Легкое чтение: рассказы

Гусевы опять поругались. Причиной для ссоры послужила их годовщина. Шестого апреля минуло двадцать лет законного брака. Гусева Варя планировала отметить событие с помпой: пригласить гостей и закатить пир на весь мир. Гусев Александр, поняв, что для него эта годовщина станет такой же «приятной», как для лошади свадьба, вдруг заартачился и уперся рогом. — Давай дурью маяться не будем, Варька? Давай подождем немного и девятого мая годовщину отметим? С шашлычками, да на свежем воздухе, а? Память у Гусева отличная...

Уже в третий раз щелкаю кнопку чайника, перекладываю салфетки на столе и ровняю по центру домашний торт. «Как заправская хозяйка», ― сам над собой посмеиваюсь, но от волнения не знаю, куда руки деть. Вот и пытаюсь хоть чем-то занять. Жду в гости дочку. Мы с ней четырнадцать лет толком не виделись и не общались. Сначала ее мать против была, потом моя новая пассия мне голову задурила, а там и Аленка разобиделась. Сказала, что раньше она мне не нужна была, а теперь я ей не нужен. Дело было так. Со своей первой женой я познакомился в школе...

Маша Егорова никогда не считала себя интересным человеком. В школе училась посредственно, навыками обладала самыми простыми, выдающихся дарований не имела. Учителя ее не хвалили, но и не ругали, особенного интереса, который ведет вперед, заставляет развиваться и следовать выбранному направлению ― у неё не было. Ни особых трудностей, ни разочарований. После одиннадцатого класса учиться никуда не пошла, как-то не пришлось. Сначала долго не могла определиться, кем хочет стать. Затем внезапно обнаружила, что опоздала со сроками подачи документов...

День поездки на дачу выдался хмурым и ненастным. Но на участке меня ждал сюрприз. Листва, разноцветным шуршащим ковром опавшая с кроны старой яблони, обнажила скрытое раньше яблоко. Золотистые, румяные его бока так светились на фоне черных веток, что мне пришлось зажмуриться, как будто солнце сверкнуло ярким мазком среди туч, размазанных серым пятном по всему небосводу. Вознамерившись обязательно достать фрукт, я полез на дерево с ловкостью старой обезьяны, которая спрыгнула с ветвей минимум миллион лет назад...

— Ну что ты, Галка, все на жизнь жалуешься? Подожди-ка. — Ирина Петровна придержала Галину Ивановну за рукав и посеменила к одноногому нищему, понуро сидящему в переходе. Галина замолкла на полуслове и посмотрела ей вслед. «Вот неугомонная старуха! — раздраженно подумала она, глядя, как Ирина Петровна достает из кармана и бросает в коробку купюру. — Деньги таким трудом достаются, а она их на этих разбазаривает!» Она с неприязнью глянула на попрошайку, который поднял голову и благодарно расплылся в щербатой улыбке...

В квартире у Валентины Петровны Новый год начинался не с елки и мандаринов, а с глухого раздражения. Ей было шестьдесят восемь, и она давно знала: чем сильнее женщина хочет «чтобы все прошло хорошо», тем больше шансов, что кто-то рядом обязательно найдет, чем испортить настроение. У Валентины Петровны этим «кто-то» последние годы стабильно был муж — Николай Иванович. Не то чтобы он стал плохим человеком. Он просто стал… неудобным. Колючим. Всем недовольным. Как старый свитер, который не выбрасывают, потому что «еще носится», но он уже не греет, а только царапает...

«Привет, ты не могла бы одолжить мне немного денег?» Света прочитала сообщение, и настроение у нее испортилось. Настя просила в долг уже третий раз. Они познакомились на работе. Обе в один день устроились в офис на должности менеджеров. Тогда компания расширяла штат и набирала новых сотрудников. Их посадили в большой комнате напротив друг друга и этого хватило, чтобы они сблизились. Помимо одинаковых должностных обязанностей, у Светы и Насти оказались схожие интересы. Обе любили китайские сериалы, фолк-музыку и итальянскую кухню...

Альбина Витальевна приехала на дачу, чтобы отдохнуть. На самом деле отдохнуть: посидеть в кресле-качалке на крылечке, укрывшись пледиком и попивая горячий ароматный чаек с бергамотом, побродить по осеннему лесу, подышать свежим воздухом. Она ведь так устала за последние годы, что уже саму себя не помнила! В будни — работа, в выходные — дача, некогда лишний раз на солнышко посмотреть. — Мам, хватит, — сказала ей как-то дочь, Маша. — Ты так сердечный приступ получишь. От перенапряжения. Какие еще закатки?...

― Ты где была так долго? Почему я должен тебя ждать? ― Паш, я просто задержалась немного. Говорила с девочкой одной… ― «Девочкой»! ― передразнил Павел жену. ― По любому там не девочка, а такая же бабища, как ты! Иди лучше на кухню и приготовь еды! Оля почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Паша редко так грубил, но сейчас превзошел сам себя. Ольга не стала объяснять, что новая коллега с работы оказалась просто замечательной, и они вместе договорились ходить на фитнес, чтобы поддерживать себя в форме ― все равно не поймет...

Тревожно пиликнул телефон, пока Виктория старательно парковала машину возле своей любимой ёлки у подъезда. Иногда муж называл ее ведьмой, потому что она зачастую, еще до того, как брала трубку, уже знала или кто звонит, или что за новости прилетят. Вот и сейчас, сердце сначала замерло, а потом заколотилось до звона в ушах. «Неужто с Ильей что-то произошло?» ― материнский инстинкт сразу начал гонять в голове дурные мысли. Сын после окончания военного училища получил распределение на Дальний Восток и теперь выходил на связь крайне редко: то наряды, то командировки, то бесконечные сборы...

Кирилл заметил ее еще издалека. Она сидела на скамейке. Худенькая, сгорбленная, вся такая несчастная с виду, даже на расстоянии двадцати метров было заметно, как сильно состарилась его мать. Мать! Можно ли было назвать ее матерью, Кирилл не знал. Он говорил всем о том, что он — круглый сирота, воспитанный теткой и не помнивший ни матери, ни отца. — Кирюша! — женщина, повернувшись, заметила застывшего на одном месте Кирилла, который, приблизившись к Ирине Анатольевне на близкое расстояние, так и не решался обратиться к ней...

Лена сидела у дверей кабинета, ожидая, когда ее вызовут. Предстояло собеседование с директором турагентства, на должность менеджера. Как часто бывает в таких случаях, Лену больше всего стали волновать какие-то мелочи — намечающаяся стрелка на колготках, слегка испорченная ветром прическа... От пустячных мыслей отвлёк мужской голос из-за двери: «Проходите, пожалуйста!» Лена вошла в кабинет, стараясь придать себе как можно более деловой и приветливый вид. Но вежливая улыбка сползла, когда она увидела, кто сидит в кресле директора...