Это началось с тишины. Не с крика, не с громкого скандала, не с разбитой тарелки в порыве гнева. Нет. Все самое страшное в моей жизни начиналось с тишины. С той самой тягучей, густой тишины, что повисла между нами за ужином, которую не могли пробить даже натужно-веселые голоса из телевизора. Маша отодвигала тарелку с пастой, которую почти не тронула, ее взгляд скользил где-то мимо меня, по стенам, по шкафу, по темному окну, в котором отражалась наша сломанная, почти незнакомая друг другу пара. Я...

— Лидия Петровна, а вы слышали, что в соседнем доме опять трубы прорвало? Говорят, три этажа затопило! — громко делилась новостью Анна Васильевна, поправляя шаль на плечах. — Да что вы говорите! А нам всё обещают капитальный ремонт. Который год уже ждём, — вздохнула Лидия Петровна, пристраивая сумку с молоком и хлебом на перила лестницы, чтобы перевести дух. Вера Николаевна, услышав знакомые голоса соседок, невольно замедлила шаг. Подниматься на четвёртый этаж, где находилась её квартира, было непросто — лифт в их старой пятиэтажке уже неделю не работал...