— Она карьеристка, а мать маразматичка! — муж поливал нас грязью. Но я включила запись. Вечер опускался на Екатеринбург медленно, неохотно, цепляясь за шпили высоток и окрашивая свинцовые тучи в оттенки перезрелой сливы. Я стояла у окна нашей гостиной на семнадцатом этаже и смотрела на город, который гудел и светился внизу, как потревоженный улей. За спиной в глубоком кожаном кресле, купленном по его настоянию два года назад, расположился муж. Игорь не смотрел на меня. Его мир сузился до экрана смартфона, по которому он с отсутствующим видом водил большим пальцем...