НЕчужие истории

Ключи лежали у меня на ладони — два новеньких, с брелоком в виде домика. Я протянула их Максиму через стол. — Серьёзно? То есть я могу въехать прямо сейчас?— Можешь. У меня командировка на три дня, освоишься спокойно. Только цветы полей, ладно? Он засмеялся, наклонился, поцеловал меня. Потом посмотрел на связку, покрутил в пальцах: — А зачем тебе эта рамка с ключами на стене? Старьё какое-то. Я не ответила. Рамка висела в прихожей — под стеклом старые ключи от бабушкиного дома, от первой квартиры, от машины, которую давно продала...

Я стою у холодильника и смотрю на пустое место за банкой с огурцами. Там лежал мой йогурт — тот самый, который я спрятала подальше в среду, зная, что в пятницу они снова нагрянут. Его нет. Из гостиной доносится голос свекрови: — Димочка, в субботу у Тамары день рождения. Мы с Викой думали, может, вы с нами поедете? Димочка — это мой муж, ему тридцать пять, но мать называет его так, будто ему семь. Он бормочет что-то невнятное. Я знаю: он не откажет. У него, как он говорит, кроме них никого нет — только мать и сестра Вика...

Вера вернулась с работы в половине седьмого. Ключ в замок, сумку на тумбочку, туфли долой. Из гостиной — звук сериала про гонки. Максим дома. Он появился в дверях кухни — в новой футболке, стрижка свежая. Красивый. Она всё ещё это замечала. — Завтра скинешь на карту? Встреча по барбершопу намечается, серьёзный разговор. Мне надо при деньгах быть. Вера кивнула, глядя в окно. — Ага. Он ушёл к экрану. Она осталась стоять. «Встреча по барбершопу». До этого был коворкинг. Онлайн-школа. Курсы. Всё на её счёт...

Вика стояла у двери своей квартиры. Рядом — двое в форме и мастер с сумкой инструментов. Сосед напротив приоткрыл дверь, вытаращился. — Вы уверены? — спросил старший полицейский.— Уверена. Голос ровный. Руки дрожат. Изнутри донёсся крик: — Вика, ты что творишь?! Это моя хата! Полицейский постучал. — Откройте. Полиция. Тишина. Потом глухой удар — будто что-то швырнули в дверь. — Взламывайте, — сказала Вика тихо. Мастер кивнул. Три года назад Вика купила эту однушку. Ипотека, первый взнос — всё её...

Когда он вошёл на кухню, первое, что бросилось в глаза — пустота. На столе стояли две тарелки: одна — с пастой и креветками, от которой шёл густой запах чеснока и базилика, вторая — поменьше, детская, с теми же креветками. Его жена и её дочь ели молча, не поднимая глаз. Он замер в дверях. — А мне? Она подняла взгляд — спокойный, без вызова. — Тебе? Ты же сам хотел раздельно. — Ты о чём? — О том, о чём ты говорил неделю назад. С этого месяца каждый сам себя обслуживает. Я тебе не готовлю, ты мне не должен...