Это – грустная глава в нашей истории строительства. Как бы мы не хотели перемен, как бы не устремлялись мечтами в светлое будущее, мысль о сломе старого, но дорогого нашему сердцу, маленького дома, давила на душу, угнетала. Да, дом уже не соответствовал нашим требованиям, мы попросту выросли из него, как ребенок вырастает из своих штанишек и рубашек, но воспоминания, светлые и теплые, связанные именно с этим домом, занимали нас, когда мы обсуждали вопрос уничтожения нашего уютного дачного сооружения.
И мы с женой вспоминали его стройку, как это все было – тяжело, долго, без особых доходов, с тотальным дефицитом любых строительных материалов (стройка начиналась в 1994 году). Я живо припомнил эпизод закупки бруса на каркас в местном магазине строительных материалов. Это был какой-то зимний и очень морозный и снежный месяц. Мы приехали с ней с утра на торговую площадку и увидели штабель бруса, который не просто был в снегу, но еще проморозился и обледенел насквозь. Погрузчик весело зацепил наши мерзлые кубометры и с размаху брякнул их на настил кузова грузовичка, который и дотащил лес до участка, но подъехать к нему не смог, а свалил все в пятидесяти метрах от места, куда мне уже руками и по глубокому снегу пришлось тащить деревянные глыбины, скользкие и неподъемные. Смертельно уставший, я все же завершил тогда складирование уже в темноте и мы потащились обратно в Москву…
Дачная жизнь в доме запомнилась нам и тем, что здесь вырастали наши дети, да и им летнее время, благодатное и свободное, запомнилось, дети тоже по-своему переживали за то, что наш старый домик исчезнет навсегда.
Но логика наших действий все же была правильной. Да, старый дом постоял бы еще очень долго, но зачем ждать его ветхости и старости, когда сейчас есть горячее желание сломать не просто неудобный дом, а вообще – парадигму дачной жизни, постаравшись выйти совершенно на новый уровень загородного бытия? Новый дом ведь не только должен быть больше, удобнее, но он мог бы позволить нам жить на природе круглогодично, а не с июня по август!
В русле такого рассуждения стоило поступиться ностальгическими воспоминаниями и абсолютно спокойно расстаться с прошлым.
Но… с чем же мы решили так легко расстаться, что представлял из себя наш старый милый дом?
Давайте попробуем провести экскурсию по дому, которого теперь уже нет, и лишь фотографии и наша память хранят его знакомые черты.
В основе дома – фундамент. На тот момент и в условиях нашей местности, где на штык лопаты начинает сочиться вода, я не нашел лучшей альтернативы, как сборный плитный фундамент. За мудроватым названием кроется простая схема. В мелкий котлован глубиной 15-20 см был засыпан песок, утрамбованный ручной трамбовкой (к куску соснового бревна прибита ручка, получилась знатная толкушка). Прямо на него уложены 6 плит размером 2 х 3 м, так называемых «аэродромных». На них водрузили еще одни блоки, высотой 40 см, которые я впоследствии соединил между собой при помощи самодельного бетона. Затем все по кругу шпатлевалось фасадной шпатлевкой и отделывалось мраморной крошкой на акриловом связующем.
Такой плавающий фундамент, в принципе, полностью себя оправдал, однако имелись и нюансы. Например, мои соединительные блоки в первую же зиму отсоединились от основных, образовались закономерные трещины. Кроме того, в последние пять лет произошла и вовсе забавная история – дом стал сдвигаться в сторону, так что в конце его «плавания» он сместился относительно первоначального своего положения на 10 сантиметров, и для остановки этого устремления мне даже пришлось в буквальном смысле посадить его на цепь, просверлив брус обвязки и зафиксировав дом при помощи толстой цепи и лебедки к проушине «аэродромной» плиты.
Но в целом фундамент показал себя стабильным – ничего не перекосило, не выперло, не расползлось, двери всегда, в любое время года открывались без перекосов, на мой взгляд, это основной показатель стабильности конструкции, так как у нашей соседки, например, современный каркасный дом, возведенный самой известной компанией на свайном фундаменте, постоянно парит мозг с дверями: ни одна из них не закрывается нормально, все перекошено и практически не поддается регулировке.
Сам дом возводился по каркасно-обшивной технологии. Каркас из бруса сечением 150 х 50 мм, такие же стропила и перекрытия, утеплитель и вовсе парховенький – джутовый, в один слой, в качестве ветрозащиты и пароизоляции - старый добрый "советский мембран" - пергамин.
Во время строительства мы были абсолютными дилетантами, да и совета спросить было не у кого, вокруг все дома либо сооружались наемными рабочими, либо выглядели так, что совета спрашивать и не хотелось.
Мы не избежали многих глобальных ошибок, в том числе и совершенно глупых. Например, большой ошибкой стал выбор толстой и широкой вагонки, послужившей внешней обшивкой. Мало того, что материал не просох должным образом и был изготовлен кустарно и грубо, он еще и обладал примитивным конструктивным дефектом: совершенно маленький, невысокий шип входил в паз только в момент монтажа доски, но буквально через год он выскочил из него, так что одну сторону обшивки дома пришлось отрывать и переколачивать, но и это не спасло постройку от того, что все стены получились в щелях и главное достоинство вагонки – ее непродуваемость, было попросту утрачено навсегда.
Внутри дом также обшивался вагонкой, но узкой, мне лично она нравится, хотя признаю, что сегодня такой «вагон» уже просто набил оскомину и годится, разве что для оформления нежилых дачных помещений.
Мы строили свой дом с любовью и тщанием, на которые только были способны, так что все делали сами, даже мебель. Могу сказать без лишней скромности – наш дом нравился не только нам, но и соседям, мы часто слышали добрые слова в наш адрес, многие приходили на «экскурсию», поскольку в основе других домов в нашем СНТ были стандартные архитектурные решения, надоевшие «ломаные» крыши, приляпанные сбоку нелепые веранды, террасы, а само внутреннее убранство домов составлялось, в основном, из давно уже отслужившей свой век, квартирной мебели, привезенной сюда во времена дефицита или по принципу «не гнить же добру». На этом фоне конечно, наш домик, где все было на тот момент инновационным, аккуратным и свежим, смотрелся презентабельно.
Да что говорить – когда уже начался процесс демонтажа, многочисленные «экскурсанты», шествующие мимо участка (ходили специально, из любопытства), как заученную мантру повторяли один и тот же вопрос:
- Да у вас же такой красивый домик был, зачем вы его ломаете, ВАМ ЕГО НЕ ЖАЛКО???
Эта дурацкая фраза повторялась так часто и совершенно разными людьми, что вошла, в конце концов, в наш устойчивый список местных мемов. Мы потом часто, уже во время стройки, когда от дома ничего и не осталось, друг другу повторяли с идиотским акцентом: У вас же такой красивый домик был, вам его не жалко???
Но вернемся к дому. На первом этаже расположилась терраса-кухня и лестница на второй этаж, вторая комната – жилая.
Дверь из кухни ведет в жилую комнату первого этажа. Здесь по-первости жила только мама, а потом и наши дети. Мы же с супругой разместились в мансардном этаже, где имелось две спальни и коридорчик.
В «большой комнате» первого этажа мы сделали «гарнитур», состоящий из шкафа для одежды и постельных принадлежностей, книжных полок и отделения для хозяйственных мелочей и игрушек – оно пряталось за решетчатыми створками.
За отопление в нашем доме отвечал Буллерьян, печь заморская и загадочная, вещь с характером (об этом – чуть ниже), причем иногда норовистым. Но в то же время именно эта система отопления нам очень нравилась, ведь у Буля есть две очень важные особенности – это быстрота отдачи тепла, когда затопленная печушка уже через десять минут начинает реально прогревать воздух в доме и согревает его до комфортного состояния крайне быстро и то обстоятельство, что загруженная правильным образом печка, действительно, способна давать тепло в течение нескольких часов, рекордно – часов пять, шесть. Поскольку площадь дома совсем небольшая, приходилось использовать грамотно каждый сантиметр, выбирая такие интерьерные решения, которые бы позволяли сохранять функционал и обеспечивать комфорт проживания без ощущения тесноты.
Перенесемся теперь наверх, в мансардный этаж, а для этого надо подняться по одномаршевой крутой лестнице, сделанной тоже не абы как, а по технологии «гусиного шага».
Маленькая «гостевая» спальня разместилась под наиболее скошенным участком кровли. Получилось очень уютное помещение, в котором разместилась двухспальная кровать, прикроватная тумбочка и довольно большой комод с «видеодвойкой». Вся мебель, естественно, делалась своими руками конкретно под эту комнату.
В хозяйской спальне, имеющей практически квадратную форму, замечательно встала большая кровать и две прикроватные тумбы, вся мебель также сработана своими силами из подручных материалов.
Напротив кровати расположился гобелен – это трофейное изображение, которое я назвал «Сбор урожая винограда на Рейне». Здесь же, в углу, проходила печная труба, вписавшаяся в «ландшафт» весьма удачно.
Межкомнатные двери второго этажа мы получили в подарок от супружниной школьной подруги, это были тяжелые плоские полотна, оклеенные пленкой под дерево. Пленку мы удалили и покрыли их натуральным шпоном, благо технология эта не такая сложная, а вид у дверей стал совершенно другим.
Мы вкладывали в интерьер все наши силы и любовь, при этом обходясь весьма скромными средствами. Замечательно смотрелась в коридоре мансарды и оконная занавеска, сплетенная умелыми руками супруги. А в самом коридоре естественным образом организовалось небольшое, но очень здоровское рабочее место: стол для ноутбука, подсветка, вид из окна на лес, уединенность (днем ведь все толкутся внизу или на улице) – что еще нужно для спокойного и вдумчивого творчества или работы?
В принципе, такая конфигурация комнат и мебели оказалась вполне работоспособной, ведь у всех был свой угол и даже появлялась возможность пригласить гостей – вторая спаленка то в мансарде пустовала.
Но когда дети выросли, они уже не хотели жить в одной комнате с бабушкой, им хотелось своего обособленного пространства. Тогда старший сын со своими компьютерами и ночным режимом существования переехал в соседнее здание – в наш первый маленький домик, а младший угнездился в малой «гостевой» мансардной спальне.
Вроде бы, все опять уместились, но вот уюта от такой жизни не прибавилось. Меня же особенно раздражала слышимость и отсутствие нормальных комфортных условий проживания, в первую очередь – водопровода и туалета.
Дачный туалет – это отдельная грустная история, но и душ на улице, пусть и достаточно просторный и комфортный – это все же не веяние нынешнего «нановека», пора, пора дачнику сидеть в своем доме на обычном унитазе, мыть руки горячей водой и принимать душ в любое время года, не боясь простудиться!
Все эти неудобствия и странное размещение жителей привели еще пять лет назад меня к мысли о том, что дом изжил сам себя, он не устраивает нас ни в чем, а надо смотреть в будущее, пытаясь его предвосхитить. Да и сами линейные размеры дома тоже не предполагали его модернизации, всего то 5.5 х 5.5 метров – что тут можно сделать, как впихнуть невпихуемое?
Тем не менее, что-то в нашем домушке было сделано так, что можно испытывать некоторый комфорт. Например, это простейшая система водопровода и подогрева воды для мытья посуды. В углу второго этажа, над лестницей, я установил 80-литровую бочку, в которую из колодца закачивалась вода (трубы напорные и сливные мы изначально заложили в стены, и система надежно отработала все 25 лет, не потребовав никакого ремонта!).
В нее же снизу врезал тэн от стиральной машины. Процесс эксплуатации системы был выработан до автоматизма: перед сном включали насос (кнопка у бочки, удобно), наполняли резервуар. За ночь холодная вода несколько согревалась, стремясь к комнатной температуре. Утром я вставал и сразу включал нагрев (вторая клавиша), а через час-полтора его отключал. Вода самотоком поступала в кран, бочки вполне хватало на день, так что особых хлопот нам обслуживание не доставляло, правда, случались и казусы, когда забыв про включенную воду, мы заливали ею лестницу и полы внизу.
Отопление дома мы препоручили, как я уже сказал, малышу-Буллерьяну, печке на тот момент новомодной, удобной, но в то же время, норовистой, я бы сказал, со своим характером.
Буль – хорошее решение, пусть внешне печка выглядит уродливо, но зато начинает отдавать тепло, как я уже упомянул выше, буквально минут через десять после растопки и быстро согревает не только комнату, где она установлена, но и соседнее помещение и даже второй этаж, куда тепло уходит самотоком через лестничный проем. Хозяйская спальня согревалась еще и проходной «выхлопной» трубой. Печки хватало настолько, что я даже не вспомню о том, когда мы подключали к отоплению электрические обогреватели, в них просто не было никакой надобности.
Отлично, что можно эксплуатировать печь в режиме длительного горения, главное при этом напхать в жерло дров потолще и посырее, так она будет гореть на одной закладке долго, хотя обещанных производителем восьми часов горения нам так ни разу достичь и не удалось.
Свой коварный норов буллерьяша показывал неоднократно и мы так и не поняли, чего ему не нравилось. То он начинал гнать дым в комнату, то им плевался, то вдруг начинала гореть смола в трубах, да с таким страшным жаром и треском, что мы пугались и просто не знали, что делать.
В принципе, эта печь вполне годилась для нашего дома и для того временного периода (с поздней весны до ранней осени), в который мы жили за городом.
Что еще добавить? Я уже сказал, что всю мебель в доме – кухонный гарнитур, кровати, тумбочки – мы делали сами, брали простые материалы – не струганную доску, вагонку, фанеру, а позже – сосновый щит и варганили все, что хотели. Многое из этого убранства мы хотим перенести и в новый, будущий дом, нам жаль с этим расстаться, тем более, что все сохранилось идеально.
Да, я забыл про «кровельный пирог». А пирог тут такой. Кровля – профилированное железо, оцинковка. Листы толстые и добротные, но я их откровенно загубил по своему незнанию, забивая гвозди не в вершину волны, а во впадину, что и породило потом многочисленные протечки, устраняемые при помощи силиконовых герметиков.
Внутри же стен – все тот же джут и в качестве ветрозащиты – обычный пергамин, так что ни о какой теплоизоляции тут и речи идти не может. Июльским солнечным днем на втором этаже становилось нестерпимо жарко, но если открыть окна, жара также быстро улетучивалась, так что спали мы всегда нормально, без мучений.
За время эксплуатации дом все же начал ветшать. Основная претензия – внешние стены и оконные рамы. Изначально мы их пропитали пинотексом, потом несколько раз поновляли, но уже бесполезно: доска потемнела, потеряла красоту, а кроме того, она основательно деградировала, превращаясь потихоньку в губку.
Также погнили и оконные рамы, обильно орошаемые дождями, хотя и их я пропитывал все тем же «пиником». Нет, все же дерево, как материал для внешней отделки, я не приемлю: как ни соблюдай все технологии, предписанные производителем пропиток, как ни старайся, а оно темнеет и теряет свои высокие эстетические качества, а ведь так хочется, чтобы дом и через десять и через тридцать лет выглядел столь же привлекательным, как и в момент первоначальной покраски!
Дом наш, хоть и был максимально адаптирован под наши нужды, все же стал той одеждой, из которой вырастаешь и в прямом и переносном смысле. Разве нормально, что наш сын «ушел из дома», переселившись в соседний маленький «гостевой» теремок? Нет, не нормально! Это означает, что для него места в нашем основном сооружении уже нет. Тесно и младшему в маленькой спальне, дело то молодое, разгульное. Тесно и нам всем, собирающимся за столом на террасе, а ведь так хочется простора, вольготности, пусть не совсем уж «танцполов», но такого проживания, при котором у всех бы было отдельное помещение, соответствующее их потребностям. А раз так – жалеть об утрате уютного малыша не стоит, он послужил нам хорошо – и на этом ему огромное спасибо!
Пожалуй, теперь обзор нашего жилища, подлежащего сносу, можно завершить, минута ностальгии и тоски по прошлому закончена. Возможно, и вам наш домик покажется симпатичным, но все уже в прошлом: его нет.
