Хильда и Шелби

Совершенно незаметно весна уступила место лету. Лето вошло широко, раздвинув хмурые майские тучи, и заняло главное место в этом мире тепла и света. Хильда лежала на полу, именно там, куда пробивались солнечные лучи, сквозь приоткрытое окошко, и нежилась в их тепле. Её шерсть отливала ярким каштановым блеском. Шелби устроился напротив — в кресле. Оба посапывали во сне, изредка вздрагивая, будто бежали за кем-то. — Хильда! Шелби! — позвала мама. — Пойдёмте кушать! Хильда, едва проснувшись, мигом вскочила и рванула в сторону столовой...

Все дни напролёт Хильда старалась угодить каждому, кто хоть как-то намекнёт ей на выполнение команды. Она выполняла их с такой радостью, что окружающие невольно улыбались. «Лежать», «Сидеть», «Ко мне», «Рядом», «Апорт» – эти слова стали её любимыми. Она с нетерпением ждала их, а порой даже сама требовала, чтобы родители дали ей задание. Если же они ленились, Хильда брала свою любимую игрушку – резиновый кукурузный початок с пронзительным свистком – и приносила папе, надеясь, что он отнимет её и бросит с командой «Апорт»...

После неудачной прогулки родители решили, что Хильде пора освоить основные правила поведения на улице. Они немного изучили вопрос, созвонились с кинологом и записались на занятия в ближайшие выходные. Хильда лежала на диване, подслушивая их разговор. "Наверное, решили от меня избавиться…" – грустно думала она. – "Ну и поделом мне! Впредь буду знать, что можно, а что нельзя." Она выглядела такой несчастной, что папа, заметив её, склонился над ней и ласково спросил: — Ты чего загрустила, моя красавица? — Папа, я больше не буду хулиганить… – тяжело вздохнула Хильда...

Две недели тянулись так медленно и невыносимо, что Хильда не находила себе места. Обещанная прогулка после долгого карантина манила её, как сахарная косточка. Весна пробивалась сквозь окна дома, наполняя его запахом цветущих деревьев, весёлым пением птиц и тёплыми солнечными лучами. Хильда целыми днями стояла передними лапами на подоконнике и с интересом разглядывала всё, что происходило на улице. Если мимо проходил незнакомый человек, она начинала громко лаять, показывая, что дом охраняет надёжный доберман...

Хильда растянулась на диване, который когда-то облюбовал Шелби, тихонько посапывала и едва заметно подрагивала лапой во сне. Кот осторожно, стараясь не потревожить щенка, пробирался из одного угла комнаты в другой. — Фу, ну и запах, — возмущённо прошипел Шелби. — Разве нельзя умыться с утра и пахнуть, как положено уважающей себя собаке? А то надушилась мамиными духами и валяется, вся такая важная. Хильда, уловив постороннее движение, приоткрыла один глаз, но не подала вида. Она терпеливо ждала, пока Шелби подойдёт ближе, чтобы застать его врасплох...

Важный и слегка своенравный кот лежал на подоконнике, лениво разглядывая пролетающих мимо окна птиц. Его серебристо-серая шерсть мягко сияла в лучах весеннего солнца. Порода обязывала — русская голубая, он был благородным котом, и это накладывало отпечаток на его характер. Ел он только свежие креветки и отборные кусочки сырого мяса, презирая консервы, хотя иногда всё же удостаивал их своим вниманием. В семье он был любимцем, ему не отказывали ни в чём. Хотел новую игрушку — пожалуйста. Хотел спать на кровати — добро пожаловать...