Жизнь как она есть

Андрей, сгорбившись, вцепился за руль. Он не собирался в мастерскую. Сейчас ему не хотелось прятать следы, стирать отпечатки, придумывать алиби. Нужно было выговориться, выплакаться - как в детстве, когда, нахулиганив в школе, прибегал к матери, прятался в ее фартук и рыдал, а она гладила по голове и шептала: «Ничего, Андрюшенька, ничего…» Мама с детства за его думала, все делала, принимала решения. Вспоминая детство, он не замечал разметки. В какой-то момент фары встречных авто резанули по глазам - он моргнул, но не снизил скорость...

Высадив Аню и проехав несколько метров, Андрей резко тормозит машину. Смотрит девушке вслед, пока ее силуэт растворяется в сумраке вечерних улиц. В голове - хаотичнейший вихрь мыслей, обрывки каких-то оборванных фраз, незнакомые образы. Сейчас он занят тем, что прокручивает какой‑то безумный план действий, цепляясь за малейшие возможности, взвешивая риски. Но действует вовсе не для спасения девушки, которая сделала для него так много, помогая во всем. Ведь диплом и назначение в прокуратуре - это и ее заслуга...

Новость о беременности бывшей приставучей девушки и предложение Кати жениться теперь на той буквально оглушила и стукнула Родиона, словно обухом по голове. Он не мог и не хотел категорически осознать и принять новость. Его мозг словно отказывался принимать информацию, отбрасывая ее как нелепый розыгрыш или глупую шутку. Секунды тянулись бесконечно долго, пока смысл сказанных слов медленно, но неотвратимо проникал в сознание. Ленка и Катя щебетали с Валентиной Семеновной о чем-то, а он чувствовал, как кровь отливает от его лица...

Не успела Катя ответить матери, как в дверь их квартиры стали толкаться. Гробовая тишина повисла в квартире, пока попытки прорваться внутрь сопровождались громкими криками. А там были мужские голоса в том числе. Валентина Семеновна, бледная как полотно, взялась было за замок, но в нем уже начал проворачиваться с той стороны ключ. Тут и Катя испугалась, оглядываясь на детскую, откуда тихонько вышла Иришка, прижимая к груди плюшевого мишку. - Мама, держи ключ, не давай им открыть, - зашептала она. - Я звоню сейчас же в полицию...

Елена отступала к входной двери, ее спина прижималась к прохладной поверхности, а мысли метались в голове, словно пойманные в силки птицы. Пальцы не отели слушаться, когда она пыталась нащупать механизм замка, но паника настигала, парализуя движения. В глазах Кати читалось такое глубокое разочарование, что у Лены перехватило дыхание. - Лен, а тебе не кажется, что ты знаешь больше, чем я могла бы тебе когда-то о себе рассказать? - голос Екатерины звучал твердо, в нем слышалось едва сдерживаемое раздражение...

Катя протянула руку к двери. Хотя ей очень не хотелось открывать никому. Особенно сейчас, когда над семьей нависли темные тучи. Да и вообще, неожиданный визит с таким трезвоном, он редко бывает приятным и радостным. Но звонок в дверь повторился. А повторяясь, снова зазвучал как удар колокола в тишине квартиры. Катя все еще колебалась. Ведь примерно догадывалась, кто стоит там, за дверью, чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Она не думала о том, как он ее нашел. Сейчас важно другое. Отправить его восвояси, пригрозив вмешательством соответствующих органов...

Валентина Семеновна проснулась с первыми лучами солнца. Вроде бы тревога постепенно отпустила. Но ночь была бессонной. Да и сейчас Валентина Семеновна снова и снова взялась прокручивать в голове события последних дней. Сердце словно старый компас, указывало на ту самую боль, что не давала покоя. Тяжко Кате и Иришке, и она не допустит, чтобы их жизнь снова оказалась под угрозой. Женщина подошла к окну, откуда солнечные лучи мягко освещали комнату, а утренний свет, словно золотая кисть, рисовал узоры на стекле...

Валентина Семеновна, одетая в простое, но элегантное платье, которое подчеркивало ее утонченный вкус, сидела в гостиной, поражаясь перемене своих настроений. Только что она высказала все дочери, что накопилось у нее на душе. А сейчас ее лицо, обычно строгое и сосредоточенное, светилось теплом. Она смотрела на дочь и Константина Петровича, чувствуя, как сердце наполняется благодарностью. Ее волосы, аккуратно уложенные в прическу, слегка блестели в свете лампы, а глаза, обрамленные тонкими морщинками, излучали нежность...

Валентина Семеновна уселась у окна, и задумчиво глядела на улицу. Ее мечты о курорте на острове Баунти все еще были яркими. И настолько, что бедная женщина почти чувствовала теплый песок под ногами и слышала плеск лазерных волн. В ее фантазиях они с Костиком все еще нежились на шезлонгах, потягивая коктейли, а над ними вальяжно качались кокосовые пальмы. Эти мечты были ее спасением от повседневной суеты и забот, и ей не хотелось с ними прощаться. Но их разбивала беспощадно дочь, которая ворвалась в гостиную...

Катя, когда с дочкой бежали к машине, прижимала к себе маленькую Иришку и мечтала только об одном - чтобы от них отстал этот непонятный человек. Ведь он явно чего-то хочет. Ее сердце билось как сумасшедшее, а мысли путались в голове. Когда она уже открывала дверцу, девочка, все еще не понимая происходящего, сопротивлялась и, дергая мать за рукав, захныкала: — Мама, а кто этот дядя? Почему мы так быстро идем? Зачем убегаем? – ей не хотелось уходить. Ведь, с одной стороны, незнакомец нравился ей чем-то, притягивал, а с другой, она испытывала некий страх, вспоминая о нем...

Катя стояла, застыв, словно статуя, и продолжала глазеть на смазливого незнакомца. Ее глаза скользили по его лицу: высокие скулы, прямой нос, чувственные губы. В осанке чувствуется уверенность. Каждое движение плавное и выверенное. Хотя длинные пальцы с безупречным маникюром и стильными кольцами слегка подрагивали, выдавая внутреннее напряжение. Вслушиваясь в тембр его голоса, Екатерина пыталась отыскать в нем знакомые нотки. И снова изучала незнакомца, чтобы найти подтверждение своим подспудным догадкам, которые почти сразу у нее появились...

В просторной гостиной было тихо. Валентина Семеновна и Константин Петрович сидели в глубоких кожаных креслах. Несмотря на как бы разрешение ситуации, их лица все еще выражали озабоченность и тревогу. Родя, высокий статный мужчина с благородной сединой на висках и проницательным взглядом, нервно прохаживался у балкона. Поправлял манжеты своей рубашки, он изредка бросал обеспокоенные взгляды на Иришку. Эта маленькая принцесса с копной светлых волос где-то отыскала и теперь, как спасительный якорь, держала в руках плюшевого мишку...