Тихий уголок | Рассказы для души

Каждый день начинался одинаково: запах старого кофе из автомата, мерцание люминесцентных ламп и мягкий стук её пальцев по клавиатуре. Мир Марии был четким, как швейцарские часы: 9:00 — приветствие, 9:15 — планерка, дальше — монотонный поток задач, в котором можно было раствориться и забыть о себе. Это была её броня. До того дня. Его звали Артём. Он сидел напротив, отделённый лишь низкой перегородкой. Сначала это были невинные комплименты: «Отличный отчёт, Маш!» или «К кофейному цвету твоих волос идеально подходит этот свитер»...

Солнечный луч, пробившийся сквозь щель в ставне, упал прямо мне на лицо. Я проснулся от запаха — не городской пыли и бензина, а старого дерева, полыни и сладковатого аромата перезрелой малины. Дача. Бабушкина дача, в которую я не приезжал лет десять. Меня, Алексея, тридцатилетнего менеджера из Москвы, сюда привел не ностальгический порыв, а суровая необходимость. Нужно было подготовить дом к продаже. Разобрать, вывезти хлам, оценить, что можно реанимировать. Практическое руководство по расхламлению жизни, шаг за шагом...

Дождь начался ровно в семь утра, как будто природа решила подчеркнуть абсурдность происходящего. Виктор стоял под крышей остановки, сжимая в руке скрипучую сумку для йоги, купленную вчера в спешке. В кармане шортов жужжал телефон. «Я у памятника белке. В синей куртке. Ты где?» Он вздохнул, выпуская облачко пара в сырой воздух. «Белка». Ему тридцать семь, он ведущий инженер в проектной фирме, у него болит спина и повышен холестерин, а он договаривается о встрече у памятника белке. Все из-за приложения «Здоровье вдвоем» — новой инициативы компании по повышению эффективности сотрудников...

Дождь стучал в окно ровно и назойливо, будто отсчитывал секунды до чего-то неминуемого. В комнате пахло остывшим кофе и мокрой шерстью — наш старый пес Макс свернулся калачиком на коврике у двери. А мы с Леной молчали. Это было густое, тягучее молчание, которое налипает на кожу, затрудняет дыхание. Оно висело между нами с тех пор, как час назад я, не сдержавшись, крикнул, что её мать никогда не умела вовремя заткнуться. Не то чтобы это была неправда. Но правда, высказанная таким тоном, превращается в осколок стекла...

Саша стояла у окна, глядя, как дождь размазывает огни ночного города в акварельные пятна. В отражении на стекле её лицо было бледным и размытым, будто её саму уже стерли, как этот пейзаж. В руке она сжимала стакан с недопитым чаем — холодным, как этот вечер. «Всего пятнадцать минут», — промелькнуло в голове. Пятнадцать минут, которые переломили важное, что невозможно починить. Все началось с мелочи. С пуговицы на его пиджаке. — Ну где же ты её пристроила? Я же просил отдать костюм в химчистку, а не устраивать здесь цех! — его голос, обычно ровный и спокойный, резанул, как зазубренный нож...

Мелкий осенний дождь застилал окна мира мутными потёками. Алёна, прижав к груди потёртый кожаный портфель с драгоценными чертежами, выдохнула струю пара и помахала рукой очередному жёлтому автомобилю. Такси в час пик в центре города было на вес золота. Ей нужно было на другую сторону города, в офис заказчика, и она уже опаздывала. Наконец, одна из машин притормозила. Не новая, но чистая. Алёна рывком открыла дверь и плюхнулась на заднее сиденье, пахнущее ароматизатором с запахом «морская свежесть» и старым кожзамом...

Эту фразу Марина мысленно повторяла, как мантру, стоя у плиты и безучастно помешивая варящийся суп. Каждый щелчок ложки о край кастрюли отдавался в висках тупой болью. Кошмар. Именно это слово, емкое и безжалостное, точнее всего описывало ее жизнь вот уже седьмой год. Она окинула взглядом кухню — стерильно чистая, каждая чашка на своем месте, полы начищены до блеска. Таким его царство и должно было быть. Идеальным. Без единой соринки, без малейшего намека на беспорядок. Это была не ее кухня, это была витрина их брака, тюрьма, где она исполняла роль и прислуги, и смотрителя...

Запах жареной картошки, который он так любил, сегодня казался ей удушающим. Маргарита стояла у плиты, механически помешивая ломтики на сковороде. Золотистая корочка, щепотка розмарина — все как всегда. Все как по расписанию. «Семь лет брата — семь лет одних и тех же ужинов», — с горькой иронией подумала она. Ключ щёлкнул в замке ровно в семь. Шаги в прихожей, привычный стук портфеля о дубовую тумбу, шелест куртки, вешаемой на вешалку. — Привет, — раздался из прихожей голос Дмитрия. — Привет, — ответила она, и ее собственный голос прозвучал для нее чужим, плоским...

Слушание по делу № 347-Б должно было стать формальностью. Последней печатью на распаде нашей жизни. Мы сидели в полупустом зале, разделенные проходом, как пропастью. Я смотрел на затылок Марины, на знакомый изгиб шеи, на прядь волос, выбившуюся из строгого пучка. Пять лет брака, год развода. Адвокаты что-то бормотали о разделе имущества — диван, который мы выбирали вместе, хрустальные бокалы, из которых пили шампанское в первую новогоднюю ночь. Судья, уставшая женщина с лицом, высеченным из гранита судебных будней, монотонно перечисляла пункты...

Солнечный зайчик плясал на столешнице из светлого дуба, подсвечивая кружевную салфетку, которую я с таким трудом вышивала прошлой зимой. В доме пахло кофе и свежей выпечкой. Идиллия, картинка из глянцевого журнала. Таким его и любил мой муж Алексей — уютным, пропитанным запахами домашнего очага. — Смотри, какая красота, — я протянула ему чашку с ароматным капучино, сверху сердце, как он любил. Он улыбнулся, поцеловал в висок: —Спасибо, солнышко. Папа скоро должен быть. Говорил, что заедет на полчасика, документы забрать...

Свадьба — это праздник, полный радости и надежд, начало нового этапа в жизни молодых. Но иногда путь к этому празднику оказывается тернистым, особенно если вмешиваются старые стереотипы и конфликты поколений... *** — Ну вот, Танечка, кажется, настал тот самый день, которого мы ждали всю жизнь, — сказала мама Татьяны, улыбаясь сквозь слезы счастья. Они стояли возле зеркала, поправляя прическу дочери. Через пару часов Татьяна должна была стать женой Алексея Смирнова, молодого перспективного инженера, которого девушка полюбила ещё в университете...

Она стояла перед зеркалом, разглядывая своё отражение. Высокое зеркало отражало её всю целиком — хрупкую фигуру, светлые волосы, нежно-голубые глаза. Но самое главное было даже не в этом: взгляд Марии говорил больше, чем хотелось бы признать вслух. Она была грустна и растерянна одновременно. Почему-то именно сегодня ей захотелось вспомнить тот самый вечер много лет назад... *** — Маша, ты точно уверена, что хочешь выйти за меня? Иван стоял напротив неё, крепко сжимая её руки своими широкими ладонями...