ГОЛОСА МИНУВШЕГО ВЕКА

Имя этого мастера кисти вот уже более полувека вызывает яростные споры. Не потому, что его искусство непонятно зрителям – нет, он не был абстракционистом или авангардистом: все его рисунки и живописные полотна выполнены в манере классического реализма. Споры вызывают сюжеты художника, темы его полотен и рисунков. Он был продолжателем традиций той небольшой группы передвижников, которых называли «жанристами». Тех живописцев, кто не боялся описывать негативные стороны жизни, вскрывать язвы общества и горе простого человека...

Однажды мне приснился сон: я за рулём автомобиля мчусь по шоссе, и вдруг – дорога обрывается в глубокое ущелье! Я жму на педаль тормоза, но он не работает, машина подлетает к обрыву, повисает в воздухе над пропастью, и... В ужасе, вцепившись в руль, я зажмуриваюсь, ожидая удара. Но удара всё нет и нет… И когда через несколько секунд я открыл глаза, то понял, что колёса всё-таки замерли на самом краю ущелья. К счастью, это был лишь сон. А вот для моего собеседника такая ситуация повторялась в день по несколько раз...

И снова поводом к моей публикации послужила архивная звукозапись, сделанная в московском научно-просветительном центре «Холокост». В тот день несколько десятков собравшихся здесь людей слушали рассказ человека, который воевал рядом с трижды Героем Советского Союза Александром Покрышкиным. Об этом советском лётчике известно достаточно много. Он сам написал около трёх десятков книг о себе и своих боевых товарищах. Вот лишь некоторые из них: «Крылья истребителя», «Познать себя в бою», «Небо войны»...

Он говорил с трудом - после двух-трёх фраз задыхался, делал длинные паузы, потом снова выдавливал из себя очередную порцию слов. И снова замолкал, пытаясь отдышаться, набрать в грудь воздуха. Рак лёгких в последней терминальной стадии. Но, тем не менее, согласился на интервью. Последнее интервью в своей жизни. Когда я монтировал его рассказ для очередной своей радиопередачи, то конечно, все эти мучительные паузы вырезал. В эфире голос ветерана звучал 11 минут, а удалённые куски с тяжёлым дыханием умиравшего человека заняли в «корзине» моего компьютера более полутора часов...

Все мои знакомые знают, что я по образованию - историк-архивист и почти полвека проработал в цнтральных государственных архивах нашей страны. Поэтому они периодически дарят мне какие-то любопытные артефакты. То пришлют из Сызрани – с родины моей мамы - миниатюрную книжицу, изданную к 300-летию Дома Романовых. То принесут найденный при сносе старого бревенчатого дома на Бауманской улице дневник московского студента, где тот описывает события в столице в 1918 году. То подарят найденные на помойке...