Марта Квест

В пятидесятый день рождения Михаил не стал устраивать праздник. Он вообще не любил отмечать дни рождения, считая это пустой тратой времени, а главное — денег. Его квартира была образцом идеальной чистоты и порядка: каждая вещь стояла на своем месте, каждый предмет имел своё предназначение. Небольшая квартира в престижном районе в бело-фиолетовых тонах досталась ему от жены, которая устала от постоянных придирок Михаила и ушла к другому. Однако и после развода здесь царило холодное спокойствие, словно сама атмосфера поддерживала стремление хозяина избегать любых эмоциональных потрясений...

Близилась дождливая осень. Дни становились короче, а ночи — холоднее. Монотонная морось, назойливая, как осенняя хандра, пробирала до костей, проникая под влажную шерсть и заставляла дворового кота дрожать. Укрытие под старым «Москвичом» уже не спасало от ледяного ветра. Амур! Тётка из второго подъезда так называла, когда приходила кормить. Ну, Амур — так Амур, только бы чаще вискас таскала. Тоска… Он свернулся клубком, пытаясь сохранить хоть немного тепла, и стал безуспешно бороться с накатывающей апатией...

Следов пустынных вьётся лента, И солнце жжёт песок дотла. Вдали, как призраков фрагменты Лживый туман, обманчивая мгла. Теперь лишь зной и камни остры, И ветер сушит губы в кровь. В глазах надежды гаснут искры, Лишь воля жить твердит: «Вперёд!» Но путник, истомлённый жаждой, Не верит зыбкому теплу. Он помнит вкус воды прохладной, Где жизнь подобно серебру. Он знает, что мираж обманчив, Что смерть таится в тишине. И каждый шаг – черненье клянчит Из милосердия к судьбе...

В глухой российской провинции, где время словно застыло, трудится одинокая учительница. Не обремененная семейными узами и не испытавшая радости материнства, она вкладывает всю душу в своих учеников. Но последние годы самые дорогие сердцу дети стали исчезать в тайге. Нервы педагога на пределе. Однажды, в лунную сентябрьскую ночь, тишину разорвал жуткий вой собак, слившийся с воем полицейских сирен. Звуки были настолько оглушительными и пугающими, что учительница не могла остаться в стороне. Какое...

Иной, сомкнув уста иглой, промолвит: «Время лечит»; Другой, что боль утихнет, как прибой, но изувечит. Мудрец, познавший бренность мира, улыбнется в вечность, Проговорит: «Вся жизнь – театр теней и, бесконечность!» Но я скажу вам: это ложь и лицемерье! Оставит лишь осколки, боль и недоверье. Гложет былое словно кость, порой бесплодно, Разрушит дружбу и любовь – опустошит исходно… Чтоб свежей силою обрушиться на жизни берег, Размыв песчаный замок без внутренних истерик И утащив крупицы жизни в воронку бездны тягот, Заманивая в сети лживых обещаний радуг...