Психолог Ирина Юрьева

И первый шаг – это идти за своим интересом, особенно, если страшно. Но не каждый знает, что ему интересно. Ты себя так долго обезболивал, что чувствовать стало сложнее" В моей жизни именно сейчас это и происходит...

Прочитала притчу. Делюсь с вами. Молодой человек, проходя мимо дома пожилой пары, несколько дней подряд видел одну и ту же картину: они в креслах-качалках, беззаботно наслаждаются старостью, а между ними лежит собака и скулит. ⠀ На третий день он увидел ту же сцену: старушка качалась в кресле, старичок читал газету, а собака на своем месте жалобно скулила. Он больше не мог этого выдержать. — Извините, мэм, — обратился он к старушке, — что случилось с вашей собакой? — С ней? — переспросила она...

Примерно столько нужно человеку, чтобы начать раскрываться в терапевтических отношениях. Начать говорить о тех историях, где было, например, много стыда. А о стыдном ведь говорить стыдно. Нас вообще в детстве много стыдили. Это опыт мой и опыт коллег. До этого времени клиент говорит о чем угодно, но не о том, зачем действительно пришел...

Окружающие ребенка люди слишком глубоко погружены в свои собственные неврозы, чтобы любить ребенка или хотя бы думать о нем, как об отдельной особенной личности; их установка по отношению к ребенку определяется их собственными невротическими потребностями и реакциями. Проще говоря, они могут быть давящими, гиперопекающими, запугивающими, раздражительными, сверхпедантичными, потакающими, неустойчивыми, придирчивыми, равнодушными, могут иметь любимчиков в ущерб другим детям и т.д. Обычно дело не в какой-то одной их черте, а налицо целый букет неблагоприятных факторов, препятствующих росту ребенка...