Северный Нил

Частный сектор берём с трудом. Огородами и садами Продвигаемся. Этот дом Две недели сражался с нами. По стеклу ступая впотьмах, Я прощупывал затхлые сени. Книжка брошена. Альманах «Мир фантастики и приключений». Ей не меньше полста годов. Я ещё не успел родиться. Поколениями чтецов Замусоленные страницы. Они стали от старости нежными...

Мне припомнился дом, Луговая трава. Зеленеет кругом молодая листва. Я по полю бегу, задевая цветки, И топчу лепестки, лепестки. На вечерней заре неподвижна река. В чугунке на костре дозревает уха. Над берёзовой кроной мерцает звезда И кукушка считает года. Как недолги минуты солдатского сна, Что мне дарит моя боевая весна В череде переходов, обстрелов, атак...

Блокада. Жуть земного ада. Под мерный шаг секундных цифр  Дежурят в ледяных парадных  Навек застывшие жильцы. Глядят безглазые атланты  На город, павший к их ногам. Гранитный Ленинград блокадный, Как опустевший гулкий храм. Нет, нет, не так! Здесь люди жили. Сражались, мучились, любили. Терпя, не преклонив колен, В позорный не сдаваясь плен. Наш город жив. Жива и правда, Какой она была, блокада. Кто был наш враг? Какая сила  Нас так безжалостно душила? Как встарь, двунадесять племён Из атлантических сторон...

Наблюдал его, не мешая, Из прибрежного тростника. Вот он, рядом, мишень живая. Сотня метров до мозжечка. То мелькнул, то зарылся в торфе Через правильный интервал, Но лицо своё, даже в профиль, Мне ни разу не показал...

Что запомнилось? Очень немногое. Леса летнего тишина. И лицо отцовское строгое. И одно только слово: война. Срочный выезд домой из Эстонии В Ленинград, в спасительный тыл. И как жутко сирены стонут. И как лёд на Неве застыл. Трудно маленькому человеку Помнить будни блокадных дней. А родители? Им полвека На двоих. Куда уж взрослей. Как с Садовой переезжали, Не запомнила. Ночь. Спала. Это мне потом рассказали, Что бомбёжка ночью была. На Васильевском было весело. На полу там лежал медведь. Я любила сидеть за креслами, Не уехавшими в Ташкент...

Опорный пункт. Капкан. Могила. Здесь обрывается дневник. Судьбу земную завершила Обитель русская для них. Их бросили во лжи и страхе. Вперёд никак. Нельзя назад. И только чёрные монахи За их агонией следят. Нет, не солдаты, а бандиты, Разноязыкий легион. Пугают их слова молитвы И поминальный перезвон. Вломились,...

Тучи уходят на запад. Тяжко над полем ползут. И восстаёт из праха Свежей травы изумруд. Ветер в весенней силе Гонит от нас метель. Снежной последней пыли Кланяется апрель. Рады? Конечно, рады Долгожданной весне. Но, России солдаты, Мы ещё на войне. На запад гоним тревогу, Но, как бы цель ни близка, Предупреждение «Воздух!» Не отменяли пока...

Они пытались изгнать нас силой С нашей родной русской земли. Били, твердя: москалей – в Россию, Куда подальше! И не смогли. Могут лишь ненавидеть до дрожи. Но если кому не ясен расклад, Правила, как всегда, как должно, Внятно диктует русский солдат...

Поезд дальний, романтичный Путешественник-состав Прочь от суеты столичной Увезёт нас в Ярославль. От ненужных ожиданий, Неоплаченных дорог, Душной толчеи вокзальной В тихий русский городок. Разобраться, что мы были, Что мы будем, что мы есть. Может, местные святые Нам окажут помощь здесь. И, увидев сок черники На губах и на руках, К нам приблизят свои лики, Почерневшие в веках...

Виртуозные руки Неподвижны почти. Фронтовые хирурги. Ангелы во плоти. Кажется, что не дышат. Взгляд, как будто, застыл. Кажется, это выше Человеческих сил. Тем не менее, это Человеческий труд. Жизнь в прицеле ланцета. Чудо долгих минут. Возвращение, откуда Редко кто приходил...

Было чёрное, стало белое. По-другому в истории не было. Для примера годится Франция. Узурпатор. Начало династии. Блеск дешёвый и недешёвый. Были лилии, стали пчёлы. Гений. Цезарь. Кумир миллионов. Крах. И вновь привозят Бурбонов. Потом снова под Бонапартом, Президентом и императором. В промежутках беснуются улицы. То ли три, то ли пять революций. Вольный дух. Воодушевление. Все идут на всех в наступление. Флаги алые, песни, лозунги, Войны, мёртвые люди и лошади, Звуки трубные марсельез, Плиты кладбища Пер-ла-Шез...