Читатека

Сегодня Литнет празднует день воспоминаний о любимых книжках. Я уже давно там постоянный читатель, и, разумеется, любимые книжки есть и у меня. Хотя, наверное, правильнее будет сказать – любимые авторы. Позвольте мне, в нескольких словах, рассказать о них. Например, жанр фэнтези, приключения. Первое имя, которое приходит на память – Юлия Журавлёва. И самое-самое любимое у неё – серия «Целители магических животных». Разные герои, разные характеры, разные судьбы. И вместе с каждым ты переживаешь захватывающее приключение. Оксана Зиентек. Любимый цикл – «Хроники Люнборга и окрестностей», жанр любовное фэнтези. Если Вы любите неспешные повествования, Вам тоже должнопонравиться. В её книгах нет экшена, скандалов и бурных страстей. Но есть люди с необычными судьбами и необычными характерами.  И описаны они так сочно, что невольно проникаешься к ним, если не любовью, то уважением. Обязательно. У Елены Лабрус выложены книжки совершенно разных жанров. Есть и триллеры, детективы, истории о попаданцах. Но лично меня покорила небольшая серия «Свободен», жанра современный любовный роман. Это книги о превратностях судьбы, о мечте и о счастье. В той же серии – о юных и романтичных современниках пишет и Янина Логвин. Её герои добрые и наивные, страстные и доверчивые. И в то же время, гордые и сильные, преданные и верные. Ещё весьма «плодовитая» писательница – Татьяна Зинина. Не все её книги вызвали у меня одинаковое восхищение, но очень понравившихся гораздо больше, чем «неплохих». Но, пожалуй, самые большие переживания у меня вызвал цикл «Маги Семирской империи». Никак не могу не упомянуть Любовь Свадьбину и её цикл «Секретарь старшего принца». Это романы для любителей гендерной интриги. Но лично я просто влюбилась в этого старшего принца, и, каюсь, переживала за него гораздо больше, чем за его избранницу. А ещё удивительным открытием для меня стали книги Алексея Гришина. Они не о страсти, хотя и романтика в них есть, как же без неё. Эти книги о чести и доблести, о жизни и смерти. Об офицерах, которые «бывшими не бывают».

Мама Моей маме восемьдесят шесть лет. Как говорится, она неплохо «сохранилась» для своего возраста. Но... Всё, что происходит в сегодняшней жизни, не держится в её голове больше двух минут. А то, что она видит вокруг, как веретено из кудели, вытягивает её детские воспоминания. Мы сидим в парке на скамеечке, наблюдаем за детворой на площадке. - Есть такая трава, «калачики», - начинает мама. Она смотрит в сторону, где в густой траве копошатся две девчушки. Кажется, ловят кузнечиков. – У нас на поле её много было. Там под листьями круглые бубочки, мы их срывали и ели... Помню, возвращается мама... Она в Торез ездила, на рынок, папкины вещи на продукты менять. Увидела нас, села на лавочку и заплакала: «Ничего я сегодня не поменяла, деточки». А мы подбежим, обнимаем её: «Не плачь, мы не голодные – мы калачиков наелись!» Мама поворачивается ко мне и с лукавой улыбкой поясняет: - Разве ж травой можно наесться? Это мы её утешали, жалели... А ещё помню, - мамин взгляд уносится далеко-далеко, за горизонт лет, - разбудит меня мама в три утра, в магазин за хлебом. Темно, страшно, а я иду и пою – делаю вид, что не боюсь. - А почему тебя? Ты же самая младшая была? - А кого? Вовка с тринадцати лет ночным пастухом в колхозе работал, только утром приходил. А Валя... Хлеб по карточкам давали, кусок и маленький довесочек. Я строгая была, держалась всегда, а Валя – голодная же! – пока донесёт, довесок съедала. Мамка начнёт хлеб делить, а мы с Вовкой кричим: «Не честно! Она свой кусок уже съела!». А мама шикает на нас: «Не кричите, я ей свой кусок отдала»... Глупые мы были... - А магазин далеко был? Зачем так рано вставать? - Магазин? Где универмаг старый знаешь? - Ого! Далеко же! - Так ведь очередь... Мама дежурство сдавала и меня подменяла. А мне портфель приносила – школа там же была. Мама сторожем работала. Полуслепая, какой из неё сторож? Но председатель взял её. Они с папкой до войны друзьями были. Только он вернулся, а папа нет... Тем, у кого отцы вернулись, намного легче было. А мы... Мы очень бедно жили... Помню, я ручку в школе потеряла. Простую совсем – перо на палочку надевалось... Вот иду я и плачу – как уроки делать? А навстречу мне женщина, молодая. И такая она красивая – пальто в клеточку, приталенное. А ещё у неё беретка и сумочка одного цвета были. Остановила меня: «Девочка, ты чего плачешь?». Я рассказала. А она открыла сумочку, и даёт мне целый рубль! «Купи себе новую ручку». Представляешь? – с детским восторгом поворачивается ко мне мама. – Ручка сорок копеек стоила, а она мне рубль дала! Я даже сейчас ей благодарна...

Одиннадцатый принц. — Ты ничтожество! Синие матушкины глаза потемнели, тонкие ноздри трепетали, а пухлые губы, которые придворные льстецы сравнивают с розовыми бутонами, сейчас искривились от негодования. Её голос, обычно такой мелодичный, сейчас скрипит, как песок по медному блюду. — Ты бездарный, ни на что не годный мальчишка! Я столько сил вложила в этот план, а ты всё разрушил! Как ты мог?! Как ты посмел?! Негодяй! Зачем? Зачем я родила на свет это ничтожество?! Прекрасная разгневанная женщина стремительно уходит. Её многослойные шёлковые одеяния развеваются и шелестят, как поземка по заснеженному полю. Тонкие каблучки звонко стучат по каменному полу, каждым шагом вбивая ледяные гвозди в разбитое сердце сына. Дворец замер. Рабы боятся дышать. Матлор, младшая жена императора, всегда неприступно-холодная, разносит единственного, любимого сына. Джу́нки бессильно опустился на холодный каменный пол. И правда, зачем же он родился на свет, такой бездарный и никому не нужный? Ничтожество. С самого рождения он постоянно слышал это слово. Его сводные братья и сестры, старшие жены отца, постоянно повторяли ему это. И даже отец, пусть не так ядовито, как его жены, но тоже усмехался: «Да что ты можешь? Ничтожество!» Только матушка жарко обнимала его, собирала губами солёные слезы и горячо шептала в маленькое ушко: «Это неправда! Ты просто ещё маленький! Вот вырастешь, и станешь самым сильным, самым могучим!» И Джунки старался. Сквозь слёзы, сквозь боль, разбивая в кровь руки и ноги, едва не разрывая мышцы и связки, он постоянно тренировался.  Он стал лучшим наездником. Лучшим бойцом. Лучшим фехтовальщиком. Он научился отбрасывать страх и держать свои чувства в каменном мешке. Теперь никто, даже отец, не смели бросать это слово ему в лицо. Только за спиной. Шёпотом. Некоторые. И вот теперь матушка, сама матушка, гневно бросила ему прямо в лицо: «Ты ничтожество!» Что же, вся его боль, все его старания — напрасны? Все его победы — никому не нужны? …Больно… Как больно! …Выходит, ценность его жизни зависит от того, сможет ли он понравиться иноземной принцессе? А не понравился — зря родился? Больше не нужен. Зачем жить, если никому не нужен? Сердце, горящее огнем — не нужно? Пусть остановится, закаменеет. Тук-тук, тук-тук, тук. Ноги, лишенные крови, леденеют. Тук. Тук. Тук. Тук. Обескровленные руки с посиневшими ногтями бессильно падают на пол. Тук... Тук... Тук... Кожа лица белеет, затем сереет. Тук… Тук… Сердце уже не горит, только тлеет. Еще один вздох. Теперь последний… продожение здесь: author.today/...915 или здесь: litnet.com/...440

Накопленные обиды. Голова опять болит и пухнет. Кто эта тётка? Что ей от меня надо? С чего всё начиналось? С моих мечтаний. С моих несбыточных мечтаний! Поняла, дура? Да, я помню нашу свадьбу. Там всё было прекрасно! Я хорошо всё продумала, ему осталось только выполнить. Он сделал всё, как я хотела. Наверно, он тогда всё-таки любил меня... Когда начали ссориться? Наверно, когда выбирали квартиру. Я хотела в самом центре, чтобы можно было шопиться без проблем. Там ещё парк рядом, можно будет прогуливаться по вечерам, селфиться на фоне закатов – это же так романтично! Но он выбрал подальше от центра, но рядом с метро. Он меня совсем не слушал! Говорил об удобной планировке и уютном дворике. Но Я хотела совсем другого! Да, дорого, нам тогда это было не по карману. Но можно было не спешить, и поискать ещё что-то в том районе. Хотя нет, спешить надо было – из общежития выселяют сразу после вручения дипломов. Ладно, ладно! Может, он и был прав, но он выбрал САМ! Без меня! Где я была? Уехала к маме. Кто-то же должен меня поддержать? Мама всегда меня поддерживает. И когда я не хотела ехать в его семью на Новый год, и когда я не хотела отпускать его к сестре. Подумаешь, традиция! Ну и что, что они много лет так встречают зимний праздник. Сейчас у него другая семья, и традиции нужно заводить новые! Может, я хотела романтический ужин только для нас двоих, а не кучу его родственников вокруг! Или поехать к моей маме, как всегда на праздники. Самое обидное – он веселился! Видел, как мне это не нравится, и веселился! Сестра? Она поступила в институт, и он поехал помогать ей устраиваться в общежитии. С чего бы это? Не маленькая уже, сама справится! А муж должен проводить вечера рядом с женой. Может, я хотела в тот день в парке прогуляться? Она что, дороже ему, чем я? Жена должна быть на первом месте! А мама его? Присосалась, как пиявка! Звонит каждую неделю и болтает с ним по полчаса! А я должна ждать! И ещё этот маменькин сынок не позволяет мне обсуждать его мамашу! Правильно моя мама сказала – такое нужно перерубать сразу. Я старалась! Очень старалась! Истерики, скандалы, обиды – ничего не помогало! Где же его любовь, которую он мне обещал? Разве так муж должен любить жену? Что? Простить, отпустить? Как? Как простить, если он не считает себя виноватым? Он делает для меня всё? Что – всё? Забота, деньги? Он – МУЖ! Он – ДОЛЖЕН! Отстань от меня, тётка. Опять вытянула из ямы все мои обиды. Посмотри, как распухла моя голова от них. Хочешь, чтоб она лопнула? Вы, наверно, сговорились с ним? Отстань! Скажи ему – пусть его совесть замучает, за то, что этот подлец сделал мне! ***** - Молодой человек, вы – муж? - Да. Что скажете, доктор? - К сожалению, пока не видно прогресса. Она никого не хочет слышать.