Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
НАЧАЛО
Я пошевелила рукой, затем ногой. Вроде всё нормально. Я привстала и потихоньку сползла с дивана. Слабость была дикая, но жить можно. Я тихонько начала передвигаться по стенке…
На кухне за столом сидели отец, Максим и Степаныч. На столе стояла начатая бутылка водки, тарелка с солёными огурцами, которые скорее нарубили топором, чем нарезали ножом, так же нарезанная крупными ломтями булка хлеба, а в середине стола возглавляла пиршество сковородка с жареным мясом. Первым меня увидел Макс, он сидел молча за столом и ковырялся вилкой в тарелке. Увидев меня, он подскочил, но пройти ко мне не смог. Всё свободное пространство на кухне занимал вальяжно развалившийся Степаныч. Отец удивлённо посмотрел на Макса и обернулся.
-О, доча проснулась, иди ко мне, - произнёс он пьяным голосом, привстал, помог дойти до стола и усадил меня на колени,- вот он наш дар, ожил. А скажи ка наша одарённая, зачем ты, всего по два привезла, а?
Отец явно хотел поменять тему разговора, а я была совершенно не против.
- С чего ты это взял? Не всё…
-Ну, как с чего, - отец начал загибать пальцы на руке. - Два телевизора есть? Есть. Два утюга, два чайника, две плитки, два пылесоса. Дочь, зачем тебе два пылесоса, а?
-Ну, как зачем?- ответила я, - мы же собирались самостоятельно жить. Вот сломается утюг, а у меня оп-па ещё один есть, плитка сгорела, а я достала вторую и все в шоколаде.
- Угу, а магазинов у нас нет, - тоном наставника заговорил отец, - сломался утюг, пошла и купила новый, зачем склад в квартире устраивать?
- Пап, а ты когда - нибудь заглядывал у деда в сарай? - ответила я вопросом на вопрос, - ты хоть раз видел, что там лежит? Зачем идти и покупать, если у нас в сарае целый магазин техники? Ты, кстати, забыл сказать, что я ещё и две стиральные машинки привезла. А утюг, плитка и чайник, кстати, уже завтра в другом месте пригодятся.
- Никуда ты завтра не пойдешь, - хлопнул ладонью по столу отец.
- Да, да, конечно. И кто же меня проконтролирует? - ехидно спросила я, - и вообще, я есть хочу, дайте мяса.
Я сидела с набитым ртом, и вдруг отец выдал перл:
-Доча, а ведь у тебя скоро день рождения. Хочешь, я тебе машину подарю?
Если кто – то ожидал от меня ответа:
-Нет, что ты, зачем, это же дорого, - оказался не у дел.
Я, даже не прожевав мясо сказала:
- Хочу, только у меня прав нет.
-А, - отмахнулся отец, - права нынче не в моде, купим. А муж вон, ездить тебя научит.
Утром я встала, как ни чем не бывало. Силы восстановились за ночь, и я совершенно не чувствовала, что вчера у меня был полный кризис сил. Теперь передо мной встала проблема, идти ли мне в свою мастерскую или остаться дома и разбирать вещи. Я открыла одну коробку, другую, третью и поняла, что дома мне не усидеть. Совесть не позволит, ведь там, в мастерской ждёт меня Лена и она голодная. Я открыла коробки, которые мне были нужны, достала из них чайник, плитку и утюг, положила все это в сумку и пошла на работу.
А на работе меня, в общем – то никто и не ждал. Ольга сегодня второй день была выходной, поэтому сидела вместе с Леной и, как ни в чём не бывало, выполняла мою работу.
-О, а ты чего пришла, - удивилась Ольга, - мы думали, что ты вещи будешь разбирать и сегодня – завтра тебя не будет.
-Лен, я тебе плитку и чайник принесла, а то даже чая не попить.
-Ой, спасибо вам, девочки. Только зачем она мне, у меня и варить – то нечего.
-Ну, это сейчас нечего, - возразила я, - ты же работаешь, а за работу нужно платить. Скоро всё будет, поверь мне.
- Ой, а давайте чайник здесь оставим,- предложила Лена, - мне – то он точно не нужен, а воду для чая я могу и в кастрюльке нагреть.
-А давайте, - ответила я и понесла чайник на кухню.
Как только я туда зашла, то сразу поняла, что посиделки были не у нас одних. На печке лежали пакетики с печеньем, стояли кружки и литровая банка с маленьким кипятильником. Но не это привлекло моё внимание. На печке лежала старая фотография мужчины в форме. Но фотография была не совсем обычная. Мужчина как будто был отрезан от кого – то, ну, или кто – то был отрезан от него. Я поставила чайник, и взяла в руки фотографию.
-Девчонки, - зашла я в комнату, - кто фотку оставил?
-А, это моя, - ответила Ольга и протянула руку за ней.
Я протянула было фотографию Ольге, но тут поняла, что вторая часть не отрезана, а просто загнута. Я развернула фото и стала рассматривать молодую Ольгу.
-Ой, не смотри, - заверещала она, - я там такая смешная. Мне эта фотка совсем не нравится, я её специально загнула, чтоб не смотреть на себя.
И тут меня осенило.
-Лен, а ведь я, кажется, знаю, откуда на тебя свалились все эти несчастья.
Она в это время сидела к нам спиной и шила, но от моих слов она прекратила шить, вытянулась в струнку и застыла.
-Лена, когда у вас ещё всё было хорошо, когда вы с мужем ещё жили, у вас случайно семейные фотографии не пропадали?
Женщина медленно повернула голову, глаза её были наполнены ужасом:
-Пропадали, и не один раз. У нас все фотографии были семейными, мы всегда фотографировались вместе.
-А вот теперь смотрите, - я взяла иголку, завернула Ольгину фотографию и поднесла иголку к ней в районе сердца мужа и показала женщинам, - если вот тут проткнуть его сердце, то Ольге тоже мало не покажется.
Я хлопнула фотографию на стол:
-Вот он, приворот на крови. Привораживали мужа, а жену прихватили за компанию. И что это за ведьма у вас такая придурковатая? Ручки – ножки бы ей поотрывать…
Ольга забрала фотографию и фыркнула:
-Да какая там к черту ведьма, у нас все бегают к деду в Долинск, он на окраине города живет.
- Да знаю я вашего деда... Вы что, все ненормальные тут? Вы что, не знаете, что с такими вещами не шутят?
- Ой, не надо шуметь, - Ольга отмахнулась, - я лично сама туда никогда и не ходила, да и Ленке незачем. Да, Лен? - Лена молча кивнула,- но есть у нас придурки, которые туда бегают чуть ли не каждый день, вернее придурочки. Снежана, например. Захотела, пошла к деду этому, захотела, на отца твоего порчу навела. Как я её смогу остановить?
- Ну, во - первых не порчу, а приворот, а во – вторых с этим всё сложно, она бегала туда не просто так, там на ней столько всего было наворочено, сам черт ногу сломает.
- А ты откуда знаешь? - удивилась Ольга.
- Знаю, потому, что черту этому лично ноги ломала.
- Ты что, - Ольга уставилась на меня, - деда искалечила что ли?
- Очень смешно, - парировала я, - нет, деда я ещё не трогала, но с пакостями его разобралась, на отдельной территории. Но чувствую я, что он меня уже достал со своими выкрутасами, вот сейчас вещи разберу, отдохну маленько и пойду бить ему морду.
- Старость нужно уважать, - с укором произнесла Ольга.
- Угу, а женщин нельзя обижать. Так что я не виновата, он первый начал. Пока мы с Ольгой перебрасывались фразами, Лена повернулась к нам лицом и с тревогой смотрела то на Ольгу, то на меня, а после моей завершающей фразы спросила:
-Девочки вы это вообще о чем? Да если я узнаю, что какой-то дед, ради собственной наживы угробил мне жизнь и убил моего мужа, да я его собственными руками удавлю. И отсижу за это с большим удовольствием.
- Если бы это было так просто, - ухмыльнулась я, - то этого деда давно бы уже грохнули. Нет Лен, тебе с ним не справится. Мне придётся. Я, похоже, уже стала спецом по уничтожению ведьм и всяких там колдунов.
- Если ты пойдёшь к этому деду, я с тобой, - упрямо произнесла Лена, - должен же кто-то прикрывать спину.
- Нет, - я тоже уже встала в позу, - ты будешь для меня слабым звеном, он тобой сможет манипулировать, а со мной такие номера не проходят. Если он тебя возьмёт в оборот, то я не пойду на сделку и уничтожу и его, и тебя. А потом всю жизнь спать не буду, потому что ты мне в кошмарах сниться будешь. А оно мне надо ?
- Но тогда скажи, как тебе помочь, - Лена упрямо стояла на своем.
- Да ты мне уже помогаешь, - я обвела рукой нашу мастерскую.
- Нет, - это ты мне помогаешь, - ответила мне Лена.
- Ооо, - застонала Ольга, - да хорош уже спорить. Лена, если сказано тебе сидеть дома - сиди, не лезь, куда не звали. Наде лучше знать, что делать.
- Да откуда ты знаешь? - завелась Лена.
- Да уж поверь мне, знаю, мне лично одного раза хватила увидеть. Теперь точно без её команды шага лишнего не сделаю.
Наверное, наш спор и дальше бы продолжался, если бы не вездесущий Степаныч.
- Что за шум, а драки нет? - он внезапно появился на пороге, - о чём спор?
- Кто кому помогает на самом деле, - хихикнула Ольга.
- Ну, это не проблема, вы все помогаете Российской Армии! Ну что девочки, - он потер руку об руку, - машинка приехала, форму зашивать будем?
- Будем, - ответили мы с Ольгой.
- Только не на твоей машинке, - категорично добавила Лена.
- Почему? - удивилась я.
- Да потому, что если мы на твоей машинке сейчас все начнем прошивать, то ей капец через полгода придет, и потом мы не сможем брать заказы на индивидуальный пошив. Проше говоря, платья нам потом не на чем шить будет.
- О, как, - крякнул с досады Степаныч, - а я так надеялся. Что же теперь делать?
- Идти к командиру и просить швейное оборудование, которое в КБО стояло, - четко поставила задачу Лена.
- Так это мы щас, так это мы мигом, - засуетился старшина.
- Да ничего не надо. Мне отец с самого начала предлагал его взять, я просто не знаю, как на нем работать, вот и не взяла его, - растерянно сказала я.
Я долго пыталась выманить Ольгу в коридор, чтобы кое - что выяснить, но она не понимала моих намёков. Пока мы ждали оборудование, я просто взяла её под локоть, вывела в подъезд и спросила прямым текстом:
-Оля, у тебя после бабушки, случайно, не осталось никаких книг? Бабушка книги тебе в наследство не оставляла?
Ольга немного подумала и ответила:
-Нет, книг точно не оставляла.
-Жаль, - подумала я, ведь идея была неплохой. Мне почему – то придумалось, что у Ольги есть такая же книга, как была у бабы Веры и моя книга просто дрожит в нетерпении от ожидания соединения. Больше вариантов странного поведения моей книги у меня не было, и я отложила это тему до лучших времён.
Через час оборудование уже заняло удобное место в нашем салоне, во второй комнате, а кушетка переехала в кухню. Но самое интересное заключалось в том, что теперь основная работа свалилась на плечи Лены, чему она была бесконечно рада, а я оказалась не у дел.
Женщины чуть ли не силком отправили меня домой, решать личные проблемы, и, первое, что я сделала, повесила тюль и шторы. Квартира сразу преобразилась, стало уютно и тепло.
Я бродила по дому, раскладывая вещи по местам, периодически выбрасывая ненужные коробки в контейнер. В очередной раз, проходя по коридору, заметила на полу воду странного цвета. Вчера, когда мужики занесли все вещи, решили не тянуть с перестановкой и поставили новый холодильник на место старого, а старый переместили в коридор. И вот этот старый холодильник потёк. Я открыла его и ахнула. Он был под завязку забит мясом. Оно было везде: в морозилке, на полках, и даже в лотке для овощей, и естественно, оно потекло. Я протерла полки, полы, постелила тряпку под дверцу холодильника и кинулась в кухню. В большом холодильнике дело было лучше. Морозилка была забита мясом, на верхней полке лежала целая головка сыра и килограмм десять сливочного масла. На нижних полках опять возлежало мясо. Оно заполнело все пространство! Я растерялась и заплакала. Нет, Ольга, конечно, предупреждала, что мяса будет очень много, но чтобы столько... И я не придумала ничего лучше и кинулась к телефону.
- Оля, - рыдала я в трубку, - я не знаю, что с ним делать, его столько, что мне некуда его девать.
Оля внимательно меня выслушала и сказала:
-Надь, я всё поняла, кроме одного. О чем ты говоришь?
- Мясо, будь оно неладно. Скажи Лене, чтобы она свой холодильник включала.
Оля немного помолчала, наверное решаясь на следующий шаг, затем решительно сказала:
-Все, не реви, сейчас возьму хорошие ножи и приду.
Я даже не успела успокоиться, а Оля уже была у нас дома, и командовала, повязывая фартук:
-Вытаскивай всё, что есть, но сначала растаявшее.
Ольга привычными жестами начала разделывать огромные куски мяса.
- Ты крупы и сахар в банки пересыпь,- командовала Ольга, - макароны лучше, конечно в пакет положить, но если нет ничего, то можно и в наволочки.
А я стояла, и смотрела на неё, выпучив глаза. Какие крупы, какие макароны? Я их в глаза не видела. Стол был пуст, в нем только стояла пара банок с подсолнечным маслом. Я так ей и сказала. Оля нахмурила брови и как-то трагично произнесла:
-Ну, всё… Теперь ищи по дому. Либо в ящик, где консервы кинули, либо куда нибудь в шкаф запихали.
И я кинулась искать. В ящике с консервами их не было, зато там явно прибавилось тушенки сгущёнки и рыбных консерв. В шкафу их тоже не оказалось. Мне просто пришлось произвести в квартире обыск. Нашла я крупы и сахар в неожиданном для себя месте, в маленькой комнате, в стиральной машине. Их количество тоже повергло меня в шок.
- Оля, - пыхтела я неся мешки с крупами, - разве можно столько сожрать? Куда так много?
- Ну, у тебя два мужика в доме, да паек за три месяца дали. Это ещё далеко не всё. Скажи спасибо, что мужики рыбу консервами взяли. Ой, - Ольга резанула себя по пальцу ножом, и кровь хлынула на пол,- черт.
Она схватила полотенце и прижала рану.
- Дай ка сюда, - я взялась за руку и начала шептать кровоостанавливающее заклинание, забыв, что вчера буквально осталась без сил. Кровь остановилась за секунды, и я стала читать заклинание заживляющее. Ранка стала стягиваться на глазах, и через пару минут от пореза остался только розовой шрам. А я почувствовала, что сил у меня прибавилось.
- Моя ты девочка, - ахнула Ольга , посмотре на свою руку, затем обняв, прижала к себе и стала гладить по голове. Вот так и застал нас отец, неожиданно пришедший домой. Я ожидала чего угодно, но только не этого. Отец смотрел на нас и улыбался, а потом, как будто так все и должно было быть, произнес:
-Девчонки, крупы и сахар в стиральной машинке.
- Спасибо, мы уже нашли, - съязвила я.
- За что спасибо? - опешил отец.
- За то, что не на люстру повесили, - ответила Ольга и рассмеялась звонким заливистым смехом. Мы с отцом переглянулись и тоже захохотали.
Разделались с пайком мы только к вечеру, забив два своих, Ленин и Ольгин холодильники мясом. Затем Оля взялась за спасение молочных продуктов, она разделила головку сыра и масло на две части и сказала, что мы столько не съедим, даже если будем питаться целыми днями сыром и маслом, они быстро пропадут, так что половину, она просто продаст в магазине. Деньги никогда лишними не будут. Банки с подсолнечным маслом велела поставить в холодильник, а крупы пересыпали в трехлитровые банки и поставили в стол. В пайке была даже соль и заварка, лавровый лист и молотый перец. Я разбирала продукты и удивлялась продуманности пайка, по сути, ведь больше человеку ничего и не нужно. А потом отрезала по куску сыра и масла, отсыпала всего понемногу, добавила несколько консервных банок и отнесла всё это добро Лене. Реакцию Лены мне было трудно понять. Она отвернулась от меня, уткнулась носом в стену и заплакала. Это только потом я поняла, что плакала она от радости, наступил конец ее горю и печалям, и нет теперь голодной жизни...
А вечером за столом нас уже сидело не трое, а четверо. Отец с Ольгой не мирились, просто все само собой какой-то срослось и мы общались так, как будто всегда жили вчетвером...
Я так радовалась, когда избавилась от рутины в виде простыней, что увидев на столе очередную аккуратную стопку, вздрогнула и застонала:
- О, Боже, да когда же это кончится?
- Это надолго, - спокойно ответила Лена, - все, что мы с тобой сделали, это только одна рота, так что простыни эти будут нескончаемы и тебе скоро начнут сниться, поверь мне, - авторитетно подытожила она.
Я обессилено рухнула на стул. Когда я согласилась помочь, я не думала, что кризис постельного белья в армии будет таких масштабов. Эти простыни начинали меня уже просто бесить. У меня начали опускаться руки. А тут ещё пришел Степаныч с дарами. Он, как мы и договаривались, принёс нам продукты. Я их сразу сплавила Лене, теперь - то она точно будет нормально питаться, да и, если честно, то заработала их именно она. Именно она и шила и распарывала в большей степени, а я ей только помогала.
-Кстати, на счёт помощи… - подумала я, и, сдвинув брови, строго спросила:
- Степаныч, а скажи ка мне, где помощницы, которые так рвались в бой, то есть мне помогать? Где наши самые лучшие в мире жены лейтенантов, которым всё равно дома делать нечего? Мы горбатимся на благо Родины, больше недели, Ольга пашет в четыре смены, а подмоги всё нет и нет...
- Так это... - Степаныч явно оробел передо мной, - они сказали, что не придут, - потом, немного помолчав, выпалил, - они сказали, что если в одно рыло смогла контейнер разгрузить, то и с этим сама справишься, тут вообще дело плёвое.
- Таааак. Значит, дружбы у нас не предвидится, - я немного расстроилась, но только совсем немного.
- Ну, чего ты сразу так,- сказал миролюбиво старшина, - Надя, не торопи события. Подожди, вот будет праздник какой, придете в клуб, все перезнакомитесь, подружитесь, а там, глядишь, и придут к тебе помощницы.
- Нет, не перезнакомимся, - ответила я категорично, - у меня друзья познаются в беде. А если в беде они не захотели мне помогать, значит, так тому и быть. Не будет у меня друзей. Понимаешь, Степаныч, это очень глупая выходка, даже можно сказать идиотская. А идиотов у меня в друзьях точно никогда не было и не будет.
- Ну, уж ты это слишком, - развел руки старшина.
Он хотел ещё что – то сказать по этому поводу, но я жестом руки дала понять, что просто отказываюсь разговаривать на эту тему. Схватилась за простыни и с остервенением начала их распарывать. Степаныч ещё немного потоптался у порога и тихонечко ушел. И тут из соседней комнаты подала голос Лена:
-Это из-за меня.
- Да сиди уж... - рявкнула я, - из-за неё... Это из-за того, что я ведьма.
В комнате что-то упало с металлическим лязгом.
- Что, - зло сказала я, - и ты со мной тоже теперь работать не будешь?
- Почему не буду? Буду, - Лена стояла, опираясь плечом о косяк межкомнатной двери, - просто неожиданно, что ведьма с колдунами воюет.
- Я ещё и с нечистью борюсь, и вязать умею, - пробурчала я себе под нос, злость моя стала постепенно испаряться, - Лен, ну понимаешь, обидно же, блин...
Лена села в мою комнату и взялась за распарыватель. Немного поработав, она кинула косой взгляд на окно и сказала:
- Надь, давай хотя бы из остатков простыней шторы сошьем, неуютно как – то с пустыми окнами. После обеда солнце в глаза постоянно бьет, а вечером вся как на ладони. Я б хотя бы газетами закрыла, но у меня даже газет нет. Я посмотрела в окно:
- Лен, у кого на ладони-то? Окна на пустырь выходят.
- Не знаю, но уже пару вечеров кто-то под окнами ходит и в окна заглядывает, в доме тишина и когда этот кто – то ходит, слышно, как трава шелестит, шур, шур. Знаешь как жутко.
Я молча положила работу на стол и вышла из дома. Обошла дом кругом, подошла к окнам с решетками, и внимательно стала рассматривать газон. Он действительно был затоптан, под окнами кто – то ходил, и ещё там было несколько окурков, тут точно кто-то стоял и наблюдал за женщиной. Я почувствовала, как меня охватывает страх, волосы мои встают дыбом. Я вспомнила первую ночь в деревне и рванула, как ненормальная обратно в квартиру.
- Точно, там кто-то ходит. И в окна заглядывает. Как ты думаешь, зачем?
Лена пожала плечами. А я, оглядывая квартиру начала искать глазами хоть что – то ценное в нашей мастерской. Машинки? Какую ни возьми, ценности особой они не имеют. А промышленные так и не унести, их бойцы втроем каждую заносили. Дырявые простыни? Ну, это вообще смешно. Форма? Так её на ночь никто не оставляет. Пришел, штаны снял, на табурет сел, и жди, пока заказ не будет готов. Как ни крути, а самая ценная вещь в нашей мастерской, это Лена.
-А ты до скольки тут сидишь? – у меня назрел законный вопрос.
- Да когда как. Когда до часу, когда до четырёх, как получится.
- Да ты что, с ума сошла что ли? Когда же ты спишь?
- Я уже давно практически не сплю. Как муж погиб, так спать и перестала. Я и пить то из-за этого и начала.
- Слушай, ты это... – я лихорадочно думала, как же нам поступить, - долго не засиживайся и вечером домой иди.
Лена кивнула. Я вышла в подъезд, посмотрела на ее дверь, которую можно было просто надавить плечом и выдавить вместе с косяком, и вернулась обратно:
-Нет, ты лучше тут сиди. Ты, когда я уйду, возьми дома всё, что тебе нужно и возвращайся обратно, закрывай решетку и дверь, и сиди тут. Поспишь на кушетке, она удобная. Если что - то ночью случится, звони мне, не стесняйся. Мало ли чего, а вдруг, это какой нибудь псих. А я завтра сгоняю в город и привезу ткани на шторы, а дальше посмотрим.
- Надь, ты сильно не траться, купи веселенького ситчика метров восемь, я шикарные шторы забабахаю. И еще, возьми пару банок сгущенки и рыбных консерв, девчонкам в магазине отдашь, скажешь от меня. Я тебе сейчас напишу, что нам надо для кроя, может что будет...