Пазанда Замира

Не знаю, почему я каждый раз волнуюсь перед встречами со свекровью. Может, потому что за шесть лет брака я так и не научилась понимать, что именно ей нравится. Или, может, потому что каждый раз, как мы едем к ней в гости, я чувствую себя невесткой из старого анекдота: «Свекровь пришла — праздник закончился». Хотя формально всё у нас неплохо: она не вмешивается в наши дела напрямую, я стараюсь быть вежливой, не спорить, не навязывать. Но всё время между нами как будто прозрачная стена — не высокая, но неприятно холодная...

Я всегда думала, что знаю свою дочь. Каждое её движение, каждый взгляд, каждую интонацию. Шестнадцать лет вместе — день за днём, год за годом — казалось, что между нами не может быть тайн. Я помню, как держала её крошечные пальцы, как она впервые пошла в садик, как боялась темноты и пряталась под мою руку, когда гремел гром. И вот теперь она не пришла домой. Это случилось в обыкновенный вторник. Обычный, ничем не примечательный день. Я пришла с работы чуть раньше, усталая, но довольная — наконец закрыла отчёт...

Марина всегда знала цену деньгам — точнее, знала, каково жить без них. Две работы, вечная усталость, и мама, уставшая от больниц и дешёвых лекарств. Её жизнь была как треснувшая кружка: вроде держит воду, но стоит чуть наклонить — и всё выливается. Она работала продавщицей в аптеке и иногда подрабатывала уборкой вместе с соседкой, тётей Верой. Та знала хорошие места, где платили наличными. — Поедем завтра в Парк-Хилл, — сказала как-то тётя Вера, запихивая в сумку ведро. — Дом у них большой, но хозяева культурные...

Я помню тот день, когда впервые встретила его маму. Саша тогда сказал: — Не волнуйся, мама добрая, просто немного строгая. Строгая — это было мягко сказано. Она открыла дверь, посмотрела на меня с головы до ног и, прежде чем поздороваться, спросила: — А ты откуда? Я улыбнулась, стараясь не обидеться. — Из Еревана. — ответила я. Она кивнула — коротко, как будто отметила галочкой пункт в анкете. — Ага. Ясно. Проходи. Уже тогда я поняла: ничего «ясного» там не было. В её взгляде читалось недоверие, настороженность...

Татьяна сидела на кухне, крутя в руках кружку с остывшим чаем. За окном, где лениво падал первый снег, казалось, что время остановилось, и только её мысли спешили куда-то вперёд-назад, в прошлое. Пять лет… Пять лет прошло с того дня, как она узнала, что Юра женился. Не на ней. Не дождавшись её, не объяснив толком ничего. Просто исчез, уехал «к себе», как он тогда сказал, и вскоре дошёл слух — свадьба, новая жизнь. Они встречались почти год. Это было странное, не всегда ровное чувство — порой резкое, полное ссор и примирений, но живое, настоящее...