менее интересный маршрут через горный Китай.
Но не так-то просто попасть в Китай. Еще два перевала выше 4000 м. По ущелью едем с буксиром, но на крутой серпантин – только пешком. Опять идет снег. Навстречу нам едут толпы китайских велотуристов. Малыми группами, большими, поодиночке. Сотни велосипедистов с баулами. Удивительно.
Высота 4300 м. Ступы, флаги (ступа – буддийское архитектурно-скульптурное культовое сооружение. – Прим. ред.). Метель. Штук 50 великов стоят на парковке. Они все едут в Лхасу (историческая столица Тибета, резиденция далай-ламы. – Прим. ред.). Потрясающе! Каким образом поездка в Лхасу на велосипеде приобрела такую сумасшедшую популярность? И непременно по трассе G318 с таким неприятным трафиком фур и грузовиков. Уж сколько есть живописных тихих дорог. Едем вниз, навстречу вереницы велосипедистов. И это еще низкий сезон! Что же тут летом творится? Уже устали всем махать и кричать «хэллоу».
Из снега спускаемся в дождь, тут весна. Дождь становится теплым, лето. Впереди, в ущелье, большой тибетско-китайский город Кандинг. Последний тибетский город на нашем пути. Еще в древности Кандинг был узловым торговым пунктом между Тибетом и Китаем. Китайцы привозили сюда прессованный чай в брикетах и увозили тибетскую шерсть.
Кандинг просто очарователен. Смесь тибетского традиционализма и китайской благоустроенности. Китайцы сделали из города туристическую Мекку. Вымостили дорожки, подсветили горную реку, построили через нее стеклянные мостики, понавтыкали фонариков даже в горы, окаймляющие город, и оборудовали там освещенные тропы. Ночью снизу они выглядят как сказочные дороги в звездном небе. А из тибетских храмов сделали достопримечательности. Тут даже сами тибетцы в своих обычных нарядах, совершающие свои обычные обряды, выглядят как достопримечательности.
Нашли веломагазин. Петуха на мой велик ожидаемо не было, зато купили цепь. Укоротила ее таким образом, чтобы можно было пользоваться двумя передачами, вручную переставляя цепь на определенные звезды. Вполне рабочий вариант получился! Завтра будет тест-драйв – перевал 4000 м. Последний высокогорный перевал. За ним лежит горный, неизведанный Китай.
Глава 8
Тихим ходом заехали на 4000 м. Тут традиционно метель. Мы выбрали второстепенную дорогу через перевал и боялись, что придется трястись по грунтовке. Но Китай в очередной раз удивил. Здесь уже почти построена новая шикарная магистраль. Рабочие выставляют леера и делают разметку. Асфальт настолько идеальный, что несешься по нему, как на воздушной подушке. И трафик нулевой.
С перевала выкатились в высокогорную тайгу. Шумит горная река в камнях, поросших красным лишайником. Водопады бьют прямо из скал. Ниже пошли деревни, напоминающие декорации китайского исторического фильма. Местные жители тайком фотографируют нас, пока мы ждем свою лапшу и прохаживаемся по узким улочкам. Мы, наверное, для них тоже как герои какого-то другого фильма в своей велоформе на гоночных велосипедах. А вокруг синие горы и обрывки тумана в ложбинах. Налет некоторой фантастичности во всей обстановке. Становится тепло.
Въезжаем в ущелье большой реки Даду, несущей свои воды из Тибета в Янцзы. На Даду стоит несколько больших ГЭС, из-за чего ущелье затоплено бирюзовыми озерами. Дорога петляет вдоль крутых склонов. Местность довольно безлюдная, нам приходится ехать до глубокой ночи, чтобы добраться до ближайшего городка на реке.
Обшарпанный номер за 60 юаней. Окно открыто, оттуда доносится теплый запах дождевого леса. С трудом верится, что еще в обед мы ехали в пуховиках по снегу.
На следующий день мы уже с головой окунулись в беспощадную ласку тропического солнца. Спустились до 500 м. Но вот дорога опять забирает в гору. Перепад высот – по 2000 м на каждый день.
Здесь массово выращивают очень вкусные мандарины, которые почему-то не доходят до России. Растут они в садах и по обочинам. Везде, как сорняки, растут мандарины! Возделывают сады диковинные китайцы в тюрбанах.
Вообще, китайцы по части странных шапок не уступают тибетцам. Мы еще увидим тысячу разновидностей китайцев. Они все говорят на своих хитрых диалектах, так что нам постоянно приходится приспосабливаться. Необходимые фразы и счет начинают звучать несколько по-другому с каждой сотней километров. Вот перевалили через хребет, а тут новые китайцы в шапках по типу аэродрома – полуметровая лепешка, свисающая по бокам. В следующей долине все ходят в высоких бархатных котелках с козырьками и, кажется, на весь мир выращивают лук.
Вместе с шапками меняются сельская архитектура и характерные росписи на домах. В Китае зарегистрировано 183 национальности, из которых официально признано 56. И порядка 300 языков.
Наверное, Китай стал бы мировым лидером по неоднородности (если ввести такую номинацию) ландшафта, климата, культуры, языка, архитектуры. Так что, даже перемещаясь на велосипеде, каждый день оказываешься в новой стране.
Завершающая глава
По ущелью разбросаны маленькие китайские деревушки. Люди обрабатывают землю вручную, используя для этого какие-то средневековые приспособления. На склонах ютятся домики с черепичными крышами. Вдоль дороги идет бабка в национальной одежде, опираясь на тяпку с длинной ручкой, мужик тащит в коромысле какую-то снедь, девочка тянет буйвола в гору за веревку.
Можно было бы представить, что велосипед перенес нас сквозь века в какие-то древние времена, если бы не одно «но». В этом же ущелье над домиками с черепичными крышами проходит скоростная автомагистраль, вздымаясь в воздух метров на 300 и прорезая горы. Это трасса G5. Она превращает сельский пейзаж в футуристическую иллюстрацию. Я бы без оговорок отнесла эти сверхтрассы к одной из главных достопримечательностей Китая. Сочетание потрясающей южной природы, горного рельефа и новейших сверхтехнологий в строительстве. Памятник гигантских вложений труда, ресурсов и инженерной мысли. А мы едем по дублеру G108, дороге тоже отличного качества, и созерцаем это парадоксальное сочетание технологий прошлого и будущего в одном ущелье на протяжении нескольких сотен километров.
У каждого сельчанина телефон, еле помещающийся в ладонь. Абсолютно везде есть связь и 4G-интернет. И в каждой деревенской харчевне все расплачиваются, фотографируя qr-код, приклеенный на стену. Автоматически деньги списываются с привязанной к телефону карте. А ведь таких технологий в России нет даже в столицах…
Наша G108 привела нас в большой город Сичан. Въезжаем в пригород, за несколько десятков километров начинается гигантский проспект шириной в 10 полос, со всех сторон засаженный тропическими деревьями и цветочными кустами. А сбоку, тоже вся в зелени, идет дорога для велосипедов и сквер. И так через весь город! Мы были поражены масштабом его благоустроенности.
Стоит отметить, что китайцы не отличаются большой чистоплотностью и мусорят на улицах без зазрения совести. Но при этом города безупречно чистые благодаря гигантской, слаженной армии уборщиков. И город чистый, и у людей работа есть.
«Грустно мне за Россию, – с некоторой безнадежностью в голосе вдруг говорит Миша. – При виде китайских дорог, школ, учреждений, городов кажется, что мы застряли где-то в каменном веке. В какой-то момент свернули не туда. А может, отсутствие демократии – это и не так плохо. Не будет благополучия в стране, в которой политики заняты лишь вопросами своего рейтинга, скорой наживы и удержания теплого места…»
А дальше началось пекло. Мы спустились в долину реки Янцзы. Ехать в 40-градусную жару очень тяжело. Дневной пробег упал, мы не упускали ни одного водоема по дороге и часами валялись в тени. Дистанцию наверстывали после заката. За полночь доезжали до города и валились спать. Встать старались пораньше, в 6-7 утра, чтобы успеть проехаться до полуденного зноя.
Зато какое же здесь изобилие тропических фруктов и ягод! У юга есть свои плюсы. За копейки грудами лежат вдоль обочин манго, маракуйя, мандарины, неведомые черные ягоды, похожие на ежевику. Деревни попадаются часто, но перенаселения тут нет. В сельскохозяйственных областях Китая на самом деле не так много людей. Их и не нужно много, чтобы возделывать поля. Основное население сосредоточено в городах и промышленных районах.
Но вот дорога заводит нас в скалистые каньоны. Мы вновь поднимаемся в горы. Выше начинаются сосновые леса и живительная прохлада. Вечерами становится даже холодно. Куньмин, до которого осталось всего несколько сотен километров, стоит в высокогорье, на 2000 метров.
Миллионы гектаров теплиц. Они уходят в горизонт во все стороны света. Масштабы китайского сельского хозяйства просто немыслимы. Осознать их, кажется, то же самое, что осознать бесконечность Вселенной. Тут же по дороге мы увидели завод и склад лопастей для ветряков. Зрелище внушительное. Представьте себе винт размером с Красную площадь. Китай является мировым лидером по суммарной мощности установленных ветрогенераторов.
Итак, заезжаем в Куньмин. Сеть скоростных автомагистралей сходится в городе. Но нам на автобаны нельзя, и мы заезжаем в город по обычным дорогам, не менее широким и ровным. Каким-то образом, несмотря на тотальное количество людей и машин, в китайских мегаполисах нет пробок…
Завтра мы с Мишей разлетимся по домам. Он – во Владивосток, я – в Москву. Опять начнется привычный ритм жизни. Стоя на обочине и созерцая горную долину, медленно заволакиваемую грозовой тучей, ощущая порывы теплого южного ветра, я думала: а ведь мои однокурсники сейчас идут в университет на пары. Сидят в аудиториях, пишут лекции. Мои коллеги уже вешают веревки на объекте, мешают раствор. Скоро сессия, и в это же время разгар сезона фасадов. Сколько же забот там, в моей жизни. Порыв ветра чуть не сбивает меня с ног. А сейчас меня заботит лишь то, что скоро начнется гроза и промокнут ботинки.
Завтра мы окунемся совсем в другую реальность. И не то чтобы там, в делах, было плохо, а тут, в беззаботности, хорошо. Я сама выстроила себе такую жизнь, что занята от рассвета до рассвета, и эта жизнь мне нравится. Она продуктивная и веселая. Отсюда, из предгорий Тибета, можно взглянуть на нее как бы со стороны. Тибетские каникулы закончились, но дальше идет не менее увлекательный сюжет, связанный с математикой, геофизикой, полевой практикой, фасадами, ультрамарафонами и гонками, – всем, что я так люблю.
А сюда мы еще вернемся, чтобы завершить наш первоначальный маршрут по Тибету. Пусть из-за поломки велосипеда и погоды нам пришлось с него свернуть, но зато мы увидели горный Китай, достойный исключительно восхищения. Так что права известная поговорка: все, что ни делается, делается к лучшему.
Об авторах
Ольга Ивлева, 27 лет. Окончила факультет журналистики ДВФУ. Будучи студенткой, увлеклась альпинизмом. Параллельно начала работать в сфере промышленного альпинизма (промальп) во Владивостоке. Один из первых объектов, о котором вспоминает с гордостью, – покраска пилонов Золотого моста на завершающем этапе его строительства. Позже работала горным гидом-инструктором на Тянь-Шане. С 2014 года живет в Москве, освоила ряд строительных специальностей, продолжает трудиться в промальпе. В настоящее время студентка Российского государственного геологоразведочного университета.
Постоянный участник различных гонок, в том числе приключенческой мультигонки Red Fox в Карелии, ультрамарафонов (бег на дистанцию более 100 км по пересеченной местности) и других. В спортивном арсенале также велосипед, каяк, беговые лыжи.
Объехала на велосипеде почти десяток стран Юго-Восточной Азии, Турцию, путешествовала по Африке. Прекрасно рисует, увлекается музыкой. Репортажи о путешествиях публиковались в различных изданиях, в том числе в журнале о путешествиях «Грань-ДВ» и газете «Владивосток».
Михаил Лекомцев (автор фото), предприниматель. Увлечения: спорт, альпинизм, туризм, фотография.
Справка «В»
Тибетское нагорье – самое высокое и обширное на земном шаре, занимает площадь более 2 млн кв. км. Расположенное на юго-западе Китая, Тибетское нагорье почти со всех сторон ограничено мощными высочайшими хребтами: Гималаями с юга, Каракорумом с запада, Куньлунем с севера. На востоке расчленяется верховьями больших рек, текущих в Индокитай, в сторону которого поворачивают и образующие водоразделы этих рек горные хребты.
Средняя высота цоколя Тибетского нагорья – более 4500 м, а высота многочисленных горных хребтов, поднимающихся над этим цоколем, – 6000–7000 м, а местами и более.
На юго-востоке плоскогорный слаборасчлененный рельеф нагорья резко меняется, ярко проступают черты горно-альпийской страны: с громадными колебаниями относительных высот, с глубокими ущельями и теснинами, в которых пенятся бешеные горные потоки.
Район имеет развитую сеть дорог. Большинство дорог в долинной части асфальтированы. В перевальной части многие дороги не имеют твердого покрытия. Большая их часть проходит на высотах выше 3000 м. Много перевалов на высотах от 3500 до 4500 м.
Фото Михаила ЛЕКОМЦЕВА
