Экстрим. Горы. Путешествия

Когда ты стоишь на самой высокой точке планеты, все пережитое кажется таким мелким, таким незначительным. Все трудности, все страхи, все сомнения — они растворяются в этом моменте.  И ты понимаешь: оно того стоило. Каждый шаг, каждая капля пота, каждая слеза — все это привело тебя сюда. И это непередаваемое чувство, этот кайф, это наслаждение — они стоят всех жертв. Должно быть вполне очевидно, что такое нестандартное, не поддающееся никакому сравнению поведение — обыденное явление в тех местах...

Долина Безмолвия на Эвересте (также известна как Долина Молчания или Западный Кар) — это не просто место. Это массивная, гигантская, почти мистическая чаша, раскинувшаяся на многие километры вокруг. Представьте себе огромную выпуклую линзу, сферу, которая словно вырвалась из фантастического романа.  Ее поверхность — идеальное зеркало, ловящее каждый солнечный луч, преломляющее его и возвращающее обратно в атмосферу с удвоенной силой. И этот отраженный свет не просто греет — он выжигает.  Здесь, в этой гигантской "парилке", температура в пик может подниматься выше +40°С...

На каждом шагу к вершине нужен был не просто глаз да глаз — нужна была абсолютная концентрация, чтобы не сорваться, не потерять контроль и не оказаться у разбитого корыта, с пустыми руками и несбывшимися мечтами.   Даже на тех участках, которые казались легкими, где, казалось бы, ничто не предвещало беды, таилась опасность. Один неверный шаг — и ты уже в ловушке. Но я знал: главное — не терять самообладания. Держать себя в руках, даже когда кажется, что все вокруг рушится.   Меня, к счастью, миновала эта «чаша»...

Эверест опутывал меня, связывал по рукам и ногам, не давая опомниться, прийти в себя. Я едва поспевал за ним, отягощенный своим телом, которое кричало от усталости. Каждый шаг давался с трудом, ноги подкашивались, дыхание сбивалось.  Но что-то внутри, какая-то неодолимая сила, толкала меня вперед. Это было больше, чем просто желание достичь вершины. Это было стремление к чему-то незримому, к тому, что лежит за гранью понимания. Я — человек, для которого этот мир стал чужим. Его заменила другая реальность, альтернативная, дополненная...

Забраться на Эверест? С наскока? Да вы шутите! Это не прогулка в парке, не спонтанное приключение. Нет, нет и еще раз нет. Разве что вы не какой-нибудь прожженный ас горного лазания с нервами из стали и «железными яйцами».  Но для нас, простых смертных, существуют альпинистские лагеря, разбросанные на разных высотах, как ступени к небесам. И венчает их всех Южный Базовый лагерь Эвереста или EBC (Everest Base Camp), как его здесь величаво называют. Это место, где заканчивается земля и начинается небо...

«Мертвая зона» — так альпинисты называют высоту выше 8 000 метров. И это не просто метафора, не преувеличение. Это реальность, где жизнь и смерть разделяют тонкую, почти невидимую грань.  Здесь, на краю мира, где небо сливается с бесконечной белизной, твое тело начинает предавать тебя. Клетки, лишенные кислорода, кричат от голода. Органы один за другим сдаются, будто сломанные механизмы. Ты чувствуешь, как твое собственное тело становится твоим врагом.   Мозг, лишенный привычного питания, превращается в хаос...

Да идя по самой трудной дороге в мире — от ледопада Кхумбу до 4-го лагеря — мы будто оказались в эпицентре бесконечной битвы с природой. Лавины и оползни обрушивались на нас со всех сторон, словно сама гора решила испытать нас на прочность.  Они сыпались как из «рога изобилия», — то едва заметные, то огромные, пугающие, готовые смести все на своем пути. Каждый шаг вперед был вызовом, каждое движение — борьбой за жизнь.   Это был не просто лавинопад. Это был настоящий ад, где снег и камень сливались в единый хаос, обрушивая на нас всю свою разрушительную мощь...

Уже на рассвете, после относительно простого участка, передо мной встали скалистые ступени — гигантские, изломанные, словно зубы древнего чудовища, впивающиеся в небо. И я понял: самое страшное еще впереди. Ступень Хиллари (Hillary Step). Это название звучало в моей голове как приговор. Тот самый крутой, почти вертикальный склон-гребень, протяженностью всего 13 метров, но таких бесконечных, таких пугающих. Каждый уступ был скользким и узким, как лезвие ножа, готовое в любой момент подрезать мои ноги...

Горы такие величественные и загадочные. Я некогда соприкоснулся с ними. Многие видят, замечают в горах только их внешнюю оболочку. То, что находится на поверхности. Их редчайшую красоту, сердитый нрав и.т.д. Я посмотрел сквозь них, в самую сердцевину, средоточие. И я увидел другой мир — Небеса, вечность, длинную, бесконечную. И поэтому горы так поразили меня. Эверест лишь показал мне ее глубину, масштаб, целостность картины. И поднявшись на него я узнал, какая она есть — эта вечность. Тот иной мир...

Хм, давно подметил, у гор своя аура, своя карма не похожая ни на что. Ее чуешь за версту, за километры. Когда ты подходишь к ним все ближе и ближе, ты как будто оказываешься в некоем магическом заколдованном круге.  На тебя обрушивается столбом какая-то гнетущая, давящая сила, которая пронзает тебя насквозь. И в воздухе витает этакое микроскопическое парообразное облако, с таким характерным запахом, который трудно описать вот так словами.  Скорее всего, он больше схож с запахом от удара молнии. Когда после нее остается такой специфический наэлектризованный привкус...

Посадка в аэропорту Катманду напоминала погружение в какой-то неведомый хаос. Самолет, словно уставший путник, приземлился на узкую полосу, окруженную со всех сторон величественными, подпирающими небо Гималаями.  Воздух густой и пряный, ударил в лицо смесью ароматов благовоний, специй и чего-то неуловимо экзотического. Вокруг сновала пестрая толпа: туристы с рюкзаками, монахи в бордовых одеждах, местные жители с огромными корзинами на спинах. Казалось, каждый здесь спешит по своим делам, не обращая внимания на прибывающих чужеземцев...

Приближались дни экспедиции на Эверест и я вступил в фазу активной, и усиленной подготовки. Я знал, что восхождение на высочайшую точку планеты — это не просто прогулка в горах, а серьезное испытание, требующее от меня максимальной концентрации физических и моральных сил.  Мои тренировки стали ежедневными и изнурительными. Сон урывками, по три-четыре часа, еда по расписанию, больше похожая на топливо для поддержания работы организма и постоянная тень Эвереста, нависшая над всеми моими мыслями.  Друзья и родные стали далеким эхом...