Негромкие Истории | Рассказы о жизни и любви

Воскресный день выдался серым и липким, как просроченная ириска. За окном типичный питерский ноябрь пытался притвориться зимой, но получалась только грязь. Зато на кухне у Анны царил гастрономический рай. В духовке, купленной три года назад в кредит (12 990 рублей по акции плюс расширенная гарантия, которую навязал ушлый продавец), доходила утка. Анна, женщина сорока восьми лет с фигурой «уютная, но не рыхлая» и взглядом человека, который видел в этой жизни всё — от дефолта 98-го до попыток мужа починить кран своими руками, — нарезала зелень...

Елена Викторовна остановилась перед дверью родительской квартиры, перевела дух и поудобнее перехватила пакеты. Пакеты были тяжелыми, как совесть грешника, и набиты тем самым набором продуктов, который в народе именуется «гуманитарная помощь пенсионерам». Куриное филе (по акции, но хорошее), три пачки творога (того самого, с коровкой, который папа любит), дорогие лекарства от давления и баночка икры — потому что «ну хочется же иногда праздника, Леночка». Леночке, к слову, было пятьдесят два года. У нее болела спина, ныла косточка на ноге и дергался левый глаз — последствия годового отчета...

Елена Викторовна стояла в очереди в кассу супермаркета «Лента», и ей хотелось растолкать всех махом. Или плакать. Или просто сесть на пол прямо здесь, между стойкой с акционным шоколадом «Алёнка» и паллетом с минеральной водой, и закрыть глаза. Но она не могла себе позволить ни того, ни другого, ни третьего. Она была женщиной пятидесяти пяти лет, главным бухгалтером небольшой, но гордой строительной фирмы, женой, матерью взрослого сына (который, слава богу, жил отдельно и своей жизнью) и хозяйкой трехкомнатной квартиры в спальном районе Петербурга...

Яна стояла в коридоре, скрестив руки на груди, и с философской тоской наблюдала, как колесики чемодана оставляют грязные, мокрые следы на её новеньком кварц-виниле. «Венский дуб», сорок третий класс износостойкости, между прочим. Укладывали месяц назад, мастер — золото, каждый стык вымерял, как ювелир. А теперь по этому произведению строительного искусства бодро катился Игорь, а за ним — шлейф ноябрьской слякоти и радужных надежд на светлое будущее. — Ну, мать, принимай постояльца! — Игорь, мужчина сорока шести лет, в меру упитанный и не в меру жизнерадостный, с грохотом опустил чемодан...

Конечно. Это классическая завязка для «бытового реализма» — когда финансовые игры накладываются на традиционное русское гостеприимство. Вот первая часть истории. Я постарался сохранить тот самый стиль: ироничный, детальный, с запахом жареного лука и надвигающейся грозы. Всё началось не с измены и даже не с разбросанных носков, а с ролика на Ютубе. Олег, муж Карины, насмотрелся какого-то «финансового гуру» в пиджаке с отливом, который вещал про то, что «женщина — это пассив, а инвестиции — это актив»...