Рассказы Алены С.

Однажды в жизни Лены и Володи Сергеевых появилась Люба. А вместе с ней пришли большие перемены. Она была вроде какой-то дальней родственницей Лены. Настолько дальней, что Ленина мама даже не смогла объяснить, кем она им приходится. Запуталась, словно муха в паутине, в многочисленных родственных связях, рассердилась и сказала: — Да какая, в конце концов, разница? Пусть живет. Я пообещала приютить девочку. Ведь это и мой дом тоже. Люба тем временем скромно переминалась за спиной Марии Ивановны, невинно улыбалась и хранила молчание...

Утро было недобрым. На кухне кто-то гремел посудой и громко распевал замшелый хит: «О боже, какой мужчина». Хит был ужасен. А еще ужаснее было то, что голос, по тексту песни требующий сына от какого-то супермужика, был женским. Женским! Мария Ивановна решительно зашагала на кухню. «В больницу ненадолго прилечь нельзя — Вовик сразу какую-то бабу притащил!» — несправедливо возмущалась она. Несправедливо потому, что ее сын, сорокалетний Вовик, никаких баб до этого не таскал. Не было в его жизни места для них...

Ох и кипела сегодня Лена праведным гневом, ох и злилась. А все муж, Санька! Ну надо же было в такого вляпаться. Руки-крюки, голова — кочан капусты. Ни денег заработать не умеет, ни по дому помочь! Да еще и Люба притащилась. Вон сидит, глазки свои кукольные на Лену таращит, локон блондинистый на пальчике крутит. Куда уж ей понять жизнь простых смертных. Любочка вся в шоколаде. Муж — бизнесмен-добытчик, дома, как во дворце. Эх, вот бы Лене так... — Ну чего ты сидишь, молчишь? Расскажи чего-нибудь, раз уж пришла! — велела она Любе...

Никогда еще пробуждение не было настолько кошмарным. А Василий знал в этом толк. Чего уж греха таить, любил он периодически «расслабиться» с друзьями-приятелями. Иногда случалось, поутру после этих посиделок не то что вставать, жить не хотелось. Но сегодня было что-то совсем из ряда вон. Первой пришла боль: вонзилась в мозг, стерла все мысли и мыслишки, гирьками навалилась на веки, не давая открыть глаза. Вслед за болью появился страх. Иррациональный, липкий. Бояться в темноте было совсем невыносимо, и Василий со стоном разлепил тяжелые веки...

— Я ухожу от тебя! — Лена сообщила это с таким торжеством, словно выиграла главный приз в лотерее жизни. А Сергей, к собственному удивлению, даже не расстроился. Наоборот, почувствовал что-то очень похожее на облегчение. «Господи, наконец-то все разрешилось, да еще и без моего участия», — промелькнула малодушная мыслишка. Но за нее даже было не особо стыдно. *** Сергей свою жену любил. А вот Лена... Любила ли она его когда-нибудь? Нет, наверное. Даже замуж за Серегу вышла скорее из вредности. Правда, когда она предложила пожениться, то он даже не подозревал об этом...

— Да что ж ты, паршивка такая, по ночам-то не спишь? — Мария Ивановна села на кровати и постучала по стене: авось испугается наглая мышь. Кому там еще быть? На секунду и правда стало тихо, а потом снова зашуршало. А вскоре к шуршанию добавились скрипы, потом на грани слышимости — легкие шаги. Только ходить-то в доме некому. Одна Мария Ивановна как перст. С марта по ноябрь живет на своей даче, ни с кем не дружит. Посторонних она не любит, а своих никого нет. Муж умер несколько лет назад, сын в столицу перебрался...