Рая Ярцева

Нина Ивановна шла по осеннему парку и загребала ногами жёлтые листья. Эта женщина небольшого роста, с короткой стрижкой каштановых волос, пятидесяти лет от роду, пребывала в хорошем настроении. Она на ходу вытащила из кармана телефон и решила позвонить подруге: -Люся, привет, я тебе говорила, что как мои ушли жить к сватье, так для меня началось золотое время. Что хочу, то и ворочу, и от получки сейчас деньги стала откладывать, может с тобой ещё на море съездим!- Нина поспешила в магазин за продуктами...

Перестройка. Время, когда воздух звенел от обещаний, а жизнь заставляла затягивать пояса до хруста рёбер. Правительство сыпало милостями, словно крупу голубям: вот тебе участок под дачу, вот право на гараж, вот — счастье собственной кооперативной квартиры. Мы, измученные теснотой «хрущёвки» с двумя смежными комнатами, мечтали об однокомнатной, чтобы потом выменять её на трешку. Мечтали наивно, по-советски. Но у судьбы, а точнее, у председателя нашего жилищного кооператива Людмилы Добровой, были на наш счёт иные планы...

Этот летний день на нашей базе отдыха начался с проблемы: по лугам ходили явно недоенные коровы, а их хозяин, Галимжан, спал непробудным сном в своей казарме. Тридцатилетний, гладкий и загорелый до черноты, он лежал на койке, как бревно, и на все попытки растолкать его лишь невнятно мычал. Под.лец. А ведь еще он любил рассуждать о вреде молока! Хотя его собственный отец, бодрый семидесятилетний старик, которого мы звали «абрек», был тому живым опровержением. Сидел на коне — султан султаном! Говорили, женился он раз девять...

История Лены была похожа на многие другие: ослепительная, но короткая вспышка летнего романа, оставившая после себя не только горькие воспоминания, но и самый дорогой след — сына Сашку. Мачо, покоривший её сердце, благополучно испарился, вернувшись в лоно своей семьи. Лена же не стала долго хоронить себя в слезах. Сжав волю в кулак, она приняла свой новый статус — матери-одиночки — не как клеймо, а как вызов. Слёзы высохли, уступив место упорству. С помощью родных, нянчивших малыша, и добрых людей, по знакомству устроивших её на радиозавод, она буквально вытащила себя сама...

Той весной Руслан был полон надежд. Он собирался жениться на Наденьке, которая ждала ребёнка. Их будущее виделось ему светлым и прочным, как фундамент. Но очень скоро романтика сменилась холодным расчётом. Узнав о беременности, Наденька вместе с Русланом увидела возможность — бабушкину квартиру, в которой на тот момент жила его двоюродная сестра. Квартира стала яблоком раздора, а брак — разменной монетой. Попытка «отжать» жилплощадь провалилась, и вместе с ней испарился и всякий интерес Наденьки к грядущему материнству...