Просто о жизни и воспитании

Разговор о том, что действительно важно для мужчины в женщине, ведется не одно столетие. Эта тема будоражит умы, вызывает споры, иногда становится источником тревоги и сомнений: «А достаточно ли я? А того ли я ищу?» Михаил Лабковский, известный психолог, предлагает взгляд, который срезает всю суету поверхностных стандартов и показывает, что реально ценят мужчины – не фасон платья, не тон макияжа, а глубокие, устойчивые качества, делающие женщину не просто желанной, а по-настоящему незаменимой. Давайте внимательно прислушаемся к его словам и попробуем прочувствовать их смысл...

С возрастом привычки остаются сильнее всего. Женщины за 60, как правило, уже знают, что им нравится, и не слишком охотно пробуют что-то новое. Но именно здесь и кроется ловушка: в гардеробе могут оказаться вещи, которые когда-то казались идеальными, а сейчас не только устарели, но и перестали подходить из-за изменившихся форм тела. Конечно, среди зрелых дам встречаются настоящие модницы – образы которых вдохновляют, завораживают и хочется разглядывать, как картины в музее. И здесь нам на помощь...

Перед дверьми супермаркета будто остаются за спиной все мысли о правильном питании, заботе о планете, экологичных привычках. Люди заходят внутрь – и начинается своеобразный танец между полками: кто-то спешит к молочке, кто-то зависает у акций, кто-то мысленно собирает ужин, забывая про упаковку, которая потом окажется в мусорном ведре. Суета, тележки, запах свежей выпечки и мысли о том, что «это же всего один пакетик, ничего страшного» – настолько привычная сцена, что перестаёшь замечать детали....

Взглянуть на старые фотографии советских женщин – это как открыть дверь в другой мир. Там, на портретах и кадрах кино, они порой кажутся взрослее, чем мы сами в свои годы. И не просто «другие», а заметно старше. Почему так получается? Разница во внешности поколений – это не только дело генетики или ухода за кожей. Тут всё сложнее: образ жизни, социальные ожидания, культурные стандарты красоты, а порой и сама атмосфера времени накладывали отпечаток на лицо женщины, делали его более строгим, собранным или даже усталым раньше своего времени...

Бывает, что жизнь подсовывает такие сюжеты, от которых даже самые спокойные люди нервно переглядываются. Проблемы вырастают будто из ниоткуда, какие-то мелкие неурядицы цепляются друг за друга, как липучки, и в какой-то момент человек вдруг ловит себя на мысли: «Ну почему опять? Почему именно со мной?» И в такие минуты многие начинают рыться в прошлом, прокручивать диалоги, поступки, обиды, пытаясь поймать ту самую точку, с которой «всё пошло не так». Но чем глубже человек зарывается в анализ, тем сильнее ощущение, что ответы ускользают...

Есть такое чувство, будто современность нас немного обманула. Вокруг полно обещаний: баночки с громкими надписями, чудо-добавки с картинками сердца на упаковке. А потом – бац, давление скачет, как подросток в переходный период, колени ноют, а врач вздыхает, глядя на карточку: «Возраст, ну что вы хотите». И всё же есть одна странная мысль, которая не даёт покоя: почему те, кто вырос на простой еде, были крепче? Без омеги в капсулах, без импортных порошков, без «суперфудов с берегов Тибета». Может...

Есть люди, рядом с которыми воздух будто становится тише. Сердце начинает внимать каждой фразе, как будто перед ним – не просто врач, а человек с картой неизвестных дорог, которые ведут к долголетию. Ренат Акчурин – именно из таких. Кардиохирург с четырьмя десятилетиями у операционного стола, для которого человеческое сердце – не загадка, а партнёр в танце. Когда-то он заметил: «Если бы все просто НЕ делали три вещи, которые НЕ делаю я – 90% операций на сердце можно было бы избежать». Ни залов с железом, ни строгих диет в этом списке нет...

О старости принято говорить аккуратно, почти шёпотом. Будто это что-то далёкое, не про нас, не сейчас. В разговорах она чаще выглядит абстрактно: цифры, болезни, пенсии, давление, суставы. Но самая тяжёлая сторона старости редко связана с телом. Настоящая боль приходит от другого – от ощущения, что ты стал лишним. Не нужным. Не вписавшимся в чью-то новую, более удобную жизнь. История Раисы – не редкость и не исключение Таких историй вокруг больше, чем принято замечать. Раисе 77. Всю жизнь она была женщиной мягкой, уступчивой, привыкшей подстраиваться...

Болезнь цивилизации или внутренний кризис? В мире, где болезни кажутся почти случайными катастрофами, рак занимает особое место – он пугает, поражает и ставит перед нами один из самых сложных вопросов: почему это происходит и почему медицина до сих пор не может дать окончательный ответ. Ошо, известный своей способностью смотреть на жизнь под необычным углом, предлагает подход, который сильно отличается от привычного: вместо того чтобы искать виноватых внешне – загрязнение, диету, наследственность – он обращается внутрь, к разуму и эмоциональной жизни человека...

Есть одна тихая закономерность, которую не сразу замечаешь. Самые думающие, наблюдательные, внутренне насыщенные люди редко бывают в центре шумных компаний. Они чаще молчат, чаще уходят в сторону, чаще выбирают одиночество вместо «просто поболтать». И дело тут не в высокомерии и не в презрении к другим. Важно сразу сказать: общительные люди – не глупые. Это разные типы психики, разные способы быть в мире. Исключений тоже хватает. Но если смотреть честно и без иллюзий, одно повторяется снова и снова: чем глубже человек думает, тем быстрее у него пропадает интерес к большинству разговоров...

Есть странный парадокс: люди боятся старости, но живут так, будто делают всё, чтобы ускорить её приход. Сидят сутками в кресле за компьютером, едят на бегу, засыпают под телевизор. А потом искренне удивляются, что к пятидесяти болят колени, с утра нужна «разгонка» на кофе, а после пары пролётов по лестнице сердце бьётся как сумасшедшее. Но есть и другая картина. Человек под девяносто идёт быстрее, чем тридцатилетний, у него ясный взгляд, шутки с искрой и планы, в которых слово «потом» ещё имеет вес...

Есть такое странное ощущение, которое приходит не сразу, а будто подкрадывается из-за спины: человек живёт годами, привыкает к себе – как к мебели в собственной квартире. Характер кажется чем-то вроде старого дубового стола: массивный, устойчивый, стоит в углу и навсегда. Не тронь лишний раз – и ладно. Но потом кто-то ненароком спрашивает: «А ты точно таким родился? Или тебя таким сделали?» – и внутри что-то шевелится, как будто ножкой кресла попали в неровность паркета. «Мы – это не только то, что выбрали...