— Радуйся, Люба, отменил ради тебя встречу, — устало и с ноткой раздражения произносит только что вернувшийся муж, направляясь переодеваться. — Уверена, ты будешь рад моим новостям, — обращаюсь к нему, но он, похоже, не слышит. В этот момент из комнаты выходит нарядная дочь. — Мам, я пойду к подруге на пару часов. Там все наши на тусовку собрались, — сообщает она. — Кир, я, кажется, говорила о наших планах на вечер, разве нет? — поднимаю бровь, скрещивая руки на груди. — Да ладно тебе, мам, перенесёшь на завтра, — отмахивается она, и я понимаю, что дочь перешла все границы...

Я стою и не верю, что это происходит со мной. Провожу ладонью по щеке. Оно пульчирует от боли, горит. Поднимаю на него глаза. – И не смотри на меня так, – со сдавленной яростью произносит он. – Ты сама, Ксения, во всем виновата… В очередной раз! В его глазах столько ярости и нечеловеческой злобы, что мне становится по-настоящему страшно. Хотя-я-я… Это всего лишь красивый оборот, который должен показать глубину моего падения. Я лукавлю. Смягчаю формулировки. Мне УЖЕ давно страшно. Моя жизнь и есть страх...