Макс Верник

Я сразу не понял, но вылет в Луклу был не из аэропорта Катманду, куда я с горем пополам добрался, а из Рамечапа, миниатюрной деревеньки в шести часах езды. И ладно, если бы это была трасса, как из Москвы в Питер, но нет — это был пыльный серпантин в горах, без асфальта. Просто прикатанная земля, по которой мы тряслись и блевали всю ночь. Рано утром, убитый наглухо, я прибыл в аэропорт Рамечапа, который внешне представлял собой сваренный из ржавого профнастила хлев. Сонный и разбитый, я с радостью...

Эту главу следует открывать словами «И где таких родют или шож я маленький не подох?», ведь, долетев из Дели в Катманду коротеньким комфортным перелётом, в котором меня обслуживали, как раджу, две стюардессы с малиновыми точками на лбу, угощая лепёшками роти и курочкой в соусе из сливочного масла, я вышел в аэропорт, купил страховку от смерти и принялся ждать багаж. К слову, его получили все, оставив меня одного у чёрной резиновой дорожки, которая вращалась с пугающей пустотой гагаринского космоса...

Салон вздрогнул, и турбина, взбивая воздух, медленно потащила груду металла в поднятое глазами пилотов небо. Впереди шесть часов лёта, два часовых пояса и кардинальная смена погоды. Я вновь летел в адскую жару! Девяностопятилитровый баул «Северное лицо» цвета яичного желтка собран и забит под завязку, камеры заряжены, а рюкзачок с техникой, лекарством от поноса, уколами от горняжки, пластырем от мозольных пузырей и молитвенником от отёка мозга покорно ждёт отлёта. Тревога от предстоящего похода так...

У каждого человека есть друг, которого знаешь всю жизнь. Есть такой и у меня, милый сердцу пермяк, сочетающий в себе надёжного партнёра, верного попутчика в поездках и мудрого советчика, который однажды, глядя в точку где-то на кончике собственного носа, параллельно ковыряясь в ухе полосатой турецкой ручкой, вдруг с надрывом Мартина Лютера Кинга сказал: «Есть у меня мечта». Затем, выдержав мхатовскую паузу, не сводя взгляда собранного на кончике носа, добавил: «Забраться на Эверест. Но не на вершину - на неё денег и здоровья у меня нет - а хотя бы к первому базовому лагерю...

Винное сердце Италии, Тоскану, как и Тверскую область, лучше всего изучать на автомобиле. Но изучать что? Куда ехать, что смотреть, на какие места обратить внимание в первую очередь – задачка с сотней решений. И какое идеальное может подсказать лишь человек с наработками, и у меня был такой человек! Выходец из знатного рода румынских князей, Терновский, Дима – человек с добрым сердцем и внушительным списком джипиэс точек безупречных тосканских мест, одних — недоступных для пытливого глаза туриста,...

Выезжая из Специи, я был счастлив, что распогодилось. Я открыл крышу, закурил сигару и вовсю наслаждался видом живописной дороги, одним глазком поглядывая на подарок, который сделал себе – новейшую модель очков Окли для треккинга и горных приключений. Как только сигара закончилась и до Флоренции оставалось 50 километров, я заехал в чёрное горло туннеля с одним климатом, а, проехав пару километров и выскочив с другого конца, въехал в совершенно другой климат! Я даже испугался, немного притормозив...

Когда я сидел в солнечном Сан-Ремо и планировал свой дальнейший маршрут, попивая кофе и разглядывая Гугл карты, идея поехать в Специю казалась мне великолепной. Но, уже подъезжая к городу, когда температура упала до 12 градусов, а серое небо, накрапывая мерзким холодным дождём, нависло над головой так низко, я засомневался в своей затее. Мне даже на секунду захотелось дотянуть до Болоньи, но голод и усталость отогнали эту затею прочь. И я повернул на придорожную заправку, купив в столовой кусок бледного...

По дороге из Франции в Италию, из Ниццы в Сан-Ремо я одним глазом смотрел на дорогу, а вторым в экран телефона, выбирая приличный отель в Сан-Ремо, считая, что заслужил себе немного роскоши. Cлово "Гранд", промелькнувшее в ленте Букинга, почти сразу привлекло моё внимание, а цена в сто евро за ночь заставила притормозить, свернуть на обочину и внимательней изучить свалившийся на голову незаслуженный подарок. Хм. Гранд Отель. Сан-Ремо. Историческое здание на возвышении, гордо смотрящее на море. Внизу...

С неподвижностью рыбака я стоял у утреннего распахнутого окна отеля, подставив лицо солнцу Ниццы, и наслаждался трепетным ожиданием моего лучшего ближайшего будущего. День обещал тепло, а вместе с ним в приоткрытое окно влетал аромат кофе, свежайшей выпечки и красивого солёного моря. Я украдкой косился на автомобильный ключ, лежащий на столе, и мысленно планировал маршрут. Воображение настолько разгулялось, что мозг обезумел от обилия новых возможностей, ведь я мог поехать куда и когда угодно, стоило лишь сесть за руль...

В аэропорту Ниццы почти все самолёты – блестящие частные джеты, почти все такси – новые Мерседесы, Теслы и, господи прости, Бээмвэ. Мне достался новёхонький минивен Мерседес с очень красиво стареющим французским таксистом за рулём. Десять минут мы плавно ехали по красивой залитой солнцем Ницце... Я восхищённо разглядывал красивых людей с бронзовой кожей, которые выглядели так, будто каждое мгновение их жизни было сплошным наслаждением. Когда добрались до отеля, водитель взял с меня сорок евро, и так же плавно уехал в узкий прострел улицы...

Пока в Лавке на Глинищевском вовсю идет ремонт – часть большого замысла по громадному обновлению Лавки Макса Верника, в которой всё, начиная с сайта, фирстиля, дизайна помещений, будет новым - я, честно просидев неделю в Москве, решил снова увидеть мир! Пока я буду в пути, мебельные мастера оборудуют для клиентов несколько удобных зон для отдыха и комфортных покупок, адаптируют мебель в торговых залах к большему количеству товаров и смонтируют две студии для прямых эфиров и обзоров техники. Они клятвенно...

Париж — город во всех смыслах великий, вдохновенный, а самое главное — выгодный, словно мать, поящая меня из искусанных сосцов молоком гешефта. Но умилённо взглянув на гордость Пантена, торчащую из рыжего плена, я понимал, что получил от него всё, что хотел. Душа требовала ветра чужих дорог, а сердце тянуло дальше навстречу приключениям. Поэтому я выпил коньяку из стеклянной сабли и убыл в Ереван, город, заботливо завёрнутый Ноем в виноградный листочек. Я летел французами, обслуживала меня немка, а самолёт был полон армян...