Наблюдательница жизни

Жених окинул дрожащую от отвращения невесту оценивающим взглядом. Лицом она была как хорошенький ребенок, но фигура уже была по-настоящему женственная. Пятидесятидвухлетний генерал Ермолай Федорович Керн был доволен. Он смотрел на свою невесту, как на удачно приобретенное имущество. Лицом — очаровательное дитя, станом — красивая женщина. Его не интересовало, что Анна трясется от страха и не испытывает к нему никаких теплых чувств. Он считал ее эмоции досадной слабостью своего приобретения и рассчитывал, что скоро эта наивная девица исполнится к нему должного уважения и почитания...

— Она же бесприданница, — осуждающе говорили родственники князя Тенишева, — к тому же разведенная женщина. Вячеслав Николаевич оставался глух к ворчанию семьи. Ему было все равно, что они не хотят принимать жену. Его денег и земель хватало, чтобы жить припеваючи без оглядки на чужое мнение. В 1892 году князь Вячеслав Николаевич Тенишев обвенчался с Марией Клавдиевной Николаевой, урожденной Пятковской. О жизни Марии я ранее подробно писала в двух материалах. Брак был со скандальным оттенком, так как часть родственников князя была негативно настроена к новому члену семьи...

— Хочешь ехать в Париж, езжай, — сухо произнес Рафаил Николаев. Мария облегченно выдохнула. Она слишком поспешно вышла замуж за этого человека, и лишь находясь в браке с ним, поняла его истинный характер. Его интересовали лишь карты. Никакого стремления вперед и желания измениться ради молодой жены и маленькой дочери. — Маню я заберу с собой, — предупредила Мария. Муж согласно кивнул. В Париж Мария рвалась не просто так. У нее был прекрасный сильный голос. Она прошла отбор в школу пения Матильды Меркези и начала заниматься там...

— Люди говорят, что ты незаконнорожденная, — с жалостью прошептала подруга, и тут же утешительно добавила, — Слышала, что твой отец сам император. Краска бросилась в лицо Марии. Незаконнорожденная. Какой позор! Все детство Мария страдала от грубости и равнодушия матери. Теперь становилось ясно, почему мать была столь холодна к ней. В иллюстративных целях. Художник Чарльз Лиддердейл Мария появилась на свет в Петербурге в 1858 году. Она никогда не видела своего отца. Ее мать, госпожа Пятковская, вышла замуж за немца Морица фон Дезена...

Жених надел на палец новобрачной кольцо и поймал ее равнодушный взгляд. Он знал, что она не любит его, но это было неважно. Почти все люди их круга вступали в брак без любви. Ничего. Стерпится — слюбится. Гораздо больше его беспокоило недовольство матушки. В ушах стоял ее недовольный шепот: "Как ты мог? Это же дурное предзнаменование!". Дело в том, что граф Андрей Ростопчин, впопыхах собираясь на собственную свадьбу, забыл дома обручальные кольца. О них он вспомнил уже в церкви. Евдокия и бровью не повела, узнав о забывчивости суженого...

Маргарита со страхом отшатнулась от старика, протягивающего к ней руку. — Мать Мария! Бери свой посох, — громко растягивал слова незнакомец. Молодой муж недоуменно смотрел на Маргариту. — Я его не знаю, — пересохшими губами ответила Маргарита на немой вопрос супруга. Чтобы старик отстал, Маргарита зачем-то забрала из его рук протягиваемый ей посох. В тот момент она не осознавала, что произошло зловещее пророчество. Ей хотелось, чтобы старик скорее исчез, и она смогла дальше продолжать с мужем свой путь...

Пятнадцатилетняя Оля в подвенечном наряде казалась хрупкой фарфоровой куколкой. Завороженный жених, Александр Алексеевич Жеребцов, не мог поверить своему счастью. Ему хотелось скорее приподнять фату, чтобы припасть к ее алым устам. Жених был всего на десять лет старше невесты. Новобрачные казались идеальной парой, но уже тогда было видно, что Оля совершенно не подходит Александру. Он был серьезный и степенный, нацеленный на создание крепкой семьи, ей же хотелось блистать, покорять и наслаждаться шумом императорского двора...

Девушка смущенно опустила взгляд вниз. Она не понимала, почему мужчина так пристально ее разглядывает. Сейчас, у ворот гарема, решалась ее судьба, но она этого не осознавала. Рядом суетилась мать. Ее цепкие пальцы впивались в плечо дочери, заставляя ее поднять голову, требуя улыбки и покорности. Софья появилась на свет в январе 1760 года. Ее отцом был небогатый греческий торговец, проживавший в турецком городке Бурса. Когда девочке было двенадцать лет, ее семья перебралась жить в Константинополь...

На свадьбе Авдотья едва скрывала слезы. Она не хотела выходить замуж за этого несимпатичного ей мужчину. А все из-за императора, который любил изображать из себя свата! Отказать Павлу I было невозможно, поэтому приходилось исполнять его прихоти. Жених, князь Сергей Михайлович Голицын, тоже выглядел расстроенным. Конечно, его юная невеста была сама прелесть, но он видел в ее взгляде брезгливость и совершенно не представлял, как эта ледышка будет согревать ему постель. Авдотья Измайлова родилась в августе 1780 года...

Когда, в комнате появлялся Гаврила Романович, Даша испуганно ощущала, как щеки начинают пылать предательским румянцем. Она сразу смущалась и боялась выдать себя лишним взглядом. Муж ее подруги Катеньки был необычайно притягательным человеком. Она сама не заметила, как влюбилась в него, и очень надеялась, что подруга не узнает ее сердечную тайну. Единственный раз Даша выдала себя, когда Катя ее спросила: — А не хочешь ли ты выйти замуж за поэта Ивана Ивановича Дмитриева? — Нет! — поспешно воскликнула Даша, и не выдержав, добавила...

"И зачем только мой Васенька выбрал эту невзрачную московку?": сердито думала Софья Андреевна. Она терпеть не могла невестку и старалась всячески показать ей, что та недостойна ее сына. Александра стоически сносила недовольство свекрови. Благодаря обучению в Смольном институте, у нее появилась неплохая закалка, чтобы противостоять несправедливым упрекам. Но все равно, время от времени на Александру накатывала хандра, и она умоляла мужа, который часто находился в разъездах, чтобы он поскорее вернулся к ней...

— Получается, вы уже не девица, — удивленно ахнула государыня, разглядывая разрумянившуюся Машеньку. — Так вот почему вы отказываете всем сватающимся женихам. Эта история развеселила Екатерину II. Императрица снисходительно отнеслась и произошедшему. — Не забудьте покаяться отцу, — напутствовала Екатерина Машу. — Я уж за вас буду ходатайствовать. Испуганная Маша поблагодарила государыню, склонилась в поклоне и попятилась к выходу, мысленно представляя, как ее родитель будет метать гром и молнии...