Продолжение.
Читать главы :Первую, Вторую, Третью, Четвёртую, Пятую, Шестую, Седьмую, Восьмую, Девятую, Десятую, Одиннадцатую, Двенадцатую, Тринадцатую, Четырнадцатую, Пятнадцатую, Шестнадцатую.
Мужики, кажется, все сконструированы по одной схеме. Язык не повернётся назвать ей оригинальной или совершенной. Мы сначала должны продемонстрировать свои физические возможности, и лишь потерпев фиаско, начинаем думать. И чаще всего по сценарию старого анекдота: «А что думать, трясти надо!»
Наши преследователи именно трясли. По звукам, доносящимся до меня, создается впечатление, что они решили снять решётку целиком и сдать её в металлолом. Естественно, предварительно разобрав на мелкие фрагменты. Парни крепкие, подготовленные, накаченные – могут!
Глаза потихоньку привыкают к темноте чердака. Кирпичи, при ближайшем рассмотрении оказываются, не кирпичами, а шлакоблоками. Я не разочарован. Я аккуратно складирую у входа шесть штук. Шлакоблок – весомый аргумент. Особенно, если есть возможно отправить его в полёт сверху вниз. А у меня такая возможность имеется. Взяв один из них в руки, примериваюсь к весу, и жду, пока эти идиоты найдут дыру сбоку. Но у вояк толкового советника, уровня Иры, не оказалось. Зато усилия трех здоровых мужиков не пропали даром. Они вынесли входную решетку. Причем, если судить по грохоту и матам, не просто вынесли, а кувыркались с ней минимум на восьмой этаж. Но падать бойцов учили. Поднялись, поматерились, отряхнулись и пошли на штурм чердака.
Встреча черепа и шлакоблока – зрелище мало эстетичное. Но смотреть на это – полбеды. Беда перенести эту встречу самому. Ребята еще не очухались после победы над решеткой, как оказались на тяжелом свидании со стройматериалами. Никак не думал, что сделаю это так просто. Я всегда к человеческой голове относился как святыне. Самое поганое заключается в том, что я почувствовал при виде всего этого месива из тел и кирпичей, скорее азарт, чем жалость. Дело дрянь. Кажется, во мне снова просыпается дикое животное. А я наивно полагал, что русская литературная классика и школьная комсомольская организация задушили во мне социальные атавизмы на корню.
-Пошли - Ира толкает меня в плечо. Я слишком увлекся наблюдением за результатом своих трудов праведных, и не заметил, что Ира никуда не убежала. Осталась на чердаке и из первого ряда следила за развитием боевых действий.
- Ты чего здесь делаешь?
- Ничего. – Ира заглядывает вниз, через мое плечо. – Ты его не убил?
- Не знаю. Не думаю. – Мгновенная волна ревности: «Я из-за нее головой рискую, а она о своем ненаглядном Коленьке печется». – Пойди спроси его. Может перевязочку сделаешь. Если успеешь.
Ира внимательно смотрит на меня жёстко бросает: «Ну и дурак же ты!», разворачивается и, не оглядываясь, уходит к люку на крышу. Внизу кто-то заворочался. Пора двигаться, пока они ещё только шевелятся. Чувствую себя совершенно разбитым, будто это не я, а меня помяли шлакоблоками. Еле передвигая ноги, тащусь к светлому пятну выхода на крышу. Сзади раздаются подряд три тихих хлопка. Пули, срекошетировав о плиты перекрытия, с разбойничьим посвистом пролетают мимо. Мелкая дробь бетонной крошки кучно впивается в мой выбритый затылок. Я, взбешенный болью, наугад швыряю еще один блок в сторону лаза на чердак. Кто-то чертыхается и стонет. Значит, не промахнулся.
Бреду по крыше, вытирая с затылка обильно текущую кровь. Впереди, с пакетом полным денег, независимой походкой двигается Ирка. У последнего люка, в самом конце «китайской стенки» она останавливается. Спина напряженная. Ждёт не оборачиваясь.
-Вот что, Михалыч, забирай свое добро. С девочками разбирайся сам. Я в «Березку» не поеду. Уж лучше к бабе, в деревню. - Она поворачивается и бросает пакет мне под ноги. Я отворачиваюсь, чтобы не видеть этих огромных и чужих глаз. С крыши полгорода видно, как на ладони. Солнце сияет, птицы поют, а мне просто не хочется жить. Надоело все. Скорее бы ушла. До края – десять шагов хоть вправо, хоть влево, хоть вперёд. Только назад путь длиннее. Но и там с жизнью расстаться ничуть не сложнее.
Вот и всё. Десять шагов, а там хоть трава не расти. Пусть сами себя спасают, пусть живут, как хотят. Без меня.
-Что это? - Ира замечает кровь. - Потолок помешал?
- Езжай скорее в свою деревню. Надоело мне слушать твои глупости.
- Когда нужно будет – уеду. Тебя не спрошу. Повернись. – Она обходит меня с тыла. – Да у тебя камни в голове.
- Это не камни. Это жемчуг моих мыслей.
-Ладно. Пошли, жемчуг вынимать.
-Никуда я не пойду. – Я понимаю, что веду себя как ребенок, что мои обиды выглядят, по крайней мере не умно, но ничего с сбой поделать уже не могу. Что называется, понесло.
Ирка берет меня за руку. Я ощущаю её теплую ладошку. Обида проходит практически мгновенно. Она из меня может веревки вить. При желании, конечно. Но ей об этом лучше не знать.
-Идём. В этом подъезде Олеська живет. Помнишь, у меня школьная подружка была? Зайдем, рану промоем, твои жемчужины из головы вытащим. – И, не удержавшись, добавляет, – может быть, тогда поумнеешь. А нет - ожерелье сделаю и на барахолке продам. Хоть какой-то прок от тебя будет.
Я уже не обижаюсь.
Через десять минут в ванной, в антисанитарных условиях, стоически, точнее стоя, переношу операцию трепанации черепа. Все трофеи из моей черепушки аккуратно складируются в чайную чашку.
-Ровно двадцать один.
Мне не очень понятно, чего такого ровного Ирина нашла в этой цифре.
- А почему не ровно сто тридцать два с четвертью? Но ровно.
- Очко. –Встревает Олеся.
- Потому что. Мне двадцать один.
Еще через десять минут, спрятав под вязаной шапочкой аппликацию из лейкопластыря, выходим на улицу. «Шестерка» всё ещё стоит перед Ириным подъездом. С первого же телефона автомата вызываю скорую помощь. Жалко все-таки стрелков. Какие никакие, а люди. К тому же один из них плод моей педагогической деятельности. А, может быть, не плод, а мой педагогический брак.
-Да, стенкой придавило трех искателей приключений. Нет, не шутка. Я жилец этого дома Серафим Сидоропуло. Да, грек. И не вижу в этом ничего зазорного. Не верите – проверьте в паспортном столе. Приезжайте быстрее, пока тела ещё можно отделить от шлакоблоков.
Дожидаться скорой не стали. Слишком много дел и риска.
До шести часов успели объездить полгорода. Ира молодец: все-таки успела прихватить свой паспорт. В банке поменяли пять зелёных тысяч на рубли. Теперь все вопросы финансирования отдыха на природе можно считать решенными.
Читать книгу "Анатомия измены"
Глава 18
Половина шестого. Сидим на скамеечке в сквере. Солнышко припекает. Настоящее лето. С головы потоком льется пот, но шапочку снимать не хочу. Уж больно фронтовой вид у моего затылка. А кругом дети. Детей пугать нельзя.
Со скамейки площадь Дзержинского – как на ладони. На конечной 105-го автобуса тусуется народ. Минут десять назад появились Ольга с Наташей. Посовещались и, Ольга, оставив Наталью сторожить два объемистых баула, куда-то ушла. Маринки еще нет.
Продолжение следует.
Читать главы :Первую, Вторую, Третью, Четвёртую, Пятую, Шестую, Седьмую, Восьмую, Девятую, Десятую, Одиннадцатую, Двенадцатую, Тринадцатую, Четырнадцатую, Пятнадцатую, Шестнадцатую.
Если не хотите пропустить продолжение, подписывайтесь на канал.
Дорогие читатели! только от Вас зависит, успею ли я дописать книги:
- «Кома» - историю СССР через историю одной семьи;
- «Мясорубка» - о работе правоохранительной и судебной системе в начале 2000-х;
- совершенно шизофреничную историю про гениального сыщика Савелия Крамольникова;
- роман «Аргут» о бизнесе 90-х;
Покупая мои книги, Вы даёте мне возможность работать над новыми, надеюсь, увлекательными историями.
Спасибо тем, кому интересны мои повести и романы.