Илья Долгополов

Вы помните, когда в последний раз были в театре? Нет? Жаль. Вы многое потеряли. Перед спектаклем ждёшь многого: эмоций, впечатлений, надежд. Всё ради этих чувств — они застревают в памяти надолго. Потом можно обсуждать увиденное с друзьями, спорить о том, кто сыграл лучше, сравнивать книгу и сцену. Но театр — это не только артисты. Это ещё и зрители. Собираясь в театр, люди наряжаются: кто-то накручивает волосы, как на выпускной, кто-то надевает костюм, в котором когда-то плясал на своей свадьбе...

ЛЕСТНИЦА Рассказ В каждом городе есть дома дореволюционной постройки с большой парадной берлинской лестницей, которая своими поворотами образует внутренний тоннель, куда со временем стали устанавливать лифты. Заходя в такой дом, ты словно проваливаешься в детство: запах слегка подгнившей древесины вперемешку с сыростью, едва пробивающийся свет сквозь запылённые окна между этажами. Иногда это «букетное безобразие» перебивает запах жареной курицы с чесноком или варёных пельменей, доносящийся из какой-нибудь квартиры...

Совершенно незаметно весна уступила место лету. Лето вошло широко, раздвинув хмурые майские тучи, и заняло главное место в этом мире тепла и света. Хильда лежала на полу, именно там, куда пробивались солнечные лучи, сквозь приоткрытое окошко, и нежилась в их тепле. Её шерсть отливала ярким каштановым блеском. Шелби устроился напротив — в кресле. Оба посапывали во сне, изредка вздрагивая, будто бежали за кем-то. — Хильда! Шелби! — позвала мама. — Пойдёмте кушать! Хильда, едва проснувшись, мигом вскочила и рванула в сторону столовой...

Все дни напролёт Хильда старалась угодить каждому, кто хоть как-то намекнёт ей на выполнение команды. Она выполняла их с такой радостью, что окружающие невольно улыбались. «Лежать», «Сидеть», «Ко мне», «Рядом», «Апорт» – эти слова стали её любимыми. Она с нетерпением ждала их, а порой даже сама требовала, чтобы родители дали ей задание. Если же они ленились, Хильда брала свою любимую игрушку – резиновый кукурузный початок с пронзительным свистком – и приносила папе, надеясь, что он отнимет её и бросит с командой «Апорт»...

После неудачной прогулки родители решили, что Хильде пора освоить основные правила поведения на улице. Они немного изучили вопрос, созвонились с кинологом и записались на занятия в ближайшие выходные. Хильда лежала на диване, подслушивая их разговор. "Наверное, решили от меня избавиться…" – грустно думала она. – "Ну и поделом мне! Впредь буду знать, что можно, а что нельзя." Она выглядела такой несчастной, что папа, заметив её, склонился над ней и ласково спросил: — Ты чего загрустила, моя красавица? — Папа, я больше не буду хулиганить… – тяжело вздохнула Хильда...

Две недели тянулись так медленно и невыносимо, что Хильда не находила себе места. Обещанная прогулка после долгого карантина манила её, как сахарная косточка. Весна пробивалась сквозь окна дома, наполняя его запахом цветущих деревьев, весёлым пением птиц и тёплыми солнечными лучами. Хильда целыми днями стояла передними лапами на подоконнике и с интересом разглядывала всё, что происходило на улице. Если мимо проходил незнакомый человек, она начинала громко лаять, показывая, что дом охраняет надёжный доберман...

Хильда растянулась на диване, который когда-то облюбовал Шелби, тихонько посапывала и едва заметно подрагивала лапой во сне. Кот осторожно, стараясь не потревожить щенка, пробирался из одного угла комнаты в другой. — Фу, ну и запах, — возмущённо прошипел Шелби. — Разве нельзя умыться с утра и пахнуть, как положено уважающей себя собаке? А то надушилась мамиными духами и валяется, вся такая важная. Хильда, уловив постороннее движение, приоткрыла один глаз, но не подала вида. Она терпеливо ждала, пока Шелби подойдёт ближе, чтобы застать его врасплох...

Важный и слегка своенравный кот лежал на подоконнике, лениво разглядывая пролетающих мимо окна птиц. Его серебристо-серая шерсть мягко сияла в лучах весеннего солнца. Порода обязывала — русская голубая, он был благородным котом, и это накладывало отпечаток на его характер. Ел он только свежие креветки и отборные кусочки сырого мяса, презирая консервы, хотя иногда всё же удостаивал их своим вниманием. В семье он был любимцем, ему не отказывали ни в чём. Хотел новую игрушку — пожалуйста. Хотел спать на кровати — добро пожаловать...

Когда я решил написать эту серию статей, в моей жизни происходили масштабные перемены — как внешние, так и внутренние. Всё, что казалось устойчивым, начало рушиться, земля уходила из-под ног, сценарии менялись изо дня в день. Да, подобное случалось и раньше. Жизненные потрясения — увольнения, разводы, семейные скандалы, смена места жительства — происходили периодически. И однажды я заметил закономерность в происходящем и в своей реакции на него. Избегание — вот главный вывод. Избегание как закономерность...

Есть такая теория, что всё, что происходит с тобой, — это всего лишь плод твоего воображения. Некая голограмма, где окружающие люди — часть твоей фантазии, а обстоятельства — выдуманный тобой сценарий, и вот что важно: чем сильнее твоё воображение, тем насыщеннее и интереснее твоя жизнь. Если следовать этой логике, то книги, которые ты прочитал, придуманы тобой. Ты творец своей реальности, а значит, главный герой всего, что в ней происходит, и чем ярче твои фантазии, тем больше событий пролетает перед глазами...

Если у вас появилась мысль, запишите её, иначе потом вы забудете не только о мысли, но и о том, что хотели её записать. Почему люди пишут? Забавный парадокс: когда ты что-то рассказываешь, тебя либо не слушают, либо слушают, чтобы ответить, а не понять. Но когда говорят они, ты обязан внимать каждому слову. Наверное, поэтому мне проще изложить свои мысли на бумаге. Кому интересно — обязательно прочитают. Мой самый близкий друг однажды сказал: «Нужно оставить вмятину в истории своей жизнью». Именно эти слова лучше всего описывают состояние человека, который пишет...

Рассказ о том, как я вдруг стал писателем. Каково это — писать книги? Если бы мне когда-то сказали: "Посмотри, это идёт писатель!", я бы не поверил и, наверное, сильно удивился. Но вот сейчас я пишу книги. Я не буду, говорить, интересные они или нет, популярны или не пользуются спросом — я просто пишу. Когда моя жена в незнакомой компании невзначай упоминает, что её муж — писатель, на лицах окружающих появляется смесь удивления и сомнения. То ли лёгкое пренебрежение, то ли вопрос: "Как так? Писатель? В нашем городе? Среди нас?" Но на деле всё проще...