ЛУХАРИВИЛЛ | истории из жизни

Коробка стояла у двери — огромная, картонная, с логотипом Bosch. Я замерла на пороге с сумками в руках. — Серёж? — Да, солнце! — Муж выглянул из кухни, улыбаясь во все тридцать два. — С юбилеем тебя! Ну как, удивилась? Я медленно поставила сумки. Сердце колотилось — неужели? Посудомоечная машина. Я мечтала о ней три года. Три года намекала, показывала модели, оставляла открытые вкладки на ноутбуке. — Серёжа, это... правда? — Разумеется! — Он обнял меня за плечи. — Давай, открывай! Я подошла к коробке, провела рукой по гладкому картону...

Кольцо на пальце весило как кандалы. Мария крутила его, сидя на краю дивана в квартире, которая теперь называлась «нашей», хотя чувствовалась абсолютно чужой. — Маш, ты чего такая? — Игорь вышел из душа, растирая волосы полотенцем. — Давай уже спать, завтра рано вставать. — Игорь, нам нужно поговорить. — Опять? — Он закатил глаза. — Мама права, ты слишком много думаешь. Мария вздрогнула. Снова это «мама права». — Послушай, я хочу понять... После ЗАГСа ты изменился. Как будто это не ты. Игорь сел рядом, но не обнял, как раньше...

— Либо моя мама получает долю в квартире, либо разводимся! — самонадеянно заявил муж. Я медленно подняла глаза от чашки с остывшим кофе. Сергей стоял посреди кухни, скрестив руки на груди, словно полководец, отдающий приказ войскам. — Что ты только что сказал? — переспросила я, не веря своим ушам. — Ты прекрасно слышала, Лена. Мама вложила в нас столько сил, времени, денег. Она заслужила спокойную старость под нашей крышей. — Под нашей крышей? — я почувствовала, как внутри начинает закипать возмущение...

— Я уже постелила себе в вашей спальне, а вы на полу поспите, молодые же, — заявила свекровь, вытираясь моим полотенцем. Я замерла на пороге собственной квартиры, держа в руках пакеты с продуктами. Валентина Петровна стояла посреди гостиной в моём халате, который едва сходился на её внушительной фигуре, и улыбалась так, словно сообщила потрясающую новость. — Добрый вечер, Валентина Петровна, — выдавила я, ставя пакеты на пол. — А Серёжа знает, что вы приехали? — Какая разница? Я мать, мне разрешения спрашивать не надо, — она прошла на кухню, распахнув дверцы холодильника...

Я стояла у подъезда, пытаясь отдышаться после подъема с чемоданом на девятый этаж — лифт, как всегда, не работал. В руках дрожали ключи. Господи, как же хорошо вернуться домой! Пусть на два дня раньше, пусть Максим не встречает — зато сюрприз будет. Представляю, как он обрадуется. Но радостное предвкушение испарилось, едва я повернула за угол в коридоре. У нашей двери стоял незнакомый мужчина в дорогом костюме, с планшетом в руках. Он что-то быстро записывал, время от времени фотографируя дверь на телефон...

Серые стены следственного изолятора давили на меня уже третий месяц. Каждое утро я просыпалась с одной мыслью — как я могла быть такой слепой? Как не заметила, что самые близкие люди готовят мне западню? Всё началось полгода назад. Я работала главным бухгалтером в крупной строительной компании. Должность ответственная, зарплата достойная. Именно благодаря этой работе я смогла купить трёхкомнатную квартиру в центре города — мою гордость, мою крепость. Или так я думала. — Марина Сергеевна, — позвал меня однажды директор, Виктор Павлович...

Марина накрывала на стол уже двадцать минут, когда услышала знакомый двери. Сергей вернулся с работы раньше обычного. — Мам, а когда кушать? — Шестилетний Лёша вертелся на кухне, заглядывая в кастрюли. — Скоро, солнышко. Папа пришёл, сейчас все вместе сядем. Сергей прошёл в прихожую, бросил портфель на тумбочку и направился в ванную мыть руки. Марина разливала борщ по тарелкам, когда он вошёл на кухню. — Что на обед? — спросил он, садясь во главе стола на своё привычное место. — Борщ, котлеты с гречкой, — ответила Марина, ставя тарелку перед ним...

Телефон завибрировал на кухонном столе. Я вытерла руки о полотенце и взглянула на экран. «Нам нужно развестись. Я уже подал документы. Забирай свои вещи из дома к выходным». Я перечитала сообщение три раза. Буквы расплывались перед глазами. Четырнадцать лет брака. Четырнадцать лет — и вот такое сообщение. Даже не звонок. Руки задрожали. Я опустилась на стул, уставившись в экран. Может, это ошибка? Может, его телефон взломали? Я набрала его номер. Гудки. Один, второй, третий. — Алло, — голос Михаила был холодным, отстраненным...

— Что? — я не поверила своим ушам. — Андрей, ты серьезно? Мои родители копили на эту квартиру годами, чтобы у нас было свое жилье! — Лена к нам из Омска переезжает, ей негде жить, — муж даже не смотрел на меня, листая что-то в телефоне. — А мы молодые, справимся. Не хочу, чтобы говорили, что я на шее у твоих сижу. Я опустилась на диван, пытаясь осмыслить услышанное. Три года мы снимали однушку на окраине, откладывая каждую копейку. Родители видели, как нам тяжело, и решили помочь — продали дачу, добавили накопления и купили нам двухкомнатную квартиру в новостройке...

Анна медленно опустилась на край кровати, прижимая ладонь к пояснице. Острая боль пронзила спину, заставив на мгновение зажмуриться. Третий день подряд она не могла разогнуться полностью — старая травма давала о себе знать всякий раз, когда приходилось таскать тяжести или долго стоять у плиты. — Мне все равно на твою больную спину, — прорычал муж, появляясь в дверном проеме. Сергей стоял, расставив ноги, словно готовясь к бою. — Мать моя приедет — накрой на стол, иначе развод. Анна подняла на него усталый взгляд...

— Зая, со следующего месяца переходим на раздельный бюджет, я устал содержать тебя, — заявил муж, уплетая котлеты, купленные мной. Я замерла с вилкой в руке. Кусок застрял в горле. — Что? — переспросила я, надеясь, что ослышалась. Виктор отложил вилку, промокнул губы салфеткой и посмотрел на меня с выражением человека, объявляющего квартальный отчет: — Я сказал, что устал тянуть все финансы на себе. Ты же дома сидишь, ничего не делаешь. Пора уже и тебе вносить свой вклад в семейный бюджет. — Ничего не делаю? — я почувствовала, как кровь приливает к лицу...

Я стояла в коридоре клиники, сжимая в руках конверт с результатами анализов. Руки дрожали так сильно, что бумага шелестела. Доктор Соколова только что сказала мне то, что перевернуло всю мою жизнь с ног на голову. — Вы абсолютно здоровы, Анна Сергеевна. Никаких признаков бесплодия. Более того, судя по анализам, у вас отличные показатели для зачатия. Я не могла дышать. Не могла думать. В ушах звенело. — Но... но это невозможно, — прошептала я. — Полгода назад мне сказали... — Посмотрите на дату в тех документах, которые вы мне показали, — мягко произнесла врач...