Джесси Джеймс | Фантастика

Дверь открылась беззвучно, впуская в стерильную белизну галереи холодный сквозняк и человека, который был его воплощением. Игорь Лебедев не вошел — он материализовался в проеме. Высокий, подтянутый для своих лет, с лицом, высеченным из камня, на котором время оставило лишь сетку тонких морщин вокруг глаз. Глаз хищника. Он не смотрел на нас. Его взгляд скользнул по залу, оценивая пространство, выискивая угрозы, и лишь потом остановился на нашей группе. Он задержал его на мне и Веронике, стоящих плечом к плечу, и в его глазах не было удивления...

Папка из тонкой кожи, оставленная юристом, лежала на кухонном столе. Воздух в нашей маленькой квартире, еще минуту назад бывший символом покоя, загустел, стал тяжелым, пропитался запахом угрозы, который мы так хорошо помнили. Запах денег и власти Вадима. Два года тишины. Два года мы заново учились дышать, спать без страха, радоваться мелочам — солнечному лучу на стене, аромату герани с балкона. И вот, один визит, одна папка — и призрак прошлого снова сидел с нами за одним столом. Ирина Львовна смотрела на папку невидящим взглядом...

Мой вопрос — «Где она, Вадим?» — повис в густом вечернем воздухе веранды. Он не был криком или упреком. Он прозвучал как констатация факта, как удар молотка судьи, завершающий слушание. Прошлое закончилось. Началось настоящее. Вадим долго не отвечал. Он смотрел на выписку из банка, будто видел в этих сухих цифрах всю трагедию своей жизни. Его плечи, которые только начали расправляться за последние годы, снова ссутулились под тяжестью невидимого груза. — Я не знаю, — наконец выдавил он. И в этом ответе не было лжи...

Ночь после звонка Вероники была долгой. Я не спала, ворочаясь в кровати, в которой впервые за много лет было так просторно и холодно. Ее голос, лишенный прежней наивности, звучал в голове снова и снова. «Вместе мы можем забрать у него все». Я вставала, подходила к окну, смотрела на спящий город. Мой новый мир, который я с таким трудом выстраивала, был здесь, в этих стенах, в чертежах на столе, в запахе кофе. Он был спокоен, логичен и принадлежал только мне. Предложение Вероники было камнем, брошенным в эту тихую заводь...

Холод от ржавого металла пробирался сквозь пальцы, но я не могла выпустить шкатулку из рук. Фотография дрожала, и молодые лица Андрея и Олега на ней расплывались, словно утопая в воде времени. Братья. Мой муж никогда не говорил, что у него есть брат. Он говорил — «родственник». Дальний, непутевый, завистливый. Слово «Братья», выведенное на обороте, было не просто подписью. Оно было ключом к тайне, которую я невольно выкопала из земли вместе с корнями мертвой яблони. Кража сережек, сорок лет позора...

Тишина в моей новой, залитой светом квартире больше не казалась умиротворяющей. Она стала вязкой, напряженной, наполненной невысказанными вопросами. Я смотрела на женщину, которая еще полгода назад была лишь глянцевой фотографией, безликим символом предательства моего мужа. Теперь Вероника стояла в моей прихожей, и ее присутствие было до пугающего реальным. В моей руке лежал старый конверт. Пальцы ощущали хрупкость бумаги, хранящей тайну сорокапятилетней давности. — Кирилл Петрович, — повторила я имя со свидетельства о рождении, словно пробуя его на вкус...

С того дня, как мы нашли письмо на чердаке, прошло три недели. Три недели, за которые воздух в нашей квартире стал плотным от невысказанных вопросов и тяжелых мыслей. Суд над Афанасием по делу о похищении шел своим чередом, но для нас он отошел на второй план. Теперь в центре всего была другая история — о смерти Аркадия, отца Зинаиды и Афанасия, случившейся почти сорок лет назад. Зинаида Аркадьевна изменилась окончательно. Хрупкость и страх, которые сковывали ее после освобождения, уступили место холодной, несгибаемой решимости...

Я начала замечать его через неделю после той розы. Сначала – случайные тени в толпе. Мужчина в тёмной куртке, так похожий на него со спины. Знакомый силуэт в окне дома напротив. След одеколона в подъезде – его любимый Dior, с нотками кедра и лаванды. Марина твердила, что у меня паранойя: - Он под стражей, Аня. Круглосуточное наблюдение, никаких контактов с внешним миром. - Ты не знаешь его так, как я, - я нервно расхаживала по её офису. - У него везде связи. Он говорил, что делает мир чище – значит, кто-то его прикрывает, кто-то верит в его правоту...

Наташа перечитала приглашение в третий раз: - Знаешь, а ведь это многое объясняет. - Что именно? - я все еще пытался осознать тот факт, что моя непутевая сестра внезапно стала британской аристократкой. - Ну, например, почему она последний месяц отвечала на звонки только по громкой связи и постоянно хихикала. И почему в её ВК появились фотографии каких-то бесконечных садов. Я думала, она просто увлеклась фотошопом. Мы, конечно же, поехали на новоселье. Признаться, я ожидал увидеть всё что угодно, но реальность превзошла самые смелые фантазии. Особняк действительно оказался огромным, в викторианском стиле, с колоннами и настоящим английским садом...

Два года спустя — Мам, ты видела мои серёжки? Те, с голубыми камнями? — В шкатулке моей смотрела? — Раз двадцать уже! — Кристина металась по квартире как маленький торнадо. — Они идеально подходят к платью! Я оторвалась от глажки выпускного платья и улыбнулась: — Может, у Никиты? После той фотосессии... — Точно! — Кристина схватила телефон. — Никит, привет! У тебя мои серьги не завалялись?... Да, те самые... Правда? Ты спаситель! Сейчас приеду! — Стоп-стоп, — я перехватила её у двери. — Никуда ты не поедешь. Пусть он сам привезёт, всё равно собирался заехать с родителями. — Но мам! До выпускного четыре часа, а я ещё не готова! — Поэтому ты никуда и не поедешь с мокрой головой...

Прошло полгода после того памятного Нового года. Анна сидела в любимой кофейне и просматривала сообщения в телефоне. "Опаздываю на пять минут!" — писала Маша. "Как всегда," — улыбнулась Анна, делая глоток капучино. "Рассказывай!" — Маша влетела в кофейню и плюхнулась на стул. "Как прошло собеседование?" "Меня взяли! Теперь я официально креативный директор в 'Стиль и Дизайн'." "Я же говорила, что ты справишься! А этот твой проект с рекламной кампанией для детского бренда — просто бомба!" "Знаешь, я никогда бы не решилась уйти из старой компании, если бы не тот Новый год..." "Кстати, о прошлом. Ты слышала новости про Виктора?" Анна покачала головой: "Нет, и не хочу...